Трейси Уоррен - Случайная любовница

Отыскать лорда Сатли было бы несложно, но, как назло, их с леди Амелией го и дело останавливали знакомые, которые хотели поболтать. Уже стихли звуки первого контрданса к тому времени, когда он заметил графа. Сатли был сейчас отчетливо виден, он стоял на ступеньках бального зала и был на голову выше толпы. Рядом — вдовствующая маркиза. Итан нахмурился, недоумевая, что они там делают. Сердце его тревожно забилось, предчувствуя неладное.

В этот момент его мать вскинула руки, призывая к тишине.

— Леди и джентльмены, — сказала она звучным голосом, — минуточку вашего внимания, если позволите.

Зал тут же затих, все глаза обратились на нее.

— Этот вечер совершенно особенный, — заговорила она, — из тех, которые доставляют матери огромную радость, если ей выпадет такое счастье.

«О чем она говорит?» — недоумевал Итан, почувствовав, что пульс его учащенно забился.

— Как некоторые из вас знают, мы с графом Сатли давние друзья. Его покойная жена была моей близкой подругой и наперсницей до того, как Господь забрал ее у нас такой молодой.

В ушах у Итана зашумело, стало трудно дышать.

— Однако с того дня, как стали матерями, мы с ней знали одно: однажды нашим семьям суждено соединиться.

«О, дьявол, нет! — в отчаянии подумал Итан. — Она не может. Я должен остановить ее. Немедля!»

Но когда он стряхнул руку Амелии, чтобы ринуться вперед, его мать продолжила:

— Вот почему мне доставляет огромную радость и удовольствие объявить о помолвке моего сына с дочерью моего друга графа Сатли, юной Амелией.

Возгласы удивления зазвучали по всему залу. Если б мать взяла со стола нож и вонзила его ему в грудь, он не мог бы быть более шокирован. И даже более того — взбешен.

— Поздравляю моего сына и мою будущую невестку! — Вдова и граф, широко улыбаясь, захлопали. — Да, и официальное сообщение будет завтра в «Морнинг пост», — сказала она напоследок.

«Прямо fait accompli[5]», — подумал он, с такой силой стиснув зубы, что удивительно, как челюсти не треснули. Его мать, похоже, продумала все, чтобы ловко поймать его в ловушку.

Комментарии и поздравления посыпались на него со всех сторон, люди подходили, чтобы пожать ему руку или похлопать по спине. Растерянная Амелия была похожа на перышко, попавшее в ураган. Но ему не было до нее дела, все его мысли были о Лили. Поворачивая голову, он оглядывал толпу, ища ее, и слова людей вокруг него сливались в сплошной, неразборчивый гул.

Внезапно он увидел ее, стоящую на другом конце бального зала, потерянную и одинокую. Рукой она держалась за горло, словно ей было трудно дышать, и лицо ее было застывшим и белым, как первый зимний снег. Даже губы утратили свой цвет.

Их взгляды встретились и задержались, от влаги непролитых слез ее глаза блестели, мука и неверие плескались в их ярких зеленых глубинах. Она резко развернулась и со всех ног бросилась вон из зала.

Послав к черту вежливость и наплевав на то, как может выглядеть его поведение, он ринулся вперед, но резко остановился, когда мать задержала его.

— Итан, куда это ты собрался? — возмущенно спросила она, понизив голос. — Ты не можешь бросить свою невесту. Люди смотрят.

Он просверлил ее холодным взглядом.

— Пусть себе смотрят. И она пока еще мне не невеста, несмотря на все твои попытки нас поженить. А теперь отпусти меня.

Она вздрогнула, но стояла на своем.

— Я лишь сделала как лучше. Это было необходимо, чтобы обеспечить твое счастье.

— Если б ты хоть немного заботилась о моем счастье, то никогда бы не вмешалась. Возможно, вы погубили мою жизнь, мадам, и сейчас мне невыносимо даже видеть вас.

Тихо ахнув, она отпустила его.

Ринувшись вперед, он прорывался сквозь толпу, не обращая внимания на тех немногих, которые были либо достаточно смелы, либо глупы, чтобы пытаться встать у него на пути. Промчавшись по коридору, он выскочил через парадную дверь и сбежал по ступенькам. На какое-то мгновение ему показалось, что Лили уехала, но потом он заметил сиреневый атлас, развевающийся на холодном ветру. Она не задержалась, чтобы взять накидку, и когда он подошел ближе, то увидел, что она дрожит, обхватив себя руками за плечи.

— Лили, слава Богу, ты не уехала! То, что произошло там, в бальном зале, это недоразумение.

Она не обернулась, продолжая смотреть прямо перед собой.

— Ты замерзла. Идем в дом, там тепло и мы сможем поговорить. — Он потянулся, чтобы взять ее за руку.

— Не прикасайся ко мне! — прокричала она, отстраняя руку.

Он сделал глубокий вдох, призывая на помощь терпение.

— Я знаю, что ты расстроена, но если ты только дашь мне возможность объяснить…

Она повернулась к нему.

— Что объяснить? Что ты тайно помолвлен, и, по-видимому, довольно давно? Как долго, Итан? Как долго ты используешь и обманываешь меня?

Он расправил плечи, мускул возле глаза задергался.

— Я не делал ни того ни другого. Это сегодняшнее объявление было глупой идеей моей матери.

— И ты, конечно же, здесь совершенно ни при чем.

— Абсолютно, — сказал он ей твердо. — Дай мне шанс…

— Для чего? Состряпать очередную ложь и оправдания? Что ж, лично я не имею ни малейшего желания их слушать. А сейчас не лучше ли тебе поспешить обратно, пока твоя юная невеста не хватилась тебя?

Он стиснул пальцы в кулаки.

— Мы поговорим об этом.

— Нет. Уходи, Итан!.. — Ее голос дрогнул. — И оставь меня в покое. — Нижняя губа у нее задрожала, и она быстро смахнула рукой слезу со щеки. Когда наемный кеб остановился у тротуара, она устремилась к нему.

Он схватил ее за локоть.

— Постой, я подзову свою карету, мы вместе поедем домой и все обсудим.

— Оставь меня. Мне вообще ничего от тебя не нужно. И если под «домом» ты подразумеваешь мой дом, то тебе больше там не рады. Поезжай в Андертон-Хаус, Итан. Там ты живешь.

Выдернув у него руку, она села в кеб. Секунду спустя дверца захлопнулась и экипаж покатил вперед.

— Лили! — прокричал он. — Лили, вернись!

Но он уже понял, что опоздал. Прокатив по улице, кеб завернул за угол и скрылся из виду.

— Ад и все дьяволы! — выругался он, ударив кулаком по стене. Он хотел было поехать за ней, приказав подать самую быструю из имеющихся лошадей, чтобы догнать ее. В конце концов, он должен заставить ее выслушать его, узнать правду. Но какова сейчас эта правда, поскольку, нравится ему это или нет, в глазах общества он теперь обрученный человек? До тех пор пока не найдет способ выпутаться из этого затруднения, лучшее, что он может предложить Лили, — это объяснить создавшуюся ситуацию.

Мысль о том, что она больше не верит ему, ужасала его, но у нее есть на то причины, учитывая возмутительное самоуправство его матери. Каким бы сильным ни был порыв ворваться к Лили в дом и заставить ее выслушать его, он понимал, что она не в том настроении, чтобы ему поверить. Возможно, надо дать ей немного времени, решил он, несколько часов, чтобы успокоиться, прежде чем снова подступиться к ней.

Проведя рукой по волосам, Итан чертыхнулся себе под нос. Настроившись на одинокую беспокойную ночь, он подозвал свою карету, чтобы ехать домой.

Лили думала, что будет рыдать, представляла, как разразится потоком слез, едва только останется одна. Но рана была слишком глубока, чтобы облегчить боль таким простым средством.

Она не помнила, как ехала домой, а по приезде, дрожащая, была проведена в дом озабоченным Ходжесом. Потом заботы о ней взяла на себя ее горничная: отвела наверх, напоила горячим чаем и переодела в теплую шерстяную рубашку и халат. Только один раз Сьюзен спросила, приедет ли его светлость попозже.

— Нет, — ответила Лили безжизненным тоном, который прозвучал на удивление ровно, — его светлость вообще больше не приедет.

Его никогда здесь не будет.

Расчесав волосы Лили и убрав драгоценности, Сьюзен пожелала спокойной ночи и ушла.

Свернувшись калачиком под одеялом, Лили попыталась уснуть, но сон не шел к ней, а кровать была слишком большой и слишком пустой. Мозер запрыгнул к ней, и его мурлыканье в темноте и тишине было успокаивающим. Скользя пальцами по шерстке, она гладила его, прижималась щекой к шелковистой шкурке, благодарная ему за утешение.

Час проходил за часом, а воспоминания все прокручивались у нее в голове: вот Итан и Амелия Додд вместе ужинают и танцуют; вот его мать обращается ко всем с широкой улыбкой на лице, делая свое ужасное объявление.

Помолвлены. Итан и та девушка должны пожениться.

И как же давно это планировалось? — спрашивала она себя. Неужели он обо всем договорился с другой, даже когда спал с ней? Или это соглашение было заключено давно? Быть может, еще в детстве, еще даже до рождения Амелии Додд? Может, поэтому он не придавал ему значения? И не ожидал, что его мать объявит сегодня о помолвке?

А как же то давнишнее предложение, сделанное ей?

Ложь. Сплошная ложь. Он хотел заполучить ее к себе в постель и сделал все, чтобы этого добиться. Возможно даже, предлагая ей замужество, он знал, как она относится к браку, уверенный, что его предложение будет отвергнуто. А может, использовал эту уловку, чтобы убедить ее, какой он «благородный», заставить ее раскрыть ему душу.

А ведь она доверилась ему всем сердцем. Крепко прижав кулаки к груди, Лили лежала, устремив взгляд в темноту.

Когда первые лучи рассвета проникли в комнату, она встала, чтобы открыть шторы. Набросив халат, пошла в гардеробную, чтобы найти пустую шляпную коробку. С коробкой в руке вернулась в спальню, прошла к комоду, который Итан использовал в качестве туалетного столика, и стала швырять вещи в коробку.

Его бритва отправилась туда первой, затем кожаный ремень для правки бритв. Потом пришла очередь помазка и мыла, резной расчески из слоновой кости и пары круглых щеток с серебряными ручками и выгравированными на них его инициалами. Пустая визитница присоединилась к этому набору вместе с зубной щеткой, зубным порошком, цепочкой и ключом для часов. Горсть монет со звоном посыпалась на дно коробки, забренчав, когда она положила сверху маленькую коробочку с двумя украшенными драгоценными камнями булавками для галстука. К ней присоединились кусок сургуча и спичечный коробок.