Каждый день с девяти до часу Софи ходила в офис вместе с девочками. Когда она пришла так с ними в первый раз, Джиллиан любезно, но настойчиво предложила ей нанять няню, хотя бы временную, потому что офис — не ясли. Софи только вежливо кивнула и попросила Кэла разыскать номер телефона какой-нибудь приходящей няни из ее района, проверить, что она зарегистрирована, и еще более тщательно изучить ее рекомендации. В тот же день она повела девочек знакомиться с Элис Харди. Поначалу Белле с Иззи понравились и сама Элис, и залитая солнечным светом детская комната. Пока Софи обговаривала с Элис все условия, Белла читала книжку, сидя на маленьком стульчике за маленьким столиком, а Иззи уже вовсю играла в продавцов и покупателей с мальчиком, которого оставили там на весь день.

Поэтому на следующее утро для Софи было ударом то, что Белла разразилась бесслезными безутешными рыданиями, когда девочки поняли, что останутся с Эллис. Слезы Иззи были скорее реакцией на слезы сестры, однако реакция Беллы по-настоящему ошарашила Софи. Ей еще не доводилось видеть проявления какого-либо взрыва эмоций от абсолютно уравновешенного ребенка, поэтому она и считала ее спокойное поведение нормой. Но когда Софи на прощание помахала девочкам, у Беллы сморщилось личико, она попятилась от Элис и прильнула к ноге Софи.

Девушка опустилась на корточки, пытаясь отцепить от себя Беллу, Иззи же уселась верхом ей на спину, обвив руками шею. У Софи мелькнула мысль, что ее зажали с двух сторон крокодилы-людоеды.

— Ну же, девочки, — бодро сказала она. — Давайте будем разумными.

— Пожалуйста, не оставляйте нас здесь, — умоляла Иззи. — Пожалуйста, не оставляйте нас!

— Но это только на пару часов! — сказала раздраженная Софи. — Я скоро вернусь!

— Пожалуйста, не оставляйте нас снова, тетя Софи, — плакала Белла. — Мы не знаем этих людей, пожалуйста, не заставляйте нас жить с людьми, которых мы не знаем, пожалуйста, пожалуйста! Мы будем очень послушными, мы будем очень хорошими, я не разрешу Иззи безобразничать, пожалуйста, пожалуйста!

— Я не буду, не буду, не буду, — хныкала Иззи.

Софи не сразу смогла расшифровать приглушенные рыданиями слова, но как только ей это удалось, она все поняла.

— Это просто, пока я буду находиться на работе, — попыталась она объяснить им. — Это — как школа или ясли. Это — не приемная семья. — Софи чувствовала, что Беллу это не убедило, но она не знала, что еще сказать.

— Когда мы с вами, мы чувствуем себя в безопасности, — выдавила Белла, чьи черные глаза были влажными от слез, которые вот-вот грозили пролиться.

И Софи с Беллой обменялись каким-то странным взглядом. Девушка вдруг поняла, что за последнюю неделю Белла каким-то образом стала доверять ей и нуждаться в ней, как в источнике относительной стабильности. И она снова на мгновение увидела ту, настоящую девочку, которую Белла в себе так тщательно прятала. В одно мгновенье смерть Кэрри обрела реальность, и на одну секунду Софи почувствовала, как ее глаза предательски наполняются слезами. Значит, не только она накрепко запирает от посторонних глаз свои эмоции.

С того самого момента, как в ее кабинете возникла Тесс Эндрю, Софи почти не позволяла себе думать о Кэрри, отчасти потому, что у нее просто не было времени на то, чтобы горевать и скучать по ней. Кроме этого Софи боялась, что, когда все утрясется, она вдруг обнаружит, что не чувствует вообще ничего или просто недостаточно скорбит из-за смерти подруги, которая когда-то значила для нее все. Но в этот момент Софи вдруг прочувствовала все переживания Беллы, и поняла, что где-то в глубине души в ней по-прежнему теплятся какие-то чувства к Кэрри. Иначе чем можно было объяснить, что она прореагировала на просьбы Беллы таким образом? И, осознав это, она поняла, что еще одна тоненькая ниточка привязала ее к детям, потому что в Белле она увидела свое собственное отражение. И это многое для нее значило.

— О’кей, — решила Софи, — пойдете со мной.

— Дети всегда так плачут в первый раз, — мягко сказала Элис. — И почти всегда притворяются. А как только мама уходит, с ума сходят от счастья. Они скоро привыкнут.

Софи посмотрела в открытое дружелюбное лицо женщины.

— Вероятно, вы правы, — ответила она. — Просто мне кажется, что эти двое и так уже достаточно пережили.

Как только Софи пришла в офис вместе с детьми, она прямиком направилась в кабинет Джиллиан и попыталась убедить ее с таким тактом, о котором прежде не могла бы и мечтать.

Она объяснила Джиллиан, что пыталась оставить девочек с няней, и рассказала об их реакции.

— Они совсем недавно лишились матери. И в ужасе оттого, что их снова оставят. — Это был прямой вызов Джиллиан: неужели она осмелится не проявить сострадания к незавидной участи детей? — Я знаю, что здесь не ясли, но я сделаю все возможное, чтобы они не путались под ногами, и не позволю им как-то мешать моей работе. Как только это произойдет, я приму другое решение.

— Дело не только в моем личном мнении, — осторожно сказала Джиллиан. — Просто необходимо учитывать такие вещи, как техника безопасности, страховка и т. д.

— Это только на время, — гнула свою линию Софи. — Их отец скоро за ними вернется.

— Что ж, главное — чтобы ты находилась в офисе как можно меньше. И перед уходом занеси мне все свои перерасчеты.

Софи провела с девочками долгую беседу, подробно объяснив им, почему они должны вести себя не просто хорошо, а очень хорошо. Они тупо смотрели на нее, и Софи поняла, что она снова утратила с ними связь.

Тогда Кэл извлек огромную коробку со строительными кубиками. Он развернул цветной коврик и постелил его в углу, а потом вывалил на него кубики, и Иззи радостно запрыгала.

— Вот вам цветные карандаши, ручки и бумага. А вот еще — две Барби и машина для Барби. Так вот, — и он перевел суровый взгляд с одной девочки на другую, — это — мои игрушки, и я разрешаю вам в них играть, поэтому вы должны играть очень тихо, делиться друг с другом и не выносить их из кабинета. Или мне придется у вас их забрать. Вы обещаете?

— Да, Кэл! — хором ответили девочки и уселись на коврик.

Кэл подмигнул Софи.

— Все равно что обучаться другому языку. Как только приспособился к произношению, то все в порядке.

— Да уж, — сказала Софи. — Слава богу, моя турпоездка продлится недолго, так что вполне обойдусь и разговорником. Но все равно, где ты взял все эти игрушки? — Софи была очень благодарна своему помощнику и по-настоящему восхищена.

— Я ведь сказал, — ответил он. — Это мои игрушки. Сохранились с детства.

И Софи решила ему поверить.


Как раз в самый разгар этой постепенно налаживающейся рутины однажды вечером заявилась Тесс.

Софи сощурилась, открывая входную дверь.

— По-моему, я вас знаю, — саркастически заметила она. — Ах, да! Точно! Вы — та самая женщина, которая сказала мне, что я не останусь одна и вы будете ко мне регулярно наведываться.

— Вы и не были одна, — ответила Тесс, суетливо проходя в квартиру. — Я ведь звонила вам каждый день, и вы каждый день утверждали, что все идет хорошо. Я сейчас разбираю этот ужасный случай о недостаточном уходе. И потом, нас на все не хватает, приходится расставлять приоритеты.

Софи пожала плечами. Тесс действительно звонила ей каждый день. Это была правда. Софи могла винить только саму себя, что из-за усталости каждый раз говорила Тесс то, что та хотела услышать. Но опять же, прошло уже почти две недели с тех пор как девочки поселились у нее, и пока все трое не умерли, а значит — она говорила правду. И Софи неожиданно почувствовала удовлетворение от собственных успехов.

— Так как тут все на самом деле? — спросила Тесс, приняв у нее кружку с чаем.

— На самом деле это было очень тяжело, — сказала Софи. — Самое плохое — это, конечно, моя работа. Но, по-моему, я все-таки справляюсь. Даже удалось зацепить на этой неделе нового клиента. Так забавно: Иззи как раз разрисовала мою льняную юбку полосками, а мне нужно было идти на встречу, и эта женщина спросила у меня, где это мне так сделали — ей это показалось потрясающим! Конечно, юбку придется выбросить. Я включила ее в счет. И потом, я не высыпалась, плохо питалась, а моя кожа…

— Я спрашивала про девочек, — перебила ее Тесс, и Софи с запозданием вспомнила, что она уже давно не занимает главное место в собственной жизни. Она задумалась.

— О’кей, — сказала она. — У меня лично такое ощущение, что они постоянно в каком-то подвешенном состоянии, как будто ждут, когда наконец узнают, что с ними будет дальше. И, по-моему, не только они. — Софи вдруг поняла, что то же самое чувствует и она. — Они прожили у меня уже две недели, — продолжала она. — Вы разыскали Луиса? — Девушка решила пока не говорить про свои попытки определить его местонахождение.

Тесс уставилась на свои браслеты.

— Нет, — спокойно ответила она. — Но мы занимаемся розысками всего месяц, не забывайте. Мы знаем, что отсюда он уехал в Штаты. Понимаете, это же бюрократия — разбираться с правительственными органами, которые находятся за океаном. Поэтому мы и продвигаемся так медленно. — И она снова посмотрела на Софи. — Но я знаю, что нам на это дали определенный срок. Я уже нашла для детей приемную семью. Так что, если хотите, они могут съехать завтра же.

Это был решающий момент. Момент, когда Софи могла бы позабыть обо всех своих хлопотах и снять с себя ответственность, а детей передать на чье-то попечение. Она слишком отчетливо помнила лицо Беллы тем утром у няни и как у нее тогда сдавило сердце. Она не могла бросить девочек, которые и без того уже слишком много пережили и которым по-прежнему приходилось многое переживать. И потом — это нужно было самой Софи, хоть она этого и не осознавала. Очень медленно в ней пробуждались инстинкт и интуиция, о которых она никогда и не подозревала, и какая-то незаметная и неосязаемая часть ее смутно осознавала, что дети нужны ей не меньше, чем она им.