Синклер указала на шкаф рядом с холодильником. - “Здесь?”

“Да”.

Она взяла два стакана и открыла холодильник. - “Я возьму молоко, хорошо?”

“Да”. - Патрисия уставилась на накачанные мускулистые ноги и соблазнительную задницу Синклер.

Не замечая этого, Одри продолжала говорить, разливая молоко по стаканам. - “Наверное, это не самое плохое, что могло с нами случиться. Я имею в виду разрыв наших отношений. Мы были вместе почти десять лет. Но в последние годы наша жизнь стала невыносимой”. - Она поставила молоко на полку в холодильнике и вручила Патрисии полный стакан. - “Приблизительно пять лет назад моя партнерша начала пить. Она стала свидетелем кое-чего ужасного, с чем так и не смогла справиться”.

“Я сожалею”.

“Спасибо… Это было из – за ее работы. Она работала в отделе пропавших детей”.

“О!” – Только и смогла произнести Патрисия.

Синклер кивнула. - “Как бы то ни было, я отправила ее на лечение, но ничего не помогло. Она стала пить еще больше. Ее девизом стал лозунг: Больше выпивки – меньше боли. В результате, она потеряла работу, возненавидела меня и все, что было связано со мной. И однажды, я вернулась домой, а она ушла”.

“Она просто уехала?”

“Ага. Уехала со своими новыми друзьями. Она начала общаться с довольно темными личностями - наркоманами и т.п.. Я нашла ее в полуразвалившейся двухуровневой квартире, живущей там с двумя женщинами и мужчиной”. - Она сделала паузу, смотря в свой стакан молока. - “Я попросила ее вернуться домой, предложила снова заняться лечением. Она же просто послала меня и попросила отвязаться. И хлопнула дверью перед моим лицом”.

Боль на лице Синклер была душераздирающей. - “Я так сожалею”. - Патрисия накрыла ее руку и сжала ладонь.

От этого простого дружеского жеста Синклер вышла из оцепенения. - “Все нормально. Я прошла через это. Поняла, что дело было не во мне. И даже не в ней. Всему виной был алкоголь. Поэтому, когда моя сестра позвонила и сказала, что беременна и они переезжают в Серебряную Долину, я сделала свой выбор”.

“Она не пыталась связаться с тобой?”

“Нет”.

“А ты хочешь, чтобы она это сделала?”

Синклер поставила стакан. - “Нет. Я двигаюсь дальше. Так же, как и она. Она никогда не будет просить денег или помощи. Ее родители богаты, и они не оставят ее без средств”.

“Ты с кем-то встречаешься?” - Патрисия не могла поверить, что задала этот вопрос вслух. У нее появилось желание стукнуть себя кулаком по лбу.

Синклер всего лишь улыбнулась. - “Нет, пока. Сначала я должна переосмыслить свою жизнь. Найти мое счастье, мою суть”.

“И как, нашла?”

“Да”.

Они продолжили есть пирог, сидя в удобной тишине.

“Спасибо, что пришла”, - спустя некоторое время, сказала Патрисия.

Синклер, казалось, удивили ее слова. - “Спасибо, что приняла меня”.

“Приходи в любое время”.

“Поверить не могу, что я только что рассказала тебе все это”.

Патрисия улыбнулась, ее забавляло смущение Одри. - “Я тоже не могу поверить”.

“Сейчас я доем пирог и попытаюсь забыть о том, что со стороны моя жизнь кажется сумасшедшей”.

Патрисия рассмеялась. Сумасшедшая жизнь, в представлении Синклер, не имела ничего общего с жизнью Патрисии. А ведь она и ее отдел охотились на Элизабет Адамс, ее прежнюю возлюбленную, обвиняемую в убийстве. И в довершении ко всему, Эрин, с которой она спала, может воспрепятствовать правосудию, если знает, где скрывается Адамс и утаивает эту информацию от полиции. И не смотря на все это, последнее место в котором Патрисия ожидала оказаться, это сидеть сейчас здесь, за кухонным столом, и есть ананасовый пирог-перевертыш со своим конкурентом, интригующим детективом Одри Синклер.

“Итак, почему ты не сказала мне, что ты публикующийся писатель?” - Синклер отодвинула свою тарелку. - “Это известно даже в ведомстве шерифа. У всех есть твоя новая книга”.

“О, Боже. Я надеялась, что это не вызовет слишком много шума”. - Патрисия посмотрела на свою тарелку. Внезапно, ей показалось, что пирог тяжелым грузом лег в ее животе. - “Как, вообще, ведомство шерифа узнало об этом?”

Она использовала вымышленное имя и книга была написана, как художественное произведение. Но сюжетная линия была очень реальной.

Синклер рассмеялась. - “Наши отделы могут соперничать, но слухи распространяются и через барьеры”.

“Просто прекрасно”. – Патрисия уже слышала, как отчитывает ее Руис, вообразивший себя Господом Богом.

“Это - великолепная книга”, - произнесла Синклер.

“Ты читала ее?” - Ее издатель позвонил ей и сказал, что ранние отзывы были хороши, и книга хорошо продавалась.

“Конечно. Как только я услышала об этом, я купила ее”.

“И ты еще волновалась о том, что я подумаю, будто у тебя была сумасшедшая жизнь?”

“Чтение твоей книги помогло мне узнать тебя. Иначе, я, вероятно, не поделилась бы своей историей”.

Патрисия поморщилась. - “Вообще-то, это предполагалось как художественное произведение”. - Она вспомнила о романе, который написала об Эрин, и о том, как быстро ее фантазии переплелись с реальностью.

“Не волнуйся, остальные читатели в Америке будут относиться к нему, как к художественному произведению”, - ответила Синклер. - “К хорошему произведению”.

“Тем не менее, твои коллеги судачат о нем, словно студенческая общага, смакующая историю о падких на передок девочках”. 

Синклер рассмеялась. - “Шериф использует ее, как пример того, почему мы должны держаться подальше от полицейского департамента Серебряной Долины”. 

“Просто замечательно”. - Патрисия услышала достаточно для того, чтобы зажечь фитиль под своим задом. Она поднялась и, взяв их тарелки, направилась к раковине. Ей было необходимо что-то сделать, поскольку сидеть на месте она уже не могла.

“Не переживай, я не буду использовать ее против тебя”. - Синклер шла за ней, неся стаканы. - “Поскольку ты та, кто спас положение и раскрыл дело”.

Она стояла рядом с Эндерсон и ждала, когда та повернет кран. Патрисия с наслаждением погрузила руки в горячую воду. Когда Синклер добавила в раковину стаканы, их руки соприкоснулись, и ее пальцы скользнули в ладонь Патрисии. Послышался судорожный вздох. Взгляд детектива медленно смещался к губам писательницы. Когда же их глаза снова встретились, взгляд Синклер был полон мерцающего огня.

Аромат ананаса и сладкого ромового соуса смешался с лимонным ароматом горячей мыльной пены. Запахи одурманили ее, и в голове все поплыло. Чувствуя приятное головокружение, она задержалась под теплым, расплывающимся взглядом Одри Синклер. Патрисии казалось, словно она встретилась с солнцем, лучи которого ласкали и согревали ее кожу. Чувство комфорта и защищенности снизошло на нее и ей захотелось навечно остаться под лучистым взглядом детектива.

Когда Синклер поцеловала ее, она застонала и прижалась к ней. Полные и требовательные губы Одри обхватили ее губы, сначала верхнюю, затем нижнюю. Они покусывали их, удерживали в сладком плену и дегустировали. Все смешалось, жар Синклер смешался с жаром Патрисии. Мягкое тепло обволакивало, языки танцевали свой эротический танец. Патрисия снова застонала, теперь уже от ее вкуса и ощущения. Губы Одри были сладкими, как сахар, чистый сахар.

Кто-то закашлялся, громко, словно извиняясь за вторжение. Кашляла явно не Синклер. Патрисия снова услышала кашель и поцелуй оборвался. Она открыла глаза, возвращаясь в реальность и чувствуя наступившую пустоту. От чего – то рука Синклер сжимала ее предплечье и Патрисия проследила за ее пристальным взглядом. Одри смотрела на женщину, стоявшую в дверях кухни.

Там была Эрин, мертвенно-бледная и рассерженная.

“Мак, привет”. - Патрисия вытерла руки о кухонное полотенце и передала его Синклер. - “Это … ”

“Синклер. Из ведомства шерифа”, - со злостью произнесла Эрин. - “Я видела Вас по телевидению”.

Одри высушила руки и улыбнулась. - “Я должна идти”.

Патрисии очень хотелось попросить ее остаться, но она вспомнила, что обещала поговорить с Эрин. У них было много вопросов для обсуждения. Она почувствовала, как на ее лице проступает разочарование.

“Мне очень жаль”, - произнесла она с печальной улыбкой.

“Нет, это я прошу прощения”, - сказала Эрин. - “Пожалуйста, не уходите из-за меня. Я могу просто пойти назад, и вы сделаете вид, что меня здесь не было”.

“Мак, подожди”. - Патрисия сделала попытку приблизиться к ней. - “Я должна поговорить с тобой”.

“Ты можешь мне ничего не говорить. Я видела достаточно”.

“Что ты имеешь в виду?”

Эрин посмотрела мимо нее на Синклер. 

“Очевидно, ситуация, в которой я вас застала и была той темой, о которой ты собиралась поговорить со мной”.

“Нет”. - Патрисия ненавидела ту боль, которую увидела в глазах своей подруги. - “Я хотела поговорить с тобой по другому поводу”.

“Увидимся позже”, - мягко сказала Синклер.

Эрин шагнула в сторону, чтобы позволить ей выйти.

“Рада нашей встрече”, - вежливо произнесла Одри.

Эрин что-то невнятно пробормотала в ответ.

Патрисия почувствовала, как разрывается на части ее сердце. Она попросила Эрин подождать и быстро вышла за Синклер, нуждаясь в некоторой конфиденциальности. 

“Я сожалею об этом”.

Синклер опустила руки в карманы джинсов. - “Брось, я понимаю”.

“Она останется со мной на некоторое время, до тех пор, пока … ” - Но у нее не было на это ответа.

“Видимо, это главная героиня твоей последней книги?”

Патрисия рассердилась на себя и мысленно поклялась, что больше никогда не напишет ни строчки, если персонаж не будет полностью выдуманным. - "Да".

“Ты - хороший друг”. - Слова Синклер звучали искренне, но ее пристальный взгляд говорил о том, что мысленно она была где-то в другом месте.