О, да, особенно в этот момент, когда доказательство его слов упиралось в одну из моих ягодиц.

 — И в то же время я не хочу, чтобы ты уходила. Я в такой жопе, Ло, — он опустил лоб на мою лопатку; слова были искренними, хотя и тяжело дались ему. — Я нихрена не знаю, как поступить. Ты полностью запудрила мне голову.

Я прикрыла глаза, сглотнув стоящий в горле ком.

 — Почему ты так уверен, что уйду?

Кейд хмыкнул — я скорее не услышала, а почувствовала колебания воздуха спиной.

 — Потому что это я, Ло. Я налажаю — рано или поздно, а скорее всего рано. И я не думаю, что ты из тех девушек, кто станет мириться с другими в моей постели. Ведь так? А если вдруг я ошибаюсь, скажи мне это. Скажи мне прямо сейчас, Ло, и я отвезу тебя в отель, положу на свою постель и буду трахать: быстро, медленно, грубо и нежно, так долго, пока ты сама не попросишь меня остановиться.

О чёёёёрт, от этого голоса, от этих слов меня не то что в жар бросает — я будто плавлюсь изнутри. Он манипулирует моим сознанием — я почти уверена в этом, иначе, почему мне так хочется согласиться? Я почти готова сказать всё, что он захочет, только бы выполнил эти порочные и такие искушающие обещания.

Стук с обратной стороны заставляет меня вздрогнуть и немного приводит в чувство. Мы слишком долго находимся здесь, неудивительно, что снаружи ломятся недовольные, требуя, чтобы дверь открыли.

Кейд отпускает меня, я оборачиваюсь и замечаю досаду на его лице. Он отходит к гранитной стойке, отрывает бумажное полотенце и смахивает дорожки кокаина, а я распахиваю дверь и мчусь к выходу, не давая себе возможности замедлиться и передумать.

Если я остановлюсь, ещё хоть раз посмотрю на него или почувствую его руки на себе, то тут же сдамся, брошусь в омут с головой, как делала раньше, и в итоге пострадаю. То, что он предлагает мне — соблазнительно, но этого недостаточно для того, чтобы впоследствии мириться с разбитым сердцем.

***

 Я беру такси и возвращаюсь в отель, но о том, чтобы уснуть и речи не идет. Несколько часов вдоль и поперёк истаптываю гостиную номера, то и дело поглядывая на телефон.

Фостер не отправился за мной. Я не знаю, чем он занят или с кем, но его здесь нет, нет рядом со мной; и мысли о том, что пока я тут места себе не нахожу, он может развлекаться с какой-то девушкой, сводят меня с ума.

И если сейчас, когда ещё практически ничего не случилось, я так реагирую, то как смогу терпеть других женщин в его жизни, если между нами возникнут отношения?

«Только секс. Он предложил тебе только своё тело – мало похоже на нормальные отношения».

Может быть, мне было бы этого достаточно, не работай я на него. Но как представлю, что большую часть своего времени буду проводить с ним бок о бок, наблюдать за его развлечениями с другими — так сразу тошно делается. Я не смогу этого принять, нужно сразу признаться себе в этом. А о том, чтобы ради секса — пусть и с Фостером — лишиться работы, не может быть и речи.

«Расставь приоритеты правильно, Ло».

Когда и через три часа  Фостер не вернулся, я отправилась в постель, намереваясь хоть немного поспать, но мои мысли и чувства были так взбудоражены, что сон никак не шёл ко мне. Я ворочалась с боку на бок, считала овечек, потом слонов, потом пыталась вспомнить имена всех своих школьных учителей и, когда дошла до восьмого класса, услышала, как хлопнула входная дверь.

Даже не думая, я подскочила с постели, только что не подлетая к нему. И замерла на пороге.

 — Что с тобой случилось?!

Я вытаращилась на Кейда — на здорово помятого, побитого Кейда. Его одежда была порвана, под глазом образовался кровоподтёк, который наутро превратится в синяк, а губы были разбиты. На его руках виднелась кровь — костяшки были сбиты.

 — Разногласие вышло, — хмыкнул он, но тут же поморщился от боли.

Я тоже поморщилась, но от сочувствия к нему. Фостеру неплохо досталось.

 — С кем?

 — С  лысым хреном, которого ты продинамила, — съязвил парень, направляясь в свою комнату.

Мои глаза полезли на лоб от услышанного, и я последовала за Фостером.

 — Ты подрался с Тиком?

 — Угу.

 Он вошёл в ванную и принялся рассматривать своё лицо, при этом кривясь.

 — Я думала, вы друзья.

 — Очевидно, больше нет, — пробормотал он, полностью сосредоточенный на своём отражении.

 — Это из-за меня? — нерешительно отозвалась я.

 — Ну и самомнение, Ло, — фыркнул он, подвигав челюстями. — У парней бывают тёрки не только из-за хорошеньких цыпочек.

Я закатила глаза, но комментировать не стала — ему и так паршиво сейчас. Хотя я не сомневалась, что драка вышла из-за того, что было в клубе между мной и Тиком.

 — Давай помогу, — я достала аптечку с верхней полки шкафчика для белья и взяла дезинфицирующее средство и ватный шарик.

 — Я и сам могу позаботиться о себе, — проворчал Кейд, но всё же позволил мне заняться его повреждениями.

 — Хорошо тебе от него досталось, — осторожно промакивая ссадины, заметила я.

Фостер бросил на меня недовольный взгляд.

 — Это ты его ещё не видела.

Я улыбнулась — если честно, Тик меня мало волновал.

 — Ты не сможешь вести шоу в таком виде.

 — Можешь мне не рассказывать, — сухо ответил Кейд и тут же поморщился. — Чёрт, печёт!

Я приподнялась на носочках и легонько подула на скулу, где красовалась большая ссадина. Сделано это было лишь в целях облегчения его боли, но мы оба замерли, когда интимность момента дошла до нас. Фостер и я смотрели в глаза друг другу на расстоянии не более пяти сантиметров. И я в который раз отметила про себя, насколько он хорош.

То есть  много ведь симпатичных, даже красивых парней, верно? Особенно понимаешь это в таком городе как Лос-Анджелес. Все с идеальными причёсками и зубами, загорелые, спортивные. Но так выходит, что тянет нас к одному. Обычно. И вот Кейд — это как запрещённый десерт для меня. Он вреден, и я знаю, что пользы никакой не получу, кроме сиюминутного удовольствия, и всё равно хочу его.

Брежу им.

И что печально, мне всегда будет его мало. Я ещё не попробовала, но уверена в этом.

Даже его неидеальные зубы, эта небольшая щербинка между ними заводит меня покруче любого парня, который был у меня прежде. Моё сердце бьётся так быстро и громко, что, наверное, его стук слышен на первом этаже. Пульс отбивает чечётку не хуже Фреда Астера. Я могу получить его — прямо сейчас, стоит только дать себе волю.

«Сейчас его получишь ты, а завтра какая-нибудь другая, которую он захочет», — едко зудит противный голосок незамутнённого разума в голове.

И вот пока я думаю, сомневаюсь и колеблюсь, Фостер делает первый, решающий шаг — наклоняет голову, преодолевая то малое, оставшееся между нами расстояние, и осторожно накрывает своими губами мои. Касания лёгкие, едва ощутимые — думаю — нет, уверена — ему больно. Я чувствую их припухлость, место, где лопнула кожа. Закрываю глаза, погружаясь в эти ощущения — это так чувственно, и так действует на меня, что, если бы он набросился на меня, сминая мой рот под натиском своего, думаю, эффект был бы не таким сильным.

Ватный шарик выпадает из моих ослабевших пальцев, и я хватаюсь ими за футболку Фостера, сквозь материал чувствуя, какая твёрдая и горячая у него кожа. Я хочу стащить с него всю одежду, покрыть поцелуями — облизать эту упругую, татуированную кожу. Мой рот наполняется слюной от мысли, что я могу сделать с ним. Что он может сделать со мной и что мы оба сделаем друг с другом, окажись в спальне. Или на полу, столе, у стены — да где угодно.

Рука Кейда зарывается в мои волосы, пальцы не больно, но крепко обхватывают затылок. Другая ладонь ложится на мою поясницу — поддевает край майки и, поглаживая, двигается вверх по спине. Дразнящие касания  заставляют меня теснее прижаться к нему, я забываю об осторожности, засасываю его губу, и Фостер болезненно шипит. Я тут же отстраняюсь, виновато посмотрев на него.

 — Извини.

 Он кривит губы в невесёлой улыбке, покачав головой.

 — Нет, сам дурак. Надо было сразу ехать к тебе.

Его рука всё ещё была в моих волосах, и, мягко притянув меня к себе, он прошёлся носом по моей щеке, глубоко втягивая мой запах в себя.

 — Балдею от твоего запаха. Уверен, там ты пахнешь так же сладко.

Его интимный, распутный шёпот едва не выбил почву у меня из-под ног. Рука Кейда легла на мою промежность, указательный палец надавил в самый центр, и, хотя на мне были трусики и пижамные шорты, я всем своим существом почувствовала, пропустила через себя его прикосновение. Я ухватилась руками за его широкие плечи и резко втянула в себя воздух; голова кружилась от недостатка кислорода, который вдруг перестал поступать в лёгкие.

 — Ты думала о моих словах? — сохраняя интонацию и не прекращая неторопливые, размеренные движения руки, спросил Кейд. — Сможешь принять то, что я предлагаю тебе? Ни больше ни меньше, Ло, — он пронзительно, даже подавляюще посмотрел в мои глаза, и капитулирующее «Да» едва не сорвалось с моих губ. — Нам будет хорошо, ты знаешь это, — палец потер мой пульсирующий клитор, и я застонала, сжав пальцы на его плечах. — Скажи, что согласна, что мой способ жизни не преграда для тебя.

В его голосе проступила мольба — Кейд не меньше меня хотел, чтобы это случилось. Его сбивчивое, поверхностное дыхание опаляло мою шею. В том, что нам будет хорошо, я ни на миг не сомневалась. Слишком сильная между нами сексуальная энергетика, нас тянет друг к другу как намагниченных. Но что потом? Что потом? Разбитое сердце, поджатый хвост и зализывание ран, пока он будет развлекаться с другими девушками, конца и края которым никогда не будет.