– Вэл, серьезно? Что за черт?

Она бросает приглашение мне на колени. Плотная кремовая бумага абсолютно пуста.

– Ультрафиолетовые чернила. Чтобы никто не смог сделать копию.

– Реально? – Я провожу пальцами по бумаге, но ничего не ощущаю. – Что такого особенного в какой-то школьной вечеринке, чтобы понадобились охранники, ворота и сверхсекретные приглашения?

Я бросаю карточку на приборную панель и проезжаю через открывшиеся ворота.

– Им не нравится, когда к ним приходят все подряд, – отвечает Вэлери.

– Хорошо будет, если они воспользуются своей властью и не пустят всяких придурков, – бормочу я.

Я пока еще не видела Дэниела Делакорта, но знаю, что он по-прежнему в школе, ходит по коридорам Астора как ни в чем не бывало.

– Но если у придурка есть деньги, его пустят.

Она права, и это совсем меня не радует.

Грохочущие басы из дома Монтгомери доносятся до нас еще до того, как мы поворачиваем в их переулок. Паркуем машину в самом конце длинного ряда автомобилей, тянущегося от холма.

Вэл ведет меня через главную гостиную на веранду. У Монтгомери суперсовременный дом: сплошь странные углы и плоскости, много окон и металла. Бассейн подсвечивается изнутри, из бетона дугой бьют струи воды, но никто не плавает: стало холодно.

– Пойду, принесу выпить. Ты что будешь? – спрашивает Вэл, показывая на холодильник.

– Пиво сгодится.

В дальнем углу веранды я замечаю Рида. С ним разговаривает фея с огромными крыльями и короной из цветов. Уф, это Эбби. Их головы почти соприкасаются, его темные волосы цепляются за лепестки ее короны. Выглядит немного порнографично. Во всей сцене есть что-то тошнотворно знакомое, это одно из моих первых воспоминаний о Риде.

Эбби была его последней девушкой. А может, и единственной. Рид, в отличие от Истона, очень избирательный. Он спал с Эбби, потом с Брук.

Больше мне о его личной жизни ничего не известно. Возможно, этим все и ограничивается. Может, с Эбби он потерял девственность. И теперь между ними связь, которая всегда будет удерживать их вместе.

Мерзавец Дэниел как-то сказал мне, что эти двое созданы друг для друга.

Правда ли это?

И разве это должно меня волновать?

Нет, мне не все равно. И я ненавижу себя за малодушие.

Я отворачиваюсь, чтобы не сделать что-нибудь безумное. Например, подойти к ним, выдрать Эбби волосы и велеть Риду больше никогда не разговаривать с ней, потому что он мой.

Хотя я сомневаюсь, было ли это правдой – даже в те моменты, когда его пальцы запутывались в моих волосах, его язык был у меня во рту, а рука – между моих ног.

В доме полно народу: сплошь тесные корсеты, испачканная искусственной кровью одежда, и, наверное, не обошлось без искусственных грудей. Почти все в костюмах, за исключением нескольких человек. Среди бунтарей и братья Ройал в футболках и рваных джинсах. Помню, когда я впервые увидела их, то сразу окрестила отморозками. Своими накачанными телами, широкими плечами и взъерошенными волосами они больше напоминают рабочих из доков.

Когда мы входим, к нам поворачиваются, и я тут же жалею о своем наряде. Я единственная, кто явился в образе распутной футболистки, а значит, снова выставила себя на посмешище. Что, вообще-то, странно, потому что раньше мне всегда без проблем удавалось влиться в новый коллектив. Приехав сюда, я только и делаю, что привлекаю к себе всеобщее внимание.

Драка с Джордан.

Поцелуй с Истоном.

Отношения с Ридом.

Побег.

Этот нелепый наряд.

Я хватаю Вэл за руку.

– Мне нужно переодеться. Или хотя бы умыться.

Черные полосы на моем лице выглядят совершенно по-дурацки в сравнении с идеальным макияжем всех этих принцесс и балерин. Как будто тут кого-то стошнило диснеевскими мультиками – теми, что для взрослых, которые показывают поздно вечером.

– Ты шикарно выглядишь, – возражает Вэл.

– Нет. Если я собираюсь пережить следующие два года, то мне нужно стать незаметнее.

Вэл качает головой, но показывает на комнату дальше по коридору.

– Я подожду тебя там.

Найти ванную оказывается нетрудно, потому что туда уже образовалась очередь. Я приваливаюсь к стене. Почему я так стараюсь, чтобы меня все заметили? Потому что хочу, чтобы заметил Рид?

Очередь становится все короче, и вот в уборную уже заходят две девчонки, которые стояли передо мной. До меня доносится обрывок их разговора.

– Эбби и Истон? Я тебе не верю. Эбби не угробила бы свой шанс вернуть Рида, переспав с его братом.

– А почему бы и нет? У этой Эллы сработало же. Целовалась с Истом в «Мунглоу», а потом бах! – и она уже с Ридом.

– Истон типа отбирает девчонок для своего брата?

– Кто их знает? Может, они как близнецы. Отвратительно.

Повисает долгая пауза.

– О боже, Синти! Ты считаешь, что это круто?

– Не знаю. Ну а ты бы не хотела оказаться начинкой в этом сэндвиче? Может, это и неправильно, но кто сказал, что я хочу быть правильной?

Наступает тишина, потом они взрываются смехом, а одна из девчонок говорит:

– С кем из Ройалов ты бы переспала, за кого вышла замуж и кого убила?

Дверь закрыта, но мне все равно слышно. Делаю мысленную пометку открыть кран, когда окажусь внутри, потому что стены здесь картонные.

– Их целых пять, Анна! – жалуется Синти.

– Выбери троих.

– Ладно. Я пересплю с Ридом, убью Гидеона и выйду за Истона.

От мысли о Риде и другой девушке у меня чуть не останавливается сердце. Мне и так тяжело видеть его с Эбби. Не хватало еще целой очереди девиц, желающих переспать с ним.

– Истон – кобель, – возражает Анна.

– Он просто милашка, – говорит Синти. – И, как говорит моя маман, лучшие мужья получаются из плохих парней. Теперь твоя очередь.

Ладно, может, Синти и не такая уж плохая. Под показной разнузданностью Истона скрывается милейшая душа.

– Выйду замуж за Гидеона, потому что он старший и компания Ройалов достанется ему. Пересплю с Истоном, потому что он столько времени провел под юбками, что наверняка знает, как сделать девушке хорошо. Убью близнецов.

– Обоих?

– Скорее всего.

Я морщусь. Звучит угрожающе. Анна – неприятная штучка.

– Эбби и Рид такая милая пара, тебе не кажется? – шепчет в ухо медовый голос, мешая мне подслушивать девчонок.

Уф, Джордан Каррингтон. Она не в костюме, а жаль. Из нее получилась бы классная ведьма.

– Разве тебе не надо помешать зелье в котле? – сладким голосом спрашиваю я.

– А тебе не надо затащить в постель кого-нибудь из Ройалов?

– Одного или сразу двух? – беспечным тоном отвечаю я. – Это сводит тебя с ума, да, Джордан? Что Ройалы спят со всеми, кроме тебя?

Ее лицо на секунду вспыхивает, но она быстро берет себя в руки.

– Серьезно? Ты хвастаешься тем, что ведешь себя как шлюха? – Джордан закатывает глаза. – С твоим опытом тебе бы книгу написать. Получится настоящая история о победе над гендерной дискриминацией женщин. «Пятьдесят оттенков секса: Школьные годы».

– Только пятьдесят? Явное преуменьшение для такой распутницы, как я.

Джордан перебрасывает за спину свои блестящие темные волосы.

– Не хочу судить о тебе предвзято. Решила, что даже ты не можешь быть настолько неуверенной в себе: переспать с тремя сотнями парней, чтобы доказать, что чего-то достойна.

Интересно, она поверит, если я скажу, что все еще девственница? Скорее всего, нет.

Но это правда. До Рида я даже не совсем понимала, что такое минет.

Мы делали многое, но до самого конца так и не дошли. Я говорила ему, что готова, но он хотел подождать. Тогда я считала, что он просто заботится обо мне. Но сейчас… Понятия не имею, почему он не захотел заполучить мою девственность.

Может, те девчонки в ванной правы. Возможно, Рид предпочитает, чтобы его девушки сначала проходили через Истона. От этой мысли внутри у меня все сжимается.

– Твои ядовитые издевки на меня не действуют, Джордан. – Я отталкиваюсь от стены и выпрямляюсь. Она ниже меня ростом, и я пользуюсь своим преимуществом. – Я могу дать сдачи, не забыла? И дерусь я грязно. Так что давай, нападай на меня. Посмотрим, что будет.

– Я прямо дрожу от страха, – парирует она, но в ее голосе звучит тревога. Мы обе это слышим.

Я растягиваю губы в злобной усмешке.

– Так и должно быть.

Дверь в ванную открывается, и я протискиваюсь мимо двух сплетниц внутрь. Ладони вспотели и дрожат. Я вытираю их о футболку и смотрю на свое отражение в зеркале.

Я чужая в Астор-Парке. И всегда буду чужой. Тогда зачем я пытаюсь измениться, чтобы понравиться им? Даже если я оденусь в точности как Джордан, начну краситься в нежные цвета, они все равно никогда не примут меня.

Я всегда буду для них отбросом, чужачкой.

Воспользовавшись туалетом, я мою руки и ухожу, так ничего в себе и не изменив.

Вернувшись в главную гостиную, изучаю тусовку. Сегодня их боги – футболисты. Не знаю, как здесь заведено, может, в декабре, когда футбольный сезон заканчивается, у них в почете команда по баскетболу, или лакроссу, или какому-нибудь другому виду спорта. Но сегодня вечером рулят широкоплечие парни из футбольной команды. Я смотрю на некоторых из них. Они встречаются со мной взглядом и тут же отводят глаза.

Оглянувшись, я не удивляюсь, увидев за спиной Рида. Он стоит, прислонившись к стене, и свирепо смотрит на каждого парня в комнате.

Я шагаю к нему.

– Ты говорил, что ради меня готов на все.

– Да, – мрачно отвечает он.

– Да? Тогда докажи.

– Оставить тебя в покое? – угадывает он со смиренным выражением.

– Именно. Не говори со мной. Не прикасайся ко мне. Даже не смотри на меня – или, клянусь богом, я пересплю с первым попавшимся парнем прямо у тебя на глазах.

Выражение моего лица или тон голоса, видимо, доказывают серьезность моих намерений, потому что Рид кивает и говорит:

– Только на сегодня.