Если бы не жаркий климат, то на первый взгляд этот городок почти совпадает с моими представлениями о месте, в котором я хотел бы встретить старость.

Из ностальгического приступа меня вывела вибрация мобильника. Входящий номер был не определен.

– Да? – Как можно нейтральнее осведомился я, подняв трубку.

– Как доехал?

– Спасибо, хорошо, мамА! – Так и есть, звонок был международный, вот номер и не определился.

– В прогнозе погоды показывали, что в Труюссе сегодня ветрено и тучи, ты, надеюсь, не в сандалиях поехал? – К чему это она, и какие тучи?

Но едва этот вопрос всплыл у меня в голове, так сразу стал понятен и мотив звонка.

– МамА, ты смотрела неточный прогноз. – Удивление в голосе мне удалось сыграть на отлично. – Здесь плюс тридцать восемь в тени и ни намека даже на облачко!

– Надеюсь, ты взял панамку? – Тут же перескочила на другую тему Мелани.

– Мама-а-а-а?.. – Ответил я на это растягивая последнюю букву в слове, как всегда делал Изао, когда мать лезла в его дела.

– Ладно, ладно… – Тут же примирительно отреагировала Мелани. – Три стопки под надгробный камень, ты не забыл?

– МамА, ну что ты начинаешь?! – Кажется, я все лучше вживаюсь в роль семнадцатилетнего подростка.

– Не забудь! – Проигнорировав слова сына, Мелани тут же завершила разговор. – У меня дела, позвоню вечером.

Я даже «пока» сказать не успел, как услышал короткие гудки.

Да, надо же, не ожидал, что Мелани будет проверять, поехал я в Труюсс или нет, как-то не вяжется этот поступок с тем психологическим профилем, который я для неё составил. Впрочем, у нее может быть небольшой такой бзик по поводу её отца и этого совершенно мне непонятного семейного ритуала. У многих людей есть странности, и настойчивость матери Изао в этом вопросе – далеко не самое необычное, с чем мне доводилось встречаться в жизни. К тому же, и в моей прошлой семье к могилам предков относились с большим почтением, так что в чем-то ритуал Мелани мне был даже понятен, в том смысле, что она чтила память своего отца, как считала нужным.

Не прошло и пяти минут после завершения звонка, как мне принесли брусничный пирог и чай, я ненадолго выпал из реальности, погрузившись в этот забытый вкус и воспоминания.

Наверное, я бы просидел так долго, неторопливо небольшой ложечкой кушая пирог и запивая его горячим чаем, если бы не заметил что-то странное рядом с собой. В начале подумал, что колыхание воздуха справа от моего столика – это следствие дуновения из кухни. Но когда это похожее на легкое марево движение воздуха нехарактерно сдвинулось в сторону, а затем еще раз, то все сомнения отпали.

Рядом со мной, всего в двух шагах, находился рейг в Изломе. А точнее, два рейга! Так как подобное же марево, совершенно незаметное для других людей, обнаружилось и около входной двери.

Глава 17. Aspecto

Чувство опасности в голове взвыло, подобно сирене, и потребовало немедленно совершить переход в форму проекции. Но я проигнорировал это инстинктивное требование и спокойно допил чай, стараясь даже намеком не показать, что заметил Рыцарей.

Насколько знаю, рейга, пока он в физическом мире, не отличить от обычного человека даже по ауре. Наша сила, в отличие от способностей сенсов или перевертышей, не принадлежит нам, она дарована Изломом, и её наличие не изменяет ауру. То есть, пока не скользну в мир теней, я для стороннего наблюдателя обычный человек.

Скорее всего, это просто банальное совпадение. Ну зашли два местных Рыцаря в кафе, что тут такого? Правда, есть два нюанса, которые немного напрягают. Первый, обычно рейги все же одиночки, организации подобные РИЗВу или Маскам исключение, а тут – пара сразу. Последняя встреча именно с двумя рейгами ничем хорошим не закончилась. Впрочем, если это и правда два Рыцаря из Труюсса, то они вполне могли столь часто пересекаться в Изломе, что в итоге решили скооперироваться. Кстати, здравая мысль. Второй же нюанс заключался в том, что один из «призраков» как-то подозрительно долго стоит у моего стола и никуда не уходит.

Может просто выбрали это место, чтобы остановиться для разговора? Ничем иным я это объяснить не могу. Стараясь не показывать своего волнения, допил чай, почти не чувствуя его вкуса, и, расплатившись, вышел на улицу.

Отойдя не больше десяти метров от кафе, сделал вид, что мне в сандалии попал камушек, и присел на край первой попавшейся скамейки. После чего, снимая обувь, осмотрелся по сторонам.

Уф-ф-ф.

За мной никто не шел!

Значит, случайность.

Но тут мой взгляд скользнул выше, и все облегчение испарилось без малейшего следа. На плафоне ближайшего к скамейке фонарного столба, на высоте метров пяти над тротуаром, колыхалось характерное марево. Второй рейг также нашелся поблизости, он сидел на покатой крыше двухэтажного здания напротив.

Нет, я, возможно, и правда несколько параноидален, но определенно простым совпадением подобное быть не может! Так, главное не суетиться, не пороть горячку и проверить все еще раз.

Надев сандалии, поднялся со скамейки, и не оглядываясь направился в сторону ближайшей остановки. Потребовалось гигантское усилие воли, чтобы идти спокойно, при этом постоянно не озираясь.

Мне немного повезло, автобус с нужным маршрутом подошел почти сразу. Заняв место у окна, я, подобно обычному туристу, принялся с наигранным любопытством глазеть по сторонам, якобы любуясь городом.

На самом деле, разумеется, был занят иным. Искал взглядом характерное искажение в воздухе, по которому рейг может определить, что рядом в Изломе находится чужая проекция.

За все время поездки ничего не увидел. Впрочем, меня это нисколько не успокоило. Во-первых, уже с метров тридцати на такой жаре разглядеть столь слабое искажение в воздухе почти невозможно, а во-вторых, что мешает этой паре рейгов выйти из Излома и наблюдать за мной, как это делают обычные люди. Я же не знаю, как они выглядят!

Выходя из автобуса, специально споткнулся, в этот раз искал не искажение, а пару молодых людей. Но и по этому признаку ничего не нашел. Все, кого я смог разглядеть на улице, были в возрасте как минимум за тридцать.

Может мне все померещилось, и моя психика пошла в полный разнос? Возможно и не было никаких рейгов в кафе? Правильно мне Мелани напомнила о панамке, как бы я не получил солнечный удар и, сам того не замечая, не начал бредить.

Нет, ну серьезно, чем я мог заинтересовать местных Рыцарей? Я не знаменитость, моё фото нигде не мелькало…

Потрогал свой лоб, жара вроде нет. Да и сам не верю в то, что мне что-то привиделось. Рейги точно были рядом с тем столиком, где я сидел, и совершенно определенно вышли из кафе следом за мной.

Не люблю такие загадки, в которых не догадываюсь ни то что о правильном ответе, а вообще не понимаю точность поставленной задачи. Случайность или нет. И если нет, то…

На этом простом «если нет, то…» голова дальше отказывает.

Поймав себя на том, что уже больше минуты стою на месте, на самом солнцепеке, отошел в тень ближайшего дерева.

Местное кладбище очень напоминало военные захоронения в западной Европе. Ровное поле с аккуратно подстриженной травой, никаких заборов или оград. Все, как на плацу: будто вычерченные по линейке песчаные дорожки и многочисленные, совершенно одинаковые надгробия, отличаются только фамилии и даты, выбитые на камне.

Не понимаю я этой выхолощенности, отталкивает она меня. Вот, вроде все опрятно и смотрится, будто парк для прогулок, но все это как-то внешне. Да, наши русские кладбища совсем иные, не такие солнечные и вылизанные, но в них есть место уединению. Можно зайти и посидеть рядом с ушедшими за своей маленькой оградкой, не привлекая постороннего внимания. Здесь же все на виду.

Так, о рейгах подумаю позже, может к тому времени голова успокоится, и в неё придет что-то дельное, а сейчас нужно выполнить поручение Мелани. Тем более, как не разглядываю все вокруг, но не замечаю ни следа проекций или подозрительных по возрасту прохожих. К тому же, на этой тихой улочке и на самом кладбище людей-то почти нет. Всего три человека около могил, один из которых, судя по характерному фартуку и садовым граблям в руках, смотритель, и одна пожилая пара прогуливается по противоположной стороне улицы, да скучающая продавщица, изнывающая от жары за цветочным лотком.

Первым делом купил восемь желтых гвоздик. Ценник на цветы у самого входа на территорию кладбища был на треть выше, чем на вокзальной площади, но я сам виноват, что забыл приобрести их там, так что пришлось переплатить. Затем подошел к смотрителю и, перекинувшись с ним парой слов, вручил ему сто франков. Немолодой мужчина, присматривающий за кладбищем, долго отказывался от денег. В принципе, взглянув на идеальный порядок в этом месте, больше напоминающим парк, я вообще не понимал, зачем Мелани каждый год дает дополнительные деньги. Но поручение есть поручение, и мне все же удалось буквально впихнуть сто франков в руки смотрителя. И то пришлось прибегнуть к крайнему аргументу: «Мама сказала передать деньги, я и передаю!». Только это и подействовало.

Затем, следуя памяти Изао, без особого труда нашел могилу его деда. Ничем не примечательный надгробный камень, простой шрифт на лицевой стороне: имя, фамилия, даты. Все… Единственное, что помнит тело, все эти ежегодные поездки сюда были для парня утомительной рутиной, и он не понимал их смысла. Деда мальчишка не застал, а мать о своем отце почти ничего не рассказывала, как, впрочем, и об остальной семье. Так что отношение Изао к этой семейной традиции было мне понятно.

Но все же я не он и уважаю память тех, кого больше с нами нет. К тому же, теперь знаю, смерть – это не конец пути. Поэтому не просто кинул цветы на могилу и вылил три стопки под камень, как это бы сделал Изао, а отнесся к процессу с уважением, как того и заслуживают мертвые.