“Господи!” - воскликнул Джакобс.

“Он еще дышит”. - Эрнандес наклонился над жертвой. - “Где санитарная машина?”

“Осторожно, не двигайте его”.

“ Счастливый засранец”.

“Посмотри сначала на его лицо. Не такой уж он и счастливый”. - Стюарт выглядел очень расстроенным.

“Серьезная травма головы”.

“Господи. Как он может быть еще жив?”

Эрин придвинулась ближе. Патрисия избавилась от перчаток и проверила пульс. Эрин мельком увидела закрытую носком ногу, покрытую грязью. Когда она придвинулась поближе, то увидела, что тело было частично закопано в землю. Видимо, его сначала закопали, а потом прикрыли большими ветками мескитового дерева.

“Пульс очень низкий, еле прощупывается”, - сказала Патрисия.

“Вы нашли у него какие – нибудь документы?” - спросил Эрнандес.

Кто-то очень тщательно начал ощупывать почву вокруг него в поисках бумажника. Эрин увидела грязные джинсы и нагое тело мужчины. Она облегченно выдохнула. Мак хотела поблагодарить Бога за то, что это была не Лиз, но осеклась и вздрогнула, когда перевела взгляд с его груди на лицо. Оно было сильно избито и уже раздулось до неузнаваемости. Когда она увидела багровую странгуляционную борозду вокруг его шеи, то отвернулась.

“Черт, как же он еще дышит?” - воскликнул Джакобс.

Эрин медленно шла к машине Патрисии. Когда она достигла ее, то буквально вползла внутрь и, обливаясь слезами, уснула.

***

Лиз поняла, что она никуда не поедет. Этот факт был ясен уже по тому, как они вели себя с ней. Каждый полицейский, которого она видела, либо сверлил ее взглядом или вообще не смотрел на нее. Они были разгневаны, но все же чего – то опасались. Она не могла понять - чего. Ее последняя встреча с ними была особенно неудачной. Лиз ожидала от полицейских чего - угодно: гнева, возмущения, отрицательного отношения к себе, но ей было не понятно их беспокойство и всеобщее уклонение от общения с ней. Возможно, их ненависть к ней достигла своей высшей точки. Что ж… Чувство было более чем взаимно.

Дверь в комнату для допросов открылась, и она выпрямилась. Ее запястья заныли от боли, напоминая ей, что она, все еще, была в наручниках. В их глазах она была плохой девочкой, которая в прошлый раз напала на одного засранца, когда тот отпустил грязное замечание об Эрин. Она гадала, увидит ли она его сегодня вечером и будет ли он после этого смотреть ей в глаза.

Сегодня с ней разговаривала Патрисия Эндерсон. Детектив шла и несла две маленькие чашки кофе. Она улыбнулась, от чего Лиз сразу же напряглась от беспокойства. Улыбка Патрисии была подобна гремучей змее, которая подмигивала вам. Она явно готовилась к броску.

“Спасибо, конечно, но это лишнее”, - сказала Лиз, когда Патрисия, поставила дымящиеся чашки на стол. Возможно, кофе было отравлено и это объясняло улыбку детектива. С чего бы ей тогда улыбаться. 

Патрисия села. - “Ты можешь передумать”.

Эндерсон выглядела так, словно не спала большую часть ночи. Ее густые каштановые волосы были завязаны в "конский хвост". На ней были летние брюки - чинос и рубашка поло. И выглядела она, как будто играла в грязи с детской лопаткой и ведром. Только Лиз была не в настроении смотреть на построенный ею песчаный зАмок.

Час назад Адамс позвонила своему адвокату Синтии, чем разбудила ее. Ей пришлось целую минуту выслушивать ворчание не выспавшейся женщины и еще минуту ее инструктировали относительно того, как держать свой рот закрытым, пока она не доберется до участка.

“Когда я смогу уйти?” - спросила Лиз.

“Это зависит от тебя”.

Лиз поморщилась. - “Избавь меня от этой ерунды, Патрисия”. - Она пристально посмотрела ей в глаза. - “Чего ты хочешь от меня сегодня?”

Ее машину остановили приблизительно в полу мили от места встречи. Лиз очень надеялась, что не привела их прямиком к Джей. Это было близко, слишком близко. По дороге в участок она задалась вопросом, почему в этот раз у полицейских была на нее ориентировка. Когда на нее надели наручники, молодой полицейский зачитал ей ее права и что–то сказал об убийстве. Она закатила глаза. Ну, сколько можно-то?

“Есть кое-что, что нам нужно обсудить”.

“Я не буду говорить без Синтии”. - Она не испытывала желания отвечать на вопросы. Лиз была взвинчена и взволнована тем, что сделает Джей, когда она не явится на место встречи.

“Просто выслушай меня. Ты можешь передумать”.

“Не трать свое время впустую, Патрисия. Я не люблю кофе, и я не люблю тебя. Это не изменится”. - Ее ненависть к полиции Серебряной Долины возросла, хотя она думала, что этому чувству некуда дальше расти.

Патрисия лишь улыбнулась. На сей раз, Лиз изучила ее более внимательно. Это была не снисходительная улыбка, которую она обычно видела. Эта улыбка была другой, более грустной, что ли.

Патрисия прочистила горло. - “Лиз, я боюсь, что у меня плохие новости”.

Лиз скрыла свое замешательство и сжала зубы. - “Что еще случилось?” 

Они бросят ее в тюрьму за то, что она не делала? Что еще они могли придумать?

“Это не просто сказать”.

“Пожалуйста, избавь меня от драмы, детектив”. – Черт, было четыре часа утра, она вела машину весь день, она пропустила встречу с Джей, и …

“Твоя сестра, Джей. Она мертва”.

Лиз отшатнулась назад, словно ее наотмашь ударили в лицо. - “Что ты сказала?”

Патрисия не отрывала от нее пристального взгляда. - “Я сожалею. Сегодня вечером мы нашли тело Джей приблизительно в полу мили от того места, где взяли тебя”.

Тяжелая кровь волной прилила к голове Лиз. В ушах глухо шумело, словно кричала разъяренная толпа. Она подалась вперед, не в силах больше выносить этот шум. 

“Что ты сказала?”

“Джей мертва”.

Лиз истерично рассмеялась. Она смеялась и била руками, закованными в наручники по столу. 

“Да пошла ты, Патрисия”. - Она откинулась на спинку стула. 

Где, черт побери, до сих пор Синтия? 

“Да пошла ты и весь ваш отдел. Я предъявлю вам иск за это дерьмо. Я живьем вас похороню”.

Лиз просто не могла в это поверить. Она осмотрела комнату, ожидая, что стены рухнут, и она увидит страшный аттракцион, где все полицейские одеты, как злые клоуны. Они просто сыграли с ней злую шутку.

“Я много чего ненавидела в своей жизни. У меня были для этого все основания. Но это?” - Ее тело напряглось, все, до последнего мускула, - "Это превосходит любую ненависть, которую я когда-либо испытывала”.

Патрисия наблюдала и слушала ее, не реагируя на этот всплеск эмоций. Она понимала, что Лиз надо выговориться, выплеснуть всю накопившуюся злость. Затем она залезла в свой задний карман и вытащила полароидную фотографию. Она положила ее на стол лицом вверх и подвинула ее к Адамс. Лиз бегло взглянула на нее и отвела взгляд. 

Да, похожа на Джей. Кровь на виске. 

Она почувствовала, как окаменело ее лицо, искаженное в гневе.

“Это не смешно. Ты не можешь, черт побери, вот так поступать с людьми”. 

Патрисия по-прежнему не двигалась.

Она пододвинула фотографию ближе и спокойно попросила: “Посмотри на это, Лиз. Это - Джей”.

Лиз встала, тяжело дыша от ярости. Она посмотрела на дверь, ожидая прибытия всей команды, готовой применить к ней электрошок. Но никто не вбежал. Она снова взглянула на снимок. 

“Это - не она. Это - кто - то, похожий на нее, но не она”.

“Мы нашли ее в пустыне. Она была застрелена в висок. Мы думаем, что это было самоубийство”.

Лиз села на место. Она взяла фотографию, и снова разъяренная толпа зашумела в ее ушах. Ее дыхание сбилось, когда она узнавала знакомые черты. Адамс швырнула фотографию через стол. 

“Чертова лгунья. Это - не моя сестра. Она не умерла”.

“Ты собиралась встретиться с ней сегодня вечером?”

Лиз подняла глаза. Откуда она смогла узнать? Мир, внезапно, накренился. Она ухватилась руками за стол, пытаясь удержать равновесие. Перед глазами все поплыло.

“Мы нашли записку в заднем кармане ее штанов”, - продолжала Патрисия. - “Это было указание, как добраться до места, а также рассказывалось о недавних убийствах. Мы думаем, что она приехала до тебя, а затем убила себя, зная, что ты найдешь ее там”. - Она сделала паузу. - “Лиз, ты знала, что она убивала мужчин?”

Лиз не ответила. Ее мысли неслись вскачь, но ничего больше не имело смысла. В дверь отрывисто постучали. Вошла Синтия Кармайкл. Патрисия пошепталась с ней, а затем подвела ее к другому стулу. Обе женщины сели.

Синтия улыбнулась ей так же, как до этого улыбалась Патрисия - мягкой, грустной улыбкой. 

“Лиз, мне так жаль”.

“Не надо”. - Лиз стиснула зубы и покачала головой, борясь с растущими эмоциями. - “Не надо. Только не ты”.

“Они не будут тебе лгать в этом”.

“Нет, будут. Они лгут. Это - не она”.

Патрисия вручила фотографию Синтии. - “Если Лиз подтвердит, что это Джей, тогда это она. У нас есть другие фотографии, на одной из них сделан снимок живота, на котором виден застарелый шрам… ”

“Прекрати!” - Лиз вскочила. Она больше не могла вынести этот фарс. И не могла больше терпеть.

Патрисия замолчала на полуслове. Она и Синтия посмотрели на нее с нескрываемым удивлением.

“Детектив Эндерсон, дайте нам минутку, пожалуйста?” - попросила Синтия.

После того, как Патрисия оставила их наедине, Синтия придвинулась ближе к Лиз и обвила рукой ее талию, но Адамс отодвинулась. - “Лиз, я так сожалею. Мне так жаль, что это случилось. Давай же, садись”.

Лиз не могла сидеть. Она не хотела слышать слова утешения. Не хотела слышать любые, чертовы, извинения. Она закричала, как раненое животное и набросилась на стол, подняла его от пола, ломая петли, которые удерживали его. Кофейные чашки соскользнули и пролились, сильный аромат кофе только еще больше разжег ее ярость. Она изо всех сил толкнула стол, затем оторвала его от пола и с грохотом бросила обратно. Затем начала неистово лупить кулаками по столешнице. Но этого показалось ей недостаточно. Она схватила ближайший стул и метнула его в стену. Потом отправилась за следующим. Синтия испуганно закричала. Она просила ее остановиться, но Лиз не слышала ее.