Лиззи не могла дождаться рождения птенцов. Это сделало бы Джей действительно счастливой.

Возможно, она даже начала бы снова разговаривать.

“Все будет в порядке, Джей”, - сказала она, облокотившись на спинку качели. - “Все будет хорошо”.

“Лиззи?”

Она повернулась направо, но Джей ушла, просто исчезла. Качели остановились. Она заглянула во двор, но там никого не было.

“Лиззи?” – голос стал громче.

Она сбежала по ступенькам крыльца и побежала к лесу.

“Лиззи, помоги мне!”

Она бежала все быстрее и быстрее, повсюду ища сестру.

“Джей!”

Она бежала дальше, но голос Джей становился все отдаленней. Лиззи так быстро бежала, что деревья сливались в одну коричневую массу. Наконец, она добралась до последнего. Оно было большим и полным листвы. Перейдя на шаг, она позвала Джей. Зловещий смех эхом отразился от деревьев, и большая стая птиц с шумом поднялась в небо, оставляя после себя голые и мертвые ветви.

“Лиззи!”


Лиз рывком села на кровати, с трудом переводя дыхание. Казалось, что ее грудь сковали тиски, которые передавили легкие. Она потянулась к Эрин, но ее перевязанная рука не нашла никого, только холодные простыни. Ее желудок снова сжался. Эрин тоже ушла. Она тосковала без нее. Ей недоставало ее. Лиз нуждалась в ней.

Она поднялась с кровати и поспешила в ванную. Включив свет, она открыла кран и наполнила стакан. Ледяная вода обжигала горло, но она залпом выпила ее. Затем она снова наполнила стакан и плеснула себе в лицо.

Лиз изучала свое отражение, пока вода сбегала с лица. Она выглядела изможденной, как если бы сама была мертва. В глубине своих глаз она увидела сестру. Лиз остригла свои волосы, чтобы каждый день напоминать себе о Джей. Каждый раз, когда она глядела в зеркало, она видела Джей. И каждую ночь, когда она закрывала глаза, она снова видела ее.

Джей звала ее. Джей нуждалась в ней.

“Где ты?” - спросила Лиз свое отражение. - “О, Боже, Джей. Помоги мне найти тебя”.

***

“Попробуй отдохнуть сегодня вечером”, - сказала Патрисия, когда высадила Эрин у больницы, чтобы та забрала свою Тойоту.

Она немного подождала, пока та отъезжала со стоянки, чтобы убедиться, что все в порядке. Затем последовала за ней в своем Блэйзере. Когда Патрисия убедилась, что Эрин едет домой, то повернула в противоположную сторону. Она опустила стекло, желая почувствовать свежий ветер. Ее телефон загудел, и она сняла его с пояса и щелчком открыла крышку. Эндерсон улыбнулась, когда увидела текст, который ждала. Прибавив скорость, она помчалась вперед.

Когда она проезжала мимо узких улочек в районе новостроек, ее мысли вернулись к "Салли Дальнобойщице". Информация от Пэйдж была интересной, и она должна была поговорить об этом с кем-то. Ее сердце забилось быстрее, когда она достигла места назначения. Эндерсон припарковалась и быстро вышла из машины. Когда она постучала в знакомую дверь и услышала отозвавшийся голос, ее пульс заметно участился. Щелкнул замок. Она глубоко вдохнула, чтобы хоть немного успокоить разбушевавшееся сердце.

Синклер стояла и улыбалась ей.

“Гм, вау, привет”. - Патрисия почти хлопнула себя ладонью по лбу за такой выбор слов. Вот к чему привело ее общение с Пэйдж.

Она оглядела Синклер снизу вверх и вернулась обратно. Грязные, дырявые джинсы и прозрачная майка. Какая прелесть. Одежда, как и Одри были покрыты засохшей глиной и краской. Патрисия в жизни никогда не видела более сексуального сочетания.

“Привет”. - Синклер улыбнулась и ямочка на ее щеке, казалось, подмигнула Патрисии. - “Входи”.

“Прости, я не хотела мешать”.

“А ты не мешаешь”. - Синклер закрыла дверь и повернула замок.

Эндерсон уставилась на ее мускулы, а затем на голые ноги. - “Ты выглядишь занятой”. - Слава Богу, она подобрала правильное слово, потому что ее мысли похоже застряли в другом словаре. На словах подобных: сексуальной; такой, что тебя хочется съесть и чертовски великолепной.

“Проходи, я хочу показать тебе кое-что”. - Синклер выглядела абсолютно расслабленной и счастливой. 

Патрисия задумалась: а как она выглядит после занятий любовью?

Она проследовала за ней по коридору и прошла в комнату. Первое, на что она обратила внимание, были тяжелые дубовые книжные полки, расположенные вдоль стен, полностью забитые книгами. Кое – что из этого она читала. Тома по психологии - от составления психологического портрета преступника, до серийных убийств и основ неврологии. Она подошла поближе и стала рассматривать фотографии в рамках, стоящие на полках. На некоторых фото Синклер была запечатлена с пожилым мужчиной. Они стояли перед небольшим самолетом. Патрисия подумала: это ее отец? Она уже собиралась спросить, но в этот момент Синклер казалась такой занятой, склонившись над рабочим столом с яркой регулируемой лампой. Запах краски и глины щекотал ноздри Патрисии.

Одри взяла маленькую статуэтку со стола и протянула ее Патрисии. - “Я собираюсь нанести на нее еще один слой глазури”.

Эндерсон почувствовала, как пылает ее лицо. - “О, мой Бог. Это же Джек”.

“Надеюсь, тебе нравится?”

Патрисия держала ее осторожно, пораженная тонкостью линий и сходством с оригиналом. Так или иначе, Синклер удалось передать не только его внешность, но и характер. Она даже запомнила, что у него одно ухо коричневое и его своеобразную манеру склонять голову. Даже его хвост стоял по стойке "смирно" так же, как всегда.

“Мне она нравится”. - Она не могла поверить, насколько замечательно это было сделано, как талантлива была Синклер. - “Спасибо. Это - … ты удивительна”.

Синклер опустила голову. Комплимент, очевидно, немного смутил ее. Она забрала статуэтку и осторожно поставила ее на стол. - “Я покрою ее еще одним слоем глазури завтра”.

С минуту они стояли в полной тишине.

“Это было, так мило с твоей стороны”. - Сначала пирог, теперь статуэтка. А я ничего ей не подарила. От этой мысли Патрисия очень неловко себя чувствовала.

“Мне нравится смотреть, как ты улыбаешься”. – Выходя из комнаты, Синклер выключила лампу, они оказались почти в полной темноте. - “И ты меня вдохновляешь”.

По позвоночнику Патрисии пробежали мурашки, когда она почувствовала, как Синклер потянулась мимо нее, чтобы включить другую лампу. Она открыла стеклянную дверь нижней полки и вынула статуэтку женщины. Когда она поднесла ее ближе, Патрисия почти прекратила дышать.

“Я сделала ее после того, когда впервые увидела тебя”. – Синклер поместила фигуру в руку Патрисии. - “Твои волосы… это было настолько красиво. Ты шла к своей машине после нашего разговора, и распустила свои волосы, позволяя им развиваться на ветру”.

Кожа Патрисии пылала. Она легонько провела пальцами по глянцевым темно-рыжим волосам. Она почти почувствовала тот ветерок. - “Она красивая”. - Эндерсон не знала, что еще сказать и как выразить то, что она думала. - “Я была не очень - то вежлива с тобой в тот день. Да и потом тоже”.

Синклер лишь улыбнулась. - “Это не имеет значения. Я почувствовала твой внутренний мир. И он показался мне очень красивым и богатым”. - Она забрала статуэтку и поставила ее обратно на полку. - “Я не собиралась показывать тебе это. Не хотела, чтобы ты думала, что я пытаюсь произвести на тебя впечатление”.

“Откуда у тебя такие мысли? Я бы никогда не подумала так о тебе”.

Одри выпрямилась, глядя ей прямо в глаза. - “Я просто думаю, что ты … невероятна. И потрясающе красива”.

Патрисия изо всех сил пыталась дышать ровно. - “Спасибо”.

Никто и никогда не говорил ей таких слов. Да, она писала об этом, этими же самыми словами. Но услышать их в свой адрес – это было что-то и это вскружило ей голову.

Синклер снова улыбнулась, только на сей раз, она была немного более застенчива. Одри посмотрела на свои руки. - “Я такая грязная. Ты не возражаешь, если я пойду и быстренько приму душ?”

“Возражаю”. - Ответ вылетел прежде, чем она могла обдумать то, что сказала.

Синклер выглядела удивленной. - “Что прости?”

Патрисия искала подходящие слова, чтобы объяснить свой импульс, но не находила их. Ее кровь горячей волной разливалась по телу. - “Я возражаю”. - Ее сердце говорило за нее. Она не могла его остановить. - “Ты мне нравишься такая, как есть”.

Синклер уставилась на нее. - “Я вся в краске и в глине”.

“Да, знаю. Но ты упорно трудилась, и делала это для меня. Я знаю, что на это потребовалось время. И ты вложила в эту небольшую статуэтку свою душу, пот и слезы”.

Патрисия представила, как Синклер сидит, сгорбившись за столом, и смотрит в большую лупу. Она представила, как Одри работает так в течение многих часов, создавая точную копию Джека. Тонкая пленка пота покрывает ее кожу. Эндерсон подошла к ней ближе и тело Синклер оказалось совсем рядом. Судорожный вдох и выдох Одри заставил ее грудь всколыхнуться.

Она выглядела такой возбужденной и такой сексуальной. В каждом ее жесте, взгляде чувствовалось почти животное желание. Ее кожа покраснела, дыхание было затруднено, взгляд стал проникновенным и сосредоточенным.

Патрисия смотрела на нее и чувствовала, как обострились ее собственные чувства. Она отчаянно желала испытать все, что могла дать ей Синклер. - “Я хочу почувствовать сухую глину на твоих руках, краску на кончиках твоих пальцев. Я хочу вдыхать запах твоей кожи и попробовать на вкус пот на твоей шее. Пожалуйста, не смывай их”.

Воздух стал вязким и тяжелым, Патрисия с трудом втягивала его в свои легкие. 

"Одри", - прошептала она. Это был самый первый раз, когда она произнесла ее имя вслух. Ей нравилось, как оно звучит, то, как произносят его ее губы.

Синклер шагнула вперед. Она быстро приблизилась к ней, глаза горели. - "Патрисия", - выдохнула она, протянув руку, чтобы коснуться ее лица.