Эрин вошла в гостиную, включила телевизор и села на диван, надеясь узнать последние новости об убийствах. Словно по заказу, она услышала: «…теперь к списку убийств на шоссе добавилось шестое тело. Сегодня полиция опубликовала эту информацию на пресс-конференции, на которой было заданно гораздо больше вопросов, чем получено на них ответов».

Мак прибавила громкость телевизора, когда на экране появился сержант Руис. Он стоял, вцепившись в трибуну, и вся его поза и выражение лица говорили о сдержанности и сосредоточенности. Когда он поворачивал голову, стекла его очков отражали свет от фотовспышек, поскольку собравшиеся перед ним журналисты, не переставая, фотографировали его.

На текущий момент мы с уверенностью можем сказать, что последнее найденное тело было, безусловно, связано с ранее найденными погибшими. Сегодня общее количество убитых приблизилось к шести.

«У вас есть какие-либо предположения на этот счет?» — крикнул кто-то из толпы.

Стоявший рядом мужчина придвинулся ближе к Руису, и Эрин узнала в нем руководителя полицейского департамента Серебряной Долины, хотя прошло уже много времени с тех пор, как она видела его в последний раз. Лоуренс Джентри строго оглядел толпу, словно не одобрял эту пресс-конференцию. Начальник возвышался над сержантом Руисом, словно скала, но когда он заговорил, его тон не был таким уж жестким.

«В интересах следствия мы не можем это обсуждать».

«Скажите, правда, что допрашивают водителей грузовиков?»

«Насколько безопасно людям путешествовать по шоссе?»

«А есть повод для паники?»

Пресса жаждала информации и Эрин тоже. Она даже подалась вперед, впитывая каждое слово.

«Мы призываем всех не поддаваться панике и продолжать их обычную жизнь, включая путешествие по шоссе», — ответил Лоуренс Джентри.

«Шеф Джентри! Правда, что все жертвы — мужчины?»

Руис наклонился к микрофону. — «Да».

Это подлило масла в огонь. Журналисты, словно голодные акулы, накинулись на полицейских. Последовал град вопросов. Руис начал багроветь и Эрин по опыту знала, что его кровь начинает закипать.

«Сержант, скажите: два недавних убийства молодых геев как-либо связанны с остальными?»

«Нет».

Пока журналисты пытались перекричать друг друга, глава полиции вернул внимание к себе Джентри: «Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить убийства на шоссе».

Его замечание, казалось, было пропущено мимо ушей. Толпа репортеров продолжала обсуждение.

«Мужчинам, действительно, безопасно ходить по ночам?»

«Это может повлечь за собой увеличение списка убитых до восьми жертв?»

«Убийца убивает наугад? Как эти смерти связаны между собой?»

«Шеф, правда, что владелица ночного лесбийского клуба Элизабет Адамс снова является одной из подозреваемых?»

Шквал вопросов прекратился. Были слышны только щелчки фотокамер.

«На сегодня вопросов достаточно». — Заявил глава полиции.

Эрин почувствовала, как от гнева и беспокойства пылает ее тело. Она боялась за Лиз, и боялась того, что может никогда не узнать. А больше всего ее страшило то, что правда может оказаться слишком ужасной. Она подняла пульт, чтобы выключить телевизор, но остановилась, когда в кадре появился привлекательный помощник шерифа. Руис отодвинулся в сторону, но не смог скрыть своего презрительного взгляда.

«Добрый день», — со спокойной уверенностью произнесла женщина. — «Я — Детектив Одри Синклер. И представляю шерифа округа Короны».

И снова один за другим посыпались вопросы. Руис и Лоуренс Джентри начали перешептываться друг с другом, очевидно расстроенные тем, что их отодвинули на задний план. Синклер воспользовалась моментом, чтобы позволить собравшимся успокоиться. Она выглядела очень профессионально в рубашке цвета слоновой кости и со значком, прикрепленным к нагрудному карману. В ушах были небольшие платиновые серьги — кольца. Короткие светло-каштановые волосы казались взъерошенными, благодаря умелым рукам парикмахера. Она непринужденно выступала перед прессой и Эрин поразилась ее самоконтролю.

«Вскрытие и результаты лабораторных исследований подтверждают, что все шесть тел имеют характерные повреждения, что дает нам основание предположить, что это сделал один и тот же человек», — сказала она. — «В интересах следствия, мы пока не можем обнародовать доказательства, но думаем, что это работа серийного убийцы».

«Есть какие — либо очевидные мотивы?»

Эрин ожидала, что она скажет: «Нет», но у Синклер были другие планы.

«Мы полагаем, что убийства могут быть совершены на сексуальной почве».

Эрин почувствовала, как кровь прилила к лицу. Что она делает? Пресса словно сошла с ума, споря о том, что означает под собой фраза: «сексуальная почва».

«Вы предполагаете, что Адамс совершает убийства из-за своей ненависти к мужчинам?» — спросил один из репортеров.

Руис и Джентри так и застыли, абсолютно потрясенные услышанным.

«У нас также есть описание убийцы». — Синклер взяла из рук коллеги лист бумаги и подняла над головой рисованный фоторобот. — «Наш подозреваемый от пяти футов десяти дюймов до шести футов высотой. У него короткие темные волосы. Белый. Предположительно водит внедорожник. Если вы знаете, кто может подходить под это описание или у вас есть какая — либо информация, пожалуйста, позвоните по указанному номеру. Спасибо».

Эрин была ошеломлена. На эскизе мог быть кто угодно. Хотя, она сразу поняла, что это была не Лиз. Но глаза показались ей смутно знакомыми, от чего по позвоночнику пробежала дрожь. Они были ей знакомы. Но она не могла вспомнить, кому они принадлежат. Фоторобот был нарисован так, что подозреваемым мог оказаться как мужчина, так и женщина. Синклер преднамеренно убрала половую принадлежность подозреваемого.

Эрин вспомнила Джей, зная, что и ее прежние коллеги подумают то же самое. Она видела сестру Лиз лишь однажды, но помнила, что ее волосы были такими же короткими, как и прическа у фоторобота. Холод змейкой продолжал ползти по ее позвоночнику. Она выключила телевизор и взяла ключи от машины.

* * *

«Что, черт возьми, она себе позволяет!» — Руис стукнул кулаком по столу.

Патрисия дернулась, хотя предполагала, какую реакцию вызовет это заявление. Стюарт засунул в рот жвачку и проглотил слюну. В комнате повисла тяжелая тишина. Шеф Джентри что-то бормотал в свой мобильник. А они все сидели и ждали: она, Гэри Джакобс, Стюарт и Эрнандес.

Пресс-конференция была полной катастрофой. Полным бедствием. И у руля кораблекрушения стоял бывший федерал, а ныне представитель шерифа — детектив Одри Синклер. Патрисия не могла поверить в то, что та сделала. Но возможно теперь, когда она обнародовала эти сведения в интересах округа Короны, они получат свое дело обратно.

Джентри щелчком захлопнул свой телефон. — «За детективом Синклер стоит Шериф Пакстон».

«Что?» — щелкнул зубами Руис.

«Он также отказался встретиться с нами сегодня. Его секретарь сказала, что это произойдет не раньше следующей недели».

Руис был в бешенстве.

«Что они себе позволяют?» — Кулак снова с грохотом опустился на стол. — «Она поставила под угрозу все расследование».

Они сидели молча, слишком боясь перебивать Руиса. У Джентри зазвонил телефон и, пробормотав что-то о мэре, он вышел из комнаты, чтобы поговорить. Руис расхаживал по комнате.

«Кто-либо из вас встречался с нею? Если да, то вам лучше сказать об этом прямо сейчас».

ни все покачали головами.

«Эндерсон?»

«Нет, сэр. Она просила о встрече, мы так и не пересеклись».

«Откуда, черт побери, она получила эту информацию? Почему у нее есть фоторобот, а у нас его нет?»

«Я не знаю, сэр», — ответила Патрисия.

«Вы не знаете?» — Руис поправил на переносице очки и посмотрел на нее. — «Ну, это довольно очевидно, не так ли. И что вы думаете на счет мотива? Откуда, черт побери, она откопала его, когда мы все еще ничего не сумели придумать?»

Никто не ответил. Патрисия чувствовала, как от гнева на шее пульсирует вена. Когда Руис повернулся и вылетел из кабинета, она поднялась, четко определив для себя дальнейшие действия.

Глава 15

Ля Фамм пульсировал. Его живое сердце ритмично билось, а танцующие женщины, были потоками крови, которые наполняли его энергией. Эрин проталкивалась внутрь, надвинув козырек бейсболки на глаза, стараясь, чтобы ее не узнали. Она двигалась скорее механически, на ощущениях, словно ночное существо, выходя на свет и скрываясь в тени. Именно этим она и стала — тенью самой себя. Тусклой и пустой. Лишенной эмоций и радостей жизни. Она ни с кем не говорила, ни к кому не обращалась. Просто двигалась. Быстро и бесшумно.

Гладкая кожа, пахнущая потом касалась ее, когда она пробиралась через толпу. Женщины танцевали, ритмично двигаясь, и толкаясь.

Пары были сосредоточены друг на друге. Глаза в глаза. Сплетенные руки, тела, слившиеся в одно целое. Воздух был пропитан сексом и желанием.

Эрин могла легко раствориться в толпе или просто стоять и смотреть на женщин, что она довольно часто делала раньше, завороженная эротической энергией танца. Но сейчас она пришла сюда не из-за страсти или интереса. Она была здесь из-за любви, из-за той маленькой крупицы чувства, что еще теплилось в ее груди. Она посмотрела на танцовщиц, застывших на возвышениях и услышала, как из динамиков хлынула песня «Grind», рок-группы «Alice in Chains». Словно заводные куклы, девушки ожили в эротическом танце, сексуально двигаясь в рваных фирменных джинсах и клетчатых фланелевых рубашках. За ними висели огромные плакаты, один с Куртом Кобейном в черно-белой полосатой рубашке, другой с Smashing Pumpkins и третий с Pearl Jam.[2]

Когда — то у нее были все эти альбомы, одни на кассетах, другие на компакт-дисках. Казалось, все это было только вчера, хотя на самом деле это было так давно. От этой мысли она ощутила пустоту внутри себя. Как многое изменилось в ее жизни и продолжало меняться.