— Чёртова сучка, — пробормотала Мик снова, выруливая на внедорожнике на скоростную автостраду. В конце апреля, в воздухе уже чувствовалась весна, но газоны по-прежнему были голыми, а дороги — грязными, и это идеально соответствовало настроению Мик.

— Чёрт возьми, что она вообще о себе возомнила?

Рэмси нажала на сотовом пару кнопок, активируя быстрый набор номера, на который она звонила каждый день около десятка раз.

Кайли практически сразу подняла трубку:

— Привет.

— Какого чёрта происходит с твоей новой начальницей, Кай?

Кайли вздохнула:

— Я не знаю, что тебе сказать, Мик. Я её ещё не знаю.

— Отлично. Боже, как она могла быть такой сучкой?

— Мне кажется, она всего лишь хотела получить свои вещи.

Мик проглотила язвительный комментарий, не желая переносить на лучшую подругу всю злость, которую Рэмси испытывала сейчас к Гретхен:

— Тогда не надо было мешать свои пожитки с работой, чёрт подери!

— Я знаю.

— Я отвечаю только за те вещи, которые напрямую относятся к компании.

— Я знаю.

— И офисная мелочёвка этой долбанутой Кайзер не входит в данную категорию.

— Я знаю.

— И незачем было так исходиться дерьмом из-за этого.

— Я знаю.

— Слушай, мне сложно продолжать злиться, когда ты всё время говоришь «я знаю».

— Я знаю.

Мик не хотела улыбаться, но не смогла сдержать улыбки. Кайли всегда была способна нейтрализовать ее гнев, позволяя Рэмси выплеснуться и отвести душу. В этом заключался один из лучших аспектов их дружбы: так хорошо они знали друг друга.

Мик вздохнула:

— Она действительно меня взбесила.

— Почему?

— Что значит «почему»? Ты же была там и все видела.

— Да, но ведь и раньше тебе встречались люди, которые с тобой не церемонились, и ты обычно не обращала на них внимания. Почему Гретхен так сильно задела тебя за живое. Она же просто сказала, куда поставить коробки. То есть я имею в виду, что она могла бы быть повежливее, конечно, но бывало с тобой обращались и похуже, и это не раздражало тебя. Я же видела.

Почувствовав резкий всплеск негодования в ответ на то, что Кайли защищала Гретхен, Мик удивилась и задумалась. Она не планировала рассказывать подруге о субботнем вечере; у Рэмси было твёрдое убеждение: нельзя озвучивать сексуальные предпочтения людей, когда очевидно, что они их скрывают, даже если ты с ними в этом не согласен. Но Мик не собиралась сидеть сложа руки и ей не хотелось, чтобы Кайли думала, что она приняла всё слишком близко к сердцу.

— В субботу вечером я отдыхала в «Чёрной вдове».

— Да. И что?

— И твоя начальница тоже.

— Что? — в голосе Кайли отчётливо звучало недоверие.

— Ты меня слышала. Как оказалось, у неё был день рождения, так что мы купили ей много чего выпить. И это было отнюдь не дешёвое бухло.

— Гретхен была в «Чёрной вдове»?

— Именно. И пусть колготки и каблуки тебя не обманывают. Она такая же лесби, как и я. Она практически подцепила Кристи, когда я уходила.

— Ну и ну… Я просто… надо же…

Мик почувствовала, как от досады кожа на тыльной стороне шеи стала покалывать, поэтому она просигналила минивэну, который вклинился в ряд как раз перед её машиной, и проворчала под нос: «Чокнутые футбольные мамаши[14].»

— Я работаю на лесби? — спросила Кайли.

— Как видишь, — Мик округлила глаза от удивления, услышав благоговейный трепет в голосе Кайли.

— Я никогда раньше не работала на лесби.

— Да, она стервозная лесби, так что, может быть, это не так уж и здорово.

— Да ладно тебе, Мик. Это её первый день на новом месте. Возможно, она просто перенервничала. Гретхен ещё не знает, насколько консервативным может оказаться руководство компании, и поэтому решила не распространяться о своих сексуальных предпочтениях, а тут появляешься ты, человек, который в курсе её личных предпочтений и при этом работает на ту же самую компанию что и она. Возможно, Гретхен просто запаниковала, вот и всё.

— С чего это, блин?

— Некоторые люди не любят, когда их ориентация становится достоянием общественности. Не каждый готов освещать свои предпочтения везде и всюду, для кого-то это очень личная вещь.

— Да это просто нелепо!

Несмотря на то, что ей очень хотелось промолчать, Кайли вздохнула и была уверена в том, что Мик её услышала. Они обсуждали эту тему бесчётное количество раз.

— Это нелепо для тебя, — Кайли слегка оборонялась. — Но не всем так легко с этим жить, как тебе.

О'Брайн сама не до конца открылась на работе. Рэмси не считала, что её подруга скрывает свою ориентацию, но при этом, в отличие от Мик, Кайли не так свободно и охотно делилась информацией о себе. О'Брайн часто говорила Рэмси, что ей хотелось бы иметь половину мужества Мик, когда эта тема, так или иначе, всплывала.

— Может быть и так. Но она мне всё равно не нравится.

Кайли разочарованно выдохнула, зная, что ближайшее время ее подруга все равно будет стоять на своём:

— Хорошо.

Мик мысленно поставила себе плюсик и решив сменить тему разговора. Они поговорят об этом как-нибудь в другой раз, Рэмси это знала:

— А где ты сегодня ужинаешь?

Если Кайли и удивилась резкой смене курса, то она этого не показала:

— Думаю, моя мама сегодня приготовит жаркое. И я собираюсь присоединиться к ней ненадолго. Хочешь прийти?

Мик знала правду. В последние дни Кайли не хотела оставаться дома… с тех самых пор, как умер её любимый пёс Рип — австралийская овчарка. Прошло уже около месяца, а О'Брайн никак не могла справиться с этой потерей. Рэмси мечтала хоть чем-то помочь своей подруге и, честно говоря, больше всего ей хотелось прийти вместе с Кайли на ужин к её матери, но она всё ещё переживала из-за событий на работе.

— Не-а, мне надо в спортзал.

— Да ладно тебе. Твои мускулы могут денёк отдохнуть, ведь правда?

— Да, могут, но там будет новый инструктор по аэробике, с которой я собиралась поболтать.

— И под «поболтать» ты подразумеваешь «потискать».

— И это тоже.

— Ты свинья, — Кайли засмеялась.

— Передавай своей эффектной мамаше привет от меня.

— Передам. Она будет жалеть о том, что не увидит тебя.

— Эй, а когда вы собираетесь менять пол на кухне?

— Может быть, в субботу. Давай посмотрим, что у меня будет получаться.

— Дай мне знать. Увидимся позже, Кай.

Связь разъединилась, как только Мик вырулила на подъездную дорожку у дома. Проверив почтовый ящик, Рэмси зашла в дом и прямиком направилась к холодильнику. Открыв банку пива, она пробежалась глазами по рекламным буклетикам и счетам, мечтая о том, чтобы гнев ослабил хватку над её психикой. Мик плюхнулась на кушетку и, нащупав пульт, включила телевизор как раз на повторе «Друзей»[15] — она пыталась выкинуть из головы Гретхен Кайзер и снисходительное выражение её лица.

Вместо этого Рэмси подумала о Кайли. Мик уже с нетерпением ждала следующих выходных.


«Гретхен — лесби.»

Кайли покачала головой и улыбнулась, не понимая, почему ей так сложно принять этот факт. Может быть, просто потому, что тогда это в корне меняет то, как она смотрела на Гретхен в уборной в то утро.

Одно дело, когда ты смотришь на привлекательную женщину и оцениваешь её внешность, предполагая, что она гетеросексуальна.

И совсем другое дело, когда ты смотришь на неё и знаешь, что она, так или иначе, досягаема. Но Кайли никогда бы не смогла решиться на подобный шаг… и тем более по отношению к своей начальнице. О'Брайн никогда бы не подцепила незнакомку только из-за приятной наружности, но она знала, что такое возможно — Мик делала это постоянно.

Воображение Кайли быстро нарисовало ей картинку: вот она прижимает Гретхен к стене в уборной, сливается с ней в страстном поцелуе, запускает руки под чёрный офисный пиджак в поиске сокровищ её тела и прибегает ко всем известным ей техникам, чтобы растопить невозмутимую холодную Кайзер.

— Боже, О'Брайн, выброси это из головы, — пробормотала она про себя, сворачивая на подъездную дорожку у родительского дома. Желая избавиться от настойчивого видения, Кайли начала мотать головой из стороны в сторону. Только после того, как она завела машину в гараж и дошла до двери, ведущую в кухню, О'Брайн успокоилась и жалобно хмыкнула:

— Мне просто необходимо с кем-нибудь переспать.

Как обычно, на кухне семьи О'Брайн царил божественный запах. Свежеиспечённые булочки наполняли своим ароматом весь дом, и Кайли глубоко вдыхала запахи своего детства. Даже на фоне приближающихся сумерок интерьер кухни был насыщенного жёлтого цвета. Безделушки и растения занимали всё свободное место. Кайли часто удивлялась тому, насколько маленькой эта кухня ей кажется сейчас, когда она выросла, и какой большой она казалась ей в детстве: забавно, как так получилось.

— Мам? — позвала она, остановившись, и подняла крышку огромного горшка, который медленно томился на щите. Вооружившись огромной ложкой. Кайли зачерпнула немного душистой говядины с овощами, и подув на них, отхлебнула чуть-чуть из ложки, пробуя блюдо на вкус. Она закрыла глаза, наслаждаясь воспоминаниями, навеянными этими вкусами и запахами.

— И как тебе? — Кэролайн О'Брайн энергично вошла в комнату, как она это обычно делала, с перекинутым через правое плечо кухонным полотенцем. Когда-то она была натуральной блондинкой, а теперь красила волосы в светлый цвет, поскольку не хотела казаться седой. Пшеничные прядки аккуратно ложились ей на плечи, обрамляя вырез голубого свитера и покачиваясь в такт шагу. Кэролайн по-прежнему удавалось выглядеть стройной в джинсах и поношенных тапочках, с которыми она никогда не расставалась.