Надя налила еще чаю.

– Раечка, милая, есть такой медицинский термин – бред ревности. Это когда без всякого повода…

– Но повод-то у него есть! – торжествующе закричала Рая.

– Только мы знаем, что повод есть, а он-то ничего не знает!

Они замолчали, глядя друг на друга. Рая хладнокровно, точно смирившийся с близкой казнью преступник, жевала рулет.

– А что там с мебелью? – вдруг вспомнила Надя. – Помнишь, ты именно из-за нее в такой спешке из санатория умчалась?

– Сервант пропил, – коротко сообщила Рая. – Стенку не тронул, а вот сервант пропил. Я вовремя появилась.

– Какое счастье…

– Надька, давай без сарказма. Что делать-то мне? Убьет ведь.

– Кажется, у Лильки есть среди знакомых какой-то известный психотерапевт, который алкоголизм лечит, – вспомнила Надя.

– Денег небось дерет…

– Рая, если знакомый, то, может быть, удастся договориться!

– Хорошо, попробуем договориться, – смиренно вздохнула Рая. – Ты говорила, конфеты у тебя еще какие-то есть? Давай… Да, а у тебя-то как дела?

– Хорошо. Ну, если не считать, что я сумку у Альбины забыла.

– А у Альбины как дела?

– Тоже хорошо… Ой, Райка, мне Леон так понравился! – неожиданно призналась Надя.

– В каком смысле? – моментально насторожилась Рая. – Это ведь свинство – у больной женщины мужика отбивать…

– Ну что ты такое говоришь! – закричала Надя. – Мне он совсем в другом смысле понравился! Как человек! Мы ведь почти и не знаем его. Ну знаем только, что он композитор и что очень занятой… А я с ним говорила, и музыку он играл мне, которую сочинил! Мы почти до утра с ним просидели…

– До утра? – прищурилась подбитым глазом Рая. – А Алька где была?

– Спала. Ты понимаешь, я совершенно случайно вышла ночью воды попить и столкнулась на кухне с Леоном. Мы с ним разговорились – так, ни о чем – и почти до четырех утра просидели в его студии. Он милый и потрясающе талантливый! – улыбнулась Надя.

– Говорят, они с Альбиной в разных комнатах спят, – вдруг заявила Рая. – Это правда?

– Ну, я не знаю… Я не проверяла, – пожала плечами Надя. – Комнат-то у них много – и не разберешь, кто где. А кто тебе сказал?

– Лилька.

– Ой, Рая, нашла кого слушать! У Леона с Альбиной удивительные отношения… – тихо произнесла Надя. – Они так друг о друге заботятся!

– Ну да, ну да… – закивала Рая.

– Ты чего? – угрожающе произнесла Надя.

– Я ничего… А что, Леон не живой человек? Представляю, как тяжко ему, с такой-то женой… Не всякий мужчина согласился бы. И детей ему, наверное, тоже хочется – хоть он и композитор, но не все же время в высоких сферах летает!

– Райка!

– Ты погоди… – отмахнулась Рая, лицо ее с фиолетовым подглазьем было полно вдохновенья. – Уж если и решит этот Леон завести любовницу, то лучше твоей кандидатуры и не придумаешь. Во-первых, ты Алькина подруга и мужа у нее не уведешь. Так, встречаться иногда будете – поскольку ты одинокая, и тебе тоже личной жизни не хватает. Во-вторых, и ей спокойнее – ты человек порядочный, скромный, у тебя ведь, кроме Прохорова, и не было никого больше…

– Райка, я тебя убью…

– Ты погоди руками махать, за Колесовым в очередь становись… Да, еще ты можешь родить Леону ребенка! Знаешь, Алька тебя так любит, что и ребенка этого бы любила, как родного…

То, о чем говорила сейчас Рая, было уже чистым полетом фантазии.

Надя, уже не просто сердитая, а в совершенном приступе бешенства затрясла Раю за плечи, чтобы заставить ее замолчать. Райкины глаза – темные, круглые – смотрели прямо и неподвижно. В их глубине плескалось безумие, или…

– Господи, да ты шутишь! – всплеснула руками Надя. – Ты нарочно… А я и поверила, точно дурочка!

– Чуть голову мне не оторвала, – с удовлетворением произнесла Рая, поправляя прическу. – А я и так еле живая, между прочим. Давай Лильке звонить – узнаем у нее про этого психотерапевта.

– Лильке невозможно дозвониться – я пробовала и вчера, и позавчера…

– А сегодня? – деловито уточнила Рая, придвигая к себе телефон и набирая номер.

– Сегодня – нет, но я не думаю…

– Алло! – отозвалась Лиля по громкой связи утомленным и нежным голосом.

– Лосева, привет! – крикнула Рая в микрофон. – Это я. И Надежда рядом. У меня к тебе срочное дело…

– Да, Лилечка, помнишь, ты рассказывала об одном человеке, который очень успешно лечит алкоголизм?.. – стоя рядом с Раей, громко спросила Надя.

– Помню-помню… – замурлыкала Лиля. – Да, Наденька, я тебе еще деньги должна, ведь так? Вот вы с Раей и приезжайте ко мне. Я сейчас совершенно свободна – Адам только что уехал…

– Поехали, Шелестова. – Рая оглянулась на Надю, которая с нерешительным видом теребила сережку в мочке уха.

– Нет, я не могу, у меня работа, – стала тихо отказываться Надя. – У меня сроки, а издательство ждать не станет…

– Так это ненадолго! – с досадой прошептала Рая. – Я же на машине! Пять минут туда, пять минут обратно!

– Чего вы там шепчетесь? – обиженно закричала Лиля. – Я все слышу! Надя, если хочешь получить деньги, то приезжай немедленно – потом, может быть, ты меня снова не застанешь…

Надя хотела сказать, что Лиля должна вовсе не ей, а Альбине, которая столь героически всех выручила, но потом решила, что ехать, видимо, все-таки придется.

– Кофту надень. Или плащик какой-нибудь… – строго предупредила ее Рая перед выходом. – Там, между прочим, холодно.

Надя полезла в свой необъятный шкаф за ветровкой и неожиданно наткнулась на свитер Егора Прохорова, который давно собиралась выбросить.

– Вся наша жизнь была сплошным спектаклем… – язвительно пробормотала она, отбрасывая свитер. – И никакой любви!

– Ты чего там бормочешь? – подозрительно спросила Рая.

– Так, ничего, – Надя наконец нашла белую ветровку.


У Лили Лосевой была чудесная однокомнатная квартира, выходящая окнами на Москва-реку. Эту квартиру Лиле подарил Адам, поскольку раньше Лиля жила с матерью на скучной окраине, а свидания в присутствии третьего лица, да еще и в районе Северное Бутово, его совсем не устраивали.

– Наденька, Раечка… – залепетала Лиля, встречая подруг. – Милые мои…

– Я до тебя три дня пыталась дозвониться! – сказала Надя, подставляя Лиле щеку. – Ты где была?

– Дома я была, – удивленно ответила Лиля. – Райка, ты хоть в помещении очки свои сними! Что там у тебя? У-у, какой красивый фонарь! Колесов постарался, да?

– А что же на звонки не отвечала? – продолжила допрос Надя.

– Я же говорю – у меня Адам был! Я все телефоны отключила, потому что Стас звонил мне каждые пять минут… Как говорят в народе – просто достал уже меня!

– Так у вас со Стасом все кончено? – с любопытством спросила Рая.

– А у нас ничего и не было… – презрительно пожала плечами Лиля. – Так, небольшая интрижка на пару дней… Глупо придавать этому серьезное значение!

– А у меня, Лилечка, беда – Колесов совсем распоясался, – вздохнула Рая. – Ну, да ты сама видишь – результат на лице!

– Сейчас телефончик Сан Саныча найду! – спохватилась Лиля. – Сан Саныч, говорят, такой классный специалист – спасал людей в совершенно безнадежных случаях, когда человеку уже ничего не помогало – ни торпедо, ни эспераль, ни бабушки-старушки со своими заговорами…

– Дай-то бог… – опять вздохнула Рая.

Лиля бегала по комнате в восточных тапочках с загнутыми носами, в шелковом пеньюаре, растрепанная, румяная и невероятно хорошенькая.

– Где же записная книжка? Ах, вот! Наденька, пока не забыла – деньги! Спасибо тебе, что выручила…

– Это не я, это Альбина! – с досадой перебила ее Надя, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Подруги переглянулись.

– Кто это, Лилька?

– Понятия не имею… – встревоженная Лиля помчалась в коридор, заглянула в глазок. – Ой, это Адам вернулся! Адам, миленький, так я и знала, что прибежишь обратно – ты сотовый в ванной забыл…

В коридор зашел Адам Блендис – в строгом, песочного цвета костюме и ярко-желтой рубашке, с помятым, но чрезвычайно стильным портфелем в руке. У него были светлые прямые волосы, торчащие неровными прядками – казалось, небрежность пьяного парикмахера, а на самом деле – тонкая задумка стилиста высшего класса, – и длинный прибалтийский нос. Адам приветливо и холодно улыбнулся сидевшим в комнате Наде и Рае.

Лиля принесла ему сотовый из ванной, прикрыла дверь, и они о чем-то зашептались. Надя перелистывала в руках детектив, лежавший на журнальном столике, а Рая напряженно прислушивалась, от усердия вытянув шею.

– …обязательно сообщи мне.

– Да, Адам, еще не забудь, что в субботу мы идем к Нерсесянам, а у меня ни одного подходящего платья…

– Детка, я все помню! Ладно, до встречи, будь хорошей девочкой, Лулу…

Последняя фраза была произнесена совсем тихо. Наде даже показалось, что она и вовсе ослышалась, на самом ли деле он произнес это слово. И почему ее, Надю, оно вдруг так взволновало?..

Адам ушел.

– Лиля, миленькая, как он тебя назвал? – тут же спросила Надя.

– Кто? – захлопала глазами Лиля.

– Лилька, ты в курсе, что Шелестова в Алькиного мужа влюбилась? – вдруг встрепенулась Рая. – Они целую ночь трепались. И музыку слушали!

– Что-о? – вытаращила глаза Лиля, моментально переключившись.

– Райка, дура! – в отчаянии закричала Надя. – Ты опять! Лилечка, не слушай ее – она невменяемая!

– Ты влюбилась в Леона?

– Не влюбилась! Просто у нас был один небольшой разговор и совместное прослушивание музыки – когда я у Альки осталась ночевать.

– Ты ночевала у Альки? – удивилась Лиля. – Надо же… Насколько я помню, она еще никого у себя ночевать не оставляла. Да и в гости к ней не допросишься.

– Лиля, Райка все врет!

– Да знаю я, что Райка врет, – вдруг улыбнулась Лиля. – А ты, Надежда, тоже хороша – разве не видишь, что она специально тебя заводит… По-моему, в Леона Велехова невозможно влюбиться. Он какой-то… – Лиля с недоумением передернула плечами.