Элиза Джейн - Слишком поздно

— Итак, — говорит он через плечо, — как ты это сделала?

Я изо всех сил стараюсь идти с ним в ногу.

— Как я сделала что?

— Такого никогда не было в тесте, ты знаешь.

Мое сердце ускоряется, и ладони начинают потеть. Откуда он мог узнать? Он не мог. Нет никакого способа, которым они могли знать о тесте.

— Чего? — спрашиваю я, притворяясь дурой. — Получения высокого балла на экзамене в колледже?

Он смеется себе под нос.

— Нет, это было сделано раньше, чем произошло на самом деле. Никто никогда прежде успешно не прорывался через систему безопасности тестирования. — Он замолкает на полпути, чтобы взглянуть на меня через плечо, его брови слегка приподняты, с любопытством ожидая.

Дерьмо.

— Послушайте, вы, очевидно, знаете, что я взломала тест, поэтому давайте остановимся на этом и закончим. Я не претендую на стипендию. Я понимаю.

Один уголок его рта приподнимается.

— Тэйлор, тот маленький трюк, который ты проделала, это то, почему ты здесь.

Он продолжает идти несколько футов, прежде чем остановиться, чтобы позволить себе выйти через массивную деревянную дверь.

Я жую внутреннюю часть щеки, представляя, что родители сделают со мной, когда узнают; что будет с ними, когда меня выгонят. Голова мистера Мак-Аллистера появляется в дверном проеме:

— Входи, Тэйлор.

Я спешу вперед, мой мозг лихорадочно работает. Я должна найти способ сделать это правильно. Он жестом приглашает меня присесть в кресло напротив его стола.

Я продолжаю стоять, пытаясь унять панику.

— Мои родители, они знают?

— Нет, — отвечает он, когда садится за рабочий стол, — и это останется между нами так долго, пока мы сотрудничаем.

Он многозначительно смотрит на кресло, стоящее позади меня, а потом снова на меня, и я сажусь, слышится кожаный скрип.

— Мы верим, кто — то с вашими талантами мог бы быть весьма полезным.

— Полезным? — шепчу я.

— Как много ты знаешь об этом месте?

— Практически ничего, — говорю я, качая головой. — Веб — сайт и информационный пакет были обобщенные и неясные. — Я знаю, что школа основана Wil — Tech Corporation, как учебный центр для одаренных. Что именно они делают…я не знаю.

Он натягивает улыбку и кивает один раз.

— Полагаю, так и есть. — Он откашливается и складывает руки перед собой на столе. — Я провожу здесь секретную работу, к которой мы относимся очень серьезно. Все, что Вера сказала твоим родителям, является правдой, но не заблуждайся, это будет самой трудной вещью, которую ты когда — либо делала.

Я сохраняю бесстрашное выражение лица, будто бы все это меня не удивляет, но мои мысли опять мчатся к первоначальному вопросу: что это за школа?

— Я могу пообещать тебе, что в наших методах обучения будут вещи, которые тебе не понравятся. Они разработаны для того, чтобы ты почувствовала себя некомфортно, проверила свои пределы.

Он делает паузу, чтобы посмотреть на меня. Я дрожу. От того, что он слишком уверен и просто предполагает, что может использовать мои навыки, у меня бегут мурашки по коже.

— Когда будешь готова, я дам тебе работу в конкретном месте, и в разрешении ситуации тебе помогут наши более опытные агенты. Как только ты выйдешь на это место, поверь мне, будешь рада, что не имела представления о строгом обучении.

Он поднимает руку, чтобы остановить себя.

— Тут я забегаю вперед. Должен сказать, что многие из тех, кто входит в программу, не продержались и трех месяцев. На самом деле, мы ошибаемся в 70 %.

То, как он смотрит на меня, я не могу сказать, о чем он думает, буду ли я частью тридцати процентов или буду в том большинстве, кто не справился.

— Иди, попрощайся со своими родителями, — он отпускает меня, махнув рукой.

Я нахожу Веру и родителей у нее в офисе, как раз заканчивающих. Если это возможно, то они более возбуждены, чем были до того, когда я их оставила. Я могу фактически видеть своего папу, мысленно делающего покупки в магазине в духе академии: трикотажная рубашке Вилбрука, кофейная кружка и наклейки на бампер — целых девять. Они будут очень разочарованы, если меня выгонят, даже хуже, чем во время того, когда я украла бутылку рома: моя лучшая подруга — Пайпер и я напились в подвале.

Обжигающее беспокойство в животе, которое стало настолько привычным за прошедший месяц, возвращается при мысли о том, что я не смогу видеть Пайпер каждый день. Его немного погасило лишь облегчение от того, что не придется видеть Уэса. Дело с уроками самообороны и Верой вдруг кажется мне малой ценой за то, чтобы не иметь возможности увидеть его с другой девушкой, в стороне, где я раньше была и наблюдала. Как он смеется со своими друзьями; в это время я изо всех сил пыталась держать голову высоко, чтобы не утопиться в собственных страданиях. Я тяжело выдыхаю и отодвигаю горе прочь. Я сделала все это. Если ничего иного нет, то новая школа не могла появиться в лучшее время.

Вера ведет нас к двери, и я обнимаю своих родителей на прощание. Я сопротивляюсь напряженности, распространяющей по груди, и неспособна посмотреть в лицо маме. Она целует меня один раз в щеку, не обращая внимания на мои молчаливые мольбы не уходить. Когда она поворачивается, чтобы уйти, я хватаю ее руку в последней отчаянной попытке пожалуйста — не — оставляй ─меня ─здесь — объятий.

Она сжимает мои плечи.

— Я знаю, что это не идеально быть в восьми часах от дома, моя дорогая, но мы не можем упустить эту возможность. Хороший опыт для тебя. Дай этому шанс?

Я киваю, зная, что у меня нет выбора. Вопрос был решен в тот момент, когда Вилбрук прислал мне письмо, поздравляя с моими экзаменационными баллами. Я проклинаю себя за то, что подделала результаты тестирования.

Они выходят за дверь и машут. Я смотрю в недоумение, как они, держась за руки, спускаются по каменным ступеням. Дверь закрывается за ними со зловещим стуком.

— У меня твое расписание, — говорит Вера, передавая мне листок. — Если пойдешь со мной, я покажу тебе комнаты для девочек.

— Самостоятельное изучение? — спрашиваю я.

— Да, Мистер МакАлистер сказал, что ты будешь изучать компьютерное программирование.

— Хорошо, — говорю я в шоке от того, насколько моя новая жизнь отличается от старой. Раньше у меня были: алгебра, испанский, английская литература, всемирная история, а теперь один из моих уроков — это что — то под названием глобалистика.

— Двухчасовой обед? — поднимаю голову и встречаюсь с ней глазами.

— Многие используют это время, чтобы поесть, принять душ и сделать домашнее задание.

В старой школе у меня было ровно тринадцать минут, чтобы объесться и это после того времени, которое необходимо было, чтобы пройти с урока испанского в другой конец школы, постоять в очереди в кафетерии и найти место. Кроме того, я никогда не приходила в класс раньше, чем за пять минут. Занятия в моей старой школе заканчивались в три часа дня.

Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж в сторону общежития. Я ожидаю, наконец, встретиться с другими студентами, но в коридоре пусто.

Вера останавливается в длинной и узкой комнате, занятой восемью кроватями.

— Это общежитие для девушек, — сказала она, когда я подошла ближе к ней. Я узнаю два своих черных чемодана, лежащих поверх односпальной кровати, самой близкой к нам. Каждая из других кроватей имеет покрывало и одеяло различных цветов и образцов, но белые, железные спинки из чугуна придают чувство однообразия. Окна от пола до потолка вдоль одной стены, а окно в центре открывается на крошечный балкон с декоративными перилами из кованого железа.

Вера кивает в другую сторону комнаты.

— Общежитие мальчиков находится там.

Я скользнула взглядом в сторону отверстия, разделяющее две комнаты, даже не похожее на настоящую дверь.

Она пересекает комнату и открывает двери в большой, темный, деревянный платяной шкаф.

— Ты можешь разместить свои вещи здесь. — Она проводит пальцем по полке, проверяя на наличие пыли. По — видимому, удовлетворившись, закрывает дверь. Затем разворачивается и выходит из комнаты. Я стою в течение секунды, не уверенная, желает ли она, чтобы я следовала за ней, когда я слышу ее голос в коридоре, поспешно выхожу следом.

— Это туалет девушек, который является общим для студенток первого и второго курсов. Туалет мальчиков вниз по коридору.

По крайней мере, он отдельный. Пользоваться им вместе с другими девушками не очень — то хорошо. Ванная комната большая и, к счастью, чистая. Там полдюжины предметов из темного дерева: туалетный столик, отдельная зона для туалета и четыре душевые кабинки вдоль противоположной стены. У каждого есть дверь из матового стекла. Неплохо, если учесть, что в моем классе лишь несколько девушек. Я cмогу сделать это. Клубок нервов в моем желудке слегка расслабился.

Вера резко разворачивается, оставив ванную комнату, и направляется обратно в коридор.

— А где все? — спрашиваю я.

— В комнате отдыха. Куда мы и собираемся.

Я надеялась переодеться перед встречей с учениками, чтобы произвести лучшее первое впечатление, чем бы сделала это в одежде, в которой была весь день, но у меня не оставалось выбора. Я заправляю волосы за уши и глубоко вдыхаю.

Вера открывает массивную, дубовую дверь, голоса и смех сразу затихают. Каждый ученик поворачивается и смотрит на дверь, на странную новую девчонку, которая, безусловно, выглядит ошеломленной и сбитой с толку.