— Он уже получил по заслугам, сэр Раймонд. Лорд Галеран сам разделался с ним, проявив при том, как я слышал, недюжинную отвагу.

— Он на такое способен, — одобрительно кивнул Лоуик.

Фламбар не спускал глаз с благородного глупца.

— Но, знаешь ли, случись Галерану из Хейвуда погибнуть тогда, это не было бы так уж нежелательно.

— А при чем тут наше дело? — недоуменно сдвинул брови Лоуик.

Фламбар счел за благо сменить направление беседы.

— Ты дал мне понять, что лорд Галеран немногого стоит как воин.

— Разумеется, ведь он мал ростом. Но разве много нужно сноровки, чтобы зарубить смерда?

— В Святой Земле лорд Галеран как будто бы сражался отважно.

— А я разве когда-нибудь отрицал это? — с еще большим недоумением нахмурился сэр Раймонд.

— Но ты никогда не ценил его боевое искусство особенно высоко.

Чистый лоб Лоуика прорезала глубокая морщина, золотые брови слились в одну сплошную линию.

— Я говорил, что у него нет особого вкуса к битвам. Ростом и статью он не вышел. Но сражается честно и отважно.

— И все же ты полагаешь, что в поединке мог бы разбить его?

Лоб Лоуика разгладился.

— Несомненно, милорд. Я не хотел бы, но ради Джеанны и нашего ребенка мне придется сделать это.

Фламбар уже не был так уверен, что может рассчитывать на победу Лоуика, хотя тот и слыл опасным противником. Все дело внушало ему некоторые сомнения. Поведение хозяина Хейвуда после его возвращения из похода было совершенно неожиданным, кроме того единственного тумака, который достался жене при встрече. Да и исход поединка чести так сложно предугадать! Нет, не стоит на него полагаться. При возможности поединка лучше избежать, воспользовавшись способами более верными и тихими.

— Король мертв, — без предупреждения промолвил он.

Смысл сказанного дошел до Лоуика не сразу.

— Рыжий? Как?

— Не в пример лорду Хейвуду, не успел уклониться от вовремя пущенной стрелы.

— Король был с Галераном?

— Нет, — терпеливо отвечал Фламбар, — он охотился в Новом лесу со своим братом Генрихом, который, верно, теперь уже захватил трон. К несчастью, он не дружен со мною. Нам остается лишь уповать на скорое возвращение в Нормандию герцога Роберта.

— Вы полагаете, герцог встанет на мою сторону?

— Да, когда ты пообещаешь ему поддержку. Если Вильям Бром поставит на Генриха, герцогу Роберту тоже нужна будет надежная опора на севере. Я поддержу его, и ты тоже, раз Галеран из Хейвуда погибнет, и его вдова станет твоею женой.

При этих словах Лоуик словно бы стал еще выше ростом. Фламбар провел рукою по гладкому белому черепу, лежавшему на столе.

— Что это? — с отвращением спросил Лоуик. — Детский череп?

— Череп Иоанна Крестителя, когда он был ребенком. Лоуик почтительно опустился на одно колено.

— Боже милостивый! Можно мне дотронуться до него?

— Конечно, — вздохнул Фламбар.

Раймонд благоговейно коснулся белой кости, поцеловал ее, и на его лице отразилось почти детское изумление.

— Откуда у вас такое чудо, милорд?

— Воистину, чудо. Это благодарственный дар Галерана Хейвуда мне за то, что я примирил его с тобою.

Лоуик вскочил с колен.

— То есть взятка! О, теперь понимаю. Вы поддерживаете его, не меня.

Фламбар взял в руки череп и стал внимательно изучать его.

— Должен признать, я мог бы. Но нет. Это лишено смысла, ибо семья лорда Галерана ни за какие посулы не встанет на мою сторону. — Он положил череп обратно и, отбросив тонкие намеки, заговорил с Лоуиком прямо. — Мы должны обернуть смерть Рыжего себе во благо, но, что бы мы ни делали, ключом к успеху все же остается смерть лорда Хейвуда.

— Я счастлив буду убить его в честном бою.

— Остается дождаться, пока он бросит тебе вызов.

— Он не осмелится! — рассмеялся Лоуик.

— Осторожнее со словами, сэр Раймонд. Не забывай: лорд Галеран — крестоносец. О нем надлежит отзываться с должным уважением.

Лоуик мерил шагами комнату, то плащом, то ножнами меча опрокидывая мелкую утварь.

— Только потому, что он был там? О, почему я тоже не принял обет! Уж я бы показал им, что такое истинный героизм!

— Уверен, многие разделяют твое сожаление. Раймонд продолжал ходить взад-вперед, и, когда он чуть не свалил, задев ножнами, подсвечник, Фламбар прикрикнул:

— Да стой же, наконец!

Лоуик повиновался.

— Слушай внимательно, — продолжал Фламбар. — Я слышал, Вильям Бром и Галеран Хейвуд хотят отправиться на юг, чтобы представиться Генриху. Разумеется, они рассчитывают на его поддержку. Леди Джеанна с младенцем, вне всякого сомнения, едет с ними. Вот и тебе надобно мчаться сейчас на юг и постараться войти в милость к королю, пока они еще в пути. Я пошлю с тобою брата Фортреда; он охотно поможет и делом, и советом, ибо, кажется мне, у него с Хейвудом свои счеты.

— Но я думал, что принесу присягу Роберту Нормандскому?

Фламбар небрежно махнул рукою.

— В Лондоне много окажется таких, кто преданно смотрит на Генриха, но не упускает из виду Роберта. Кроме того, Роберт до сих пор прохлаждается в Сицилии и вернется, быть может, только через несколько недель. Я и сам завтра отправлюсь в Лондон, но ты, конечно, доберешься быстрее меня.

Лоуик кивнул.

— Так что я должен сделать, милорд?

— Открыто поддерживай Генриха; заручись дружбой тех, кто окружает его. Как только появится лорд Хейвуд, постарайся довести дело до ссоры и убей его в поединке. Поскольку через твой меч господь явит волю Свою, у Генриха не будет иного выбора, как отдать тебе в жены леди Джеанну со всем ее имуществом. А потом, если Роберт пойдет на Генриха войной, ты в твоем новом качестве поддержишь его и возвысишься под его началом.

У честолюбивого Раймонда при этих словах загорелись глаза.

— Убить Галерана будет легко; надобно только втянуть его в перепалку.

— Уж ты постарайся. Если к тому времени, как я прибуду в Лондон, ничего не произойдет, у меня есть некоторые соображения, как нам поступить. Надобно только, чтобы ты выполнил свою часть дела и убил его. Ступай с богом, сэр Раймонд.

Раймонд упал на колени, благоговейно поцеловал сначала перстень Фламбара, затем — иерусалимскую святыню и отправился исполнять святое дело.

Архиепископ задумчиво смотрел на череп.

— Полезная ты вещь. Как раскрываются пред тобою люди! Но в этой схватке я, пожалуй, предпочел бы иметь на своей стороне не Раймонда Лоуика, а Галерана Хейвуда.

12

Через два дня отряд Галерана выехал из Хейвуда.

На время недолгого пути в Бром Галеран, хотя и чувствовал себя от этого довольно глупо, согласился предпринять исключительные меры предосторожности. Вся округа была прочесана вдоль и поперек; всем и каждому было приказано держать ухо востро с чужаками. В подкрепление к восьмерым стражникам, которых брал с собою в Лондон Галеран, лорд Вильям прислал еще шестерых.

Отряд выглядел весьма внушительно, так как, кроме Джеанны, Алины и няньки, приставленной к Донате, за всадниками следовало еще десять вьючных лошадей, нагруженных пожитками.

Рауль был настроен крайне несерьезно. Он подскакал к середине кавалькады, где степенным шагом ехал Галеран.

— Хочешь, мы повезем тебя в обитых железом носилках? Даю слово, останешься цел и невредим.

— Не оставить ли тебя приглядывать за Хейвудом, пока мы в отъезде? — хмуро бросил Галеран.

— Ты мне не указ, — жизнерадостно возразил друг. — А я ни за что не соглашусь пропустить такую потеху.

— Потеху? Надеюсь, нас ждет прескучное путешествие до Лондона, а затем — утомительная возня с бумагами, и ничего больше.

— Увы и ах, нет у тебя в крови тяги к опасным приключениям!

— Да, нет. Я хочу мирно и счастливо жить на своей земле в окружении семьи. — Галеран задумчиво взглянул на Рауля. — Тебе опять не сидится на месте? Неужто станешь искать новых приключений, когда закончится это?

— Как знать, — отрешенно промолвил Рауль, глядя перед собою, словно мерное покачивание конских крупов завораживало его.

— Как же иначе? — с любопытством спросил Галеран. — Мне-то север мил, но что в нем притягательного для тебя?

— Тут ты прав, — и Рауль нарочито зябко повел плечами. Погода портилась, и в воздухе уже пахло дождем. — Еще до холодов я покину этот неласковый край и вернусь в тепло. Но я потерял вкус к войнам во имя господа и к бессмысленным сражениям. Быть может, твой пример заставляет и меня подумывать, не пора ли где-нибудь осесть.

— Мой пример! — расхохотался Галеран. — Пожалуй, мой опыт скорее подскажет тебе, что от женщин следует держаться подальше!

— И все же вид у тебя не самый несчастный.

— Верно, верно, — согласился Галеран, все еще улыбаясь. — А если с Донатой все устроится и с Лоуиком мы поладим, я буду счастлив.

— Отчего же тогда ты отказываешь в этом счастье мне?

Галеран насторожился. Рауль как будто больше не шутил.

— Я не отказываю, нет. Просто не знаю, позволит ли твой нрав жить оседлой жизнью и быть верным. — После минутного раздумья он решил все же задать давно тpeвoживший его вопрос: — Уж не с Алиной ли ты решил вить гнездо? Дело даже не в том, что она хочет стать монашкой. Она — северянка. А как же быть с твоим возлюбленным южным солнцем?

— Придется попробовать соблазнить ее южными плодами… — Рауль отвел взгляд, печальная улыбка тронула губы. — Воистину, леди Алина так резво бежит от моих греховных привычек, что, боюсь, может поймать меня.

Галеран повел бровями.

— Да, похоже, нас все-таки ждет большая потеха.

Переночевав в Броме, они направились в Ричмонд еще более внушительной, чем прежде, кавалькадой. Оттуда начиналась прямая, как стрела, старая дорога на юг.

На другую ночь они попросили пристанища в монастыре, но для мужчин и женщин там были только отдельные спальни, так что Галерану и Джеанне пришлось на время расстаться.