– Чудо какое-то, – шёпотом сказал я.

Лиза спала рядом со мной. Её вещи были аккуратно сложены на кресле, что стояло напротив книжной полки. Я повернулся к ней и вгляделся в её лицо.

Мама часто говорила мне, что это очень плохо – разглядывать спящих людей, так как во время сна душа человека отражается на его лице. Но я всё же не смог удержаться от соблазна и посмотреть на Лизу.

Её лицо было очень спокойным и даже немного наивным. Во сне она выглядела молодой девушкой, почти девочкой – без кокетливой улыбки и того самого, страшного, выражения в глазах. Я почему-то подумал, что она напоминает мне икону – и не удержался от немного надменного смешка.

Лиза приоткрыла глаза и потянулась.

– Доброе утро, малыш, – сказала она. – Мне очень сладко спалось в твоей кровати.

Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – ответил я. – Ты во сне похожа на святую.

Лиза расхохоталась.

– Насмешил, Брийян. Хорошо, что я не выгляжу шлюхой хотя бы во сне.

– Если бы я не знал, какая ты в жизни – то стопроцентно обманулся бы.

– Тебя не так-то просто обмануть. Ах, как здорово, что мы немного отдохнём от твоего папочки.

– Точнее, отдохнёшь ты. Сложновато воевать сразу на двух фронтах.

– Мне давно следовало привыкнуть к твоей наглости, Брийян. Так уж и быть. Пока я буду наслаждаться тобой.

Я обнял её, и она, чуть приподнявшись, поцеловала меня. Её волосы коснулись моей щеки, и я снова подумал о том, как мне хочется, чтобы отца не существовало. Меня тошнило от мысли, что я должен её с кем-то делить – и что кто-то ощущает то же самое, что и я. И я уже не задавался вопросом, кто виноват – потому, что виноваты были все. Но меня это не волновало. Я хотел, чтобы эта женщина принадлежала мне одному. Бог знает, как сильно я этого хотел. Мне стоило нечеловеческих усилий сохранять спокойное выражение лица, когда Лиза за спиной отца говорила мне одними губами "я хочу тебя", а потом, когда отец поворачивался к ней, спрашивала, хочет ли он ещё кофе.

Трудно сказать, сожалел я обо всём, что происходило. Хотя, конечно, ни капельки не сожалел. И уж точно не хотел, чтобы всё стало таким, как было раньше. Слишком притягательным оказался тот самый мир. Каждый раз я делал шаг. А потом – ещё шаг.

Вероятно, в пропасть – и, может быть, выбраться оттуда я уже не смогу. Но мне было всё равно. Я уже давно перестал пытаться пристыдить себя напоминаниями о том, что я делаю ужасные и непристойные вещи. Напоминания уже не работали.

Точнее, они работали – но в обратном направлении. Они напоминали мне о том, как я хочу её. И я снова считал минуты до вечера, ждал её прихода. Иногда я начинал чувствовать то, о чём мне говорил отец. И понимал, что я слишком далеко отплыл, и сейчас в открытом море Скоро будет шторм. А шлюпок у меня нет.

Лиза некоторое время лежала тихо, а потом привстала и взяла со стола сигареты.

– Ты самый милый малыш во всём мире, – сказала мне она, и протянула сигареты. – Будешь?

– Да. Спасибо.

Мы закурили и несколько минут молча слушали вопли кошек за окном.

– Что ты говоришь ему в постели? – спросил я.

– Правду, – ответила Лиза, прищурившись от дыма. – Он настоящий мужчина, и я это признаю.

– То есть, ты говоришь ему, что он – настоящий мужчина.

– Ну да. Разными словами – но одно и то же.

– Мне вдруг стало интересно, как вы занимаетесь любовью.

– Ты не знаешь, как занимаются любовью? А я-то думала, что достаточно доходчиво тебе это объяснила. Впрочем, тебе предстоит выучить много нового. Но принцип всегда тот же…

– Просто я ревную.

– Я это знаю.

Мы замолчали.

Мне было ужасно жарко, и я нетерпеливо поворочался. Лиза положила руку мне на плечо.

– Если бы я не хотела с тобой спать, то я бы этого не делала. Надеюсь, ты понимаешь.

– Я буду тост на завтрак. Хорошо?

– Хорошо, малыш. Когда ты спустишься вниз, всё будет готово.

В начале десятого, сразу после завтрака, мы удостоились чести видеть Бена. Он недавно вернулся из Израиля, где провёл пять дней, и теперь просто сиял от счастья. Я был очень рад его видеть, так как мы не общались практически весь период экзаменов. Бен был слишком занят, помогая отстающим – а я в плане учёбы всегда был единоличником и предпочитал заниматься в одиночестве.

Я принёс в гостиную портативный компьютер, и мы начали смотреть привезённые Беном фотографии. Через некоторое время к нам присоединилась и Лиза.

– Меня всегда поражало сочетание скромности и красоты этих женщин, – сказала она.

– Нескромных там тоже хоть отбавляй, – тут же уверил её Бен. – А вообще, женщины – это одно из богатств Ближнего Востока.

– Пожалуй, я пойду разгребать богатства в раковине.

– Помочь? – коротко спросил я.

– Нет, спасибо, малыш. Общайтесь. Я справлюсь сама.

Бен вручил мне подарок – средних размеров бутылку из толстого стекла. В бутылке была картинка из цветного песка – пустынный пейзаж. Незатейливая, на первый взгляд, вещица поражала яркостью красок и тонкой работой мастера. Надпись на бутылке гласила – "Иудейская пустыня".

– Как это сделано? – спросил я, разглядывая подарок.

Бен пожал плечами.

– Не знаю. Но автор – явно мастер. Думаю, они работают иглами или чем-то подобным. Мы тоже пытались такое сделать – но песок смешивается. Правда, здорово?

Я хотел привезти тебе здоровенную бутыль. Но побоялся разбить в дороге. Господи, Брайан, как же там жарко! Мы были день на Мёртвом море. Я думал, что умру. А ещё мы были в Цфате, ну, и в Иерусалиме, конечно.

– И ты, конечно, встретил там отличную невесту?

Бен насупился – эта тема была ему неприятна. Он уже полгода встречался с дочерью друга его отца. Она Бену совсем не нравилась, и он терпел её только из-за родителей – они хотели, чтобы Бен женился на еврейке.

– Не сыпь мне соль на раны, – сказал он. – Отличных невест там гораздо больше, чем ты думаешь.

– Прости, друг, – тут же извинился я. – Тебе там понравилось?

– Да. Очень. Я хотел бы там учиться.

– Только не говори, что ты бросаешь меня тут на произвол судьбы! Когда-то ты думал поступать в наш университет, а теперь…

– Я ещё ничего не думал. Просто отец сказал, что было бы неплохо, если бы я там учился. И всё такое.

Теперь насупился я.

– А ты знаешь, как сложно там учиться?

– Да. Но я справлюсь. Болезнь постоянно завышать требования к себе передалась мне от тебя – Когда-то я мечтал учиться в Гарварде.

Бен всплеснул руками.

– Я ведь говорил, что ты больной человек. А ты знаешь, какие оценки нужны для того, чтобы поступить в Гарвард?

Я похвастался результатами экзаменов, и Бен тут же удивлённо воззрился на меня.

Надо сказать, что окончил я гораздо лучше, чем ожидал. Больше всего обрадовался отец. Он пообещал, что сделает мне сюрприз. Первой частью сюрприза была путёвка Стамбул – Афины на троих. Мы должны были вылетать через пару недель – но Лизу настолько воодушевила эта новость, что она была готова начать собирать сумки уже сегодня.

Вторую часть сюрприза я должен был получить на свой день рождения – то есть, почти через полгода. Я хотел было сказать отцу, что до этого момента я определённо не доживу – но он "утешил" меня, заявив, что ожидание стоит того.

– Ну ты даёшь! – выдохнул Бен восхищённо. – Брайан, да ты чемпион!

– Ещё бы, – вздохнул я, вспоминая бессонные ночи за учебниками.

– Гарвард?

– Если бы, – вздохнул я снова. – Я обещал отцу, что буду учиться тут, ты ведь знаешь.

– Ну ничего – вероятно, мы будем учиться вместе. Может, всё же пойдёшь учить экономику?

Я в ужасе замахал руками.

– Упаси Господь! К пенсии я рехнусь от циферок. Это страшно – провести всю жизнь, склонившись над калькулятором и отчётами.

– А лучше провести жизнь среди арабов или персов?

– Гораздо, гораздо лучше.

В гостиной появилась Лиза. Она сменила халат на белоснежное платье, а домашние тапочки – на туфли.

– Бенджамин, Брийян, я еду в город. Вы хотите присоединиться?

Бен бросил на Лизу немного суровый взгляд. У меня было ощущение, что она ему чем-то не нравится, хотя общались они очень непринуждённо.

– Было бы неплохо, – сказал Бен наконец и глянул на меня.

– Да. Только переоденусь.

– Вот и хорошо, мальчики, – сказала Лиза тоном матери, которая ведёт детей на прогулку. – Я подожду вас в машине.


***

На день рождения отец подарил мне машину. Надо сказать, что я ожидал всего – но только на этого. Машины у нас было две – старая развалюха – "форд" по имени Бетти и новенький джип отца, к которому мне разрешалось прикасаться только в исключительных случаях. Бетти по умолчанию принадлежала мне. Я хотел отремонтировать её, и планировал попросить у отца на день рождения какую-то сумму на ремонт. Я уже давно интересовался ценами – сумма выходила совсем не маленькая, но отец согласился бы разделить расходы со мной – кроме тех денег, которые я откладывал на учёбу, у меня имелись сбережения.

Но неожиданный подарок превзошёл все мои ожидания.

– Не вздумай кидаться мне на шею, – предупредил отец, отдав мне ключи. – Иначе эта машина будет принадлежать Лизе.

Кидаться на шею я тут же передумал, а отец продолжил:

– Катайся на здоровье. Это подарок на день рождения, а также по случаю успешной сдачи летних экзаменов и хорошего окончания курсов. Профессор Эпштайн был очень доволен тобой – он сказал, что, если ты не будешь лениться, тебя ждёт отличное будущее. Я разделяю его мнение. – Отец помолчал, внимательно вглядываясь в моё лицо. – И предупреждаю сразу – штрафы ты будешь платить из своего кармана.

– Она зелёная, – проговорил я, восхищённо оглядывая подарок.

На лице отца появилось какое-то тёплое выражение – последнее время я видел его редко – и он улыбнулся.

– Ну конечно. Ты ведь хотел покрасить Бетти именно в зелёный. С днём рождения, мой мальчик. Вот и настал тот день, когда я подарил тебе по-настоящему взрослую игрушку. А ведь ещё несколько лет назад мама делала большой торт, свечи на котором ты задувал без особого труда. Сейчас бы она порадовалась за тебя, Брайан.