— Поверь, я здесь не для того, чтобы сделать твою жизнь еще труднее, чем она уже есть. От этого ни одной из нас не будет никакой пользы. Поэтому, что бы ты ни собиралась сказать, просто скажи это.

Вздохнув, Розалинд попыталась вспомнить тщательно подобранные слова, которые десять раз повторяла про себя ночью, но, когда она заговорила, они прозвучали неуверенно, со страхом перед тем, на что могли спровоцировать Лизу.

— Я знаю, — начала она, — что, скорее всего, не имею права спрашивать об этом... То есть, это, конечно, не мое дело, но я подумала... Вы с папой... Вы встречались, когда мама болела? Понимаешь, она считала, что встречались, и я тоже так думала, и если вы все-таки...

— Ш-ш-ш, — мягко прервала ее Лиза. — Вообще-то, да, я встречалась с ним один раз. И все.

У Розалинд перехватило дыхание и запекло в груди. Ей не хотелось продолжать ненавидеть эту женщину, но если ее худшие опасения оправдаются...

— Это произошло случайно, — продолжала Лиза. — Мы столкнулись на вечеринке в Париже, а на следующий день выпили вместе кофе.

Лиза помолчала, ожидая, не захочет ли Розалинд что-нибудь сказать, но та не поднимала головы, медленно пробираясь сквозь высокую сухую траву.

— Я тогда не знала, что твоя мать больна. Наверное, у нее была ремиссия. Я не уверена, потому что мы... Не было причин...

— Вы понимали, что по-прежнему любите друг друга? — перебила Розалинд.

— Нет, я не уверена, что тогда это было так. Не забывай, прошло больше двадцати лет с тех пор, как мы видели друг друга в последний раз. Не буду отрицать, что между нами, вероятно, возникла тень былого притяжения, но... Мы не обсуждали наших чувств. Просто приятно было увидеть друг друга снова.

— Значит... У вас не было романа? — дрожащим голосом спросила Розалинд.

— Нет. Ты должна знать, что твой отец никогда не изменил бы твоей матери.

Розалинд сглотнула и едва заметно пожала плечами. Она хотела верить, и теперь ей, вероятно, это удастся.

— Неверность и обман противоречили его натуре, — продолжала Лиза, понимая, что сейчас для Розалинд никакие утешения не будут лишними, — и мне хочется думать, что меня это тоже касается. Как бы там ни было, у меня тогда было не самое сладкое время. Я рассталась с человеком, с которым провела долгие годы... — Осознав, что сейчас это не к месту, она закрыла тему иронично: — Разорванные отношения иногда бывают очень запутанными.

Подумав о Джерри и оценив легкость, с которой Лиза говорила о подобной жизненной катастрофе, Розалинд заставила себя мимолетно улыбнуться.

— Знаешь, что самое трудное? — проговорила она. — Я не могу сказать, верила ли она когда-нибудь по-настоящему, что Дэвид ее любит.

Растаяв от сочувствия, ведь стоило только представить, как бы это разбивало сердце ей самой, Лиза сказала:

— Очень жаль, потому что он любил ее, очень сильно любил. Я сердцем знаю и думаю, что тебе тоже важно это понимать. Я ни капли не сомневаюсь, что твоя мать была любовью всей его жизни.

О том, что для нее тем же самым был Дэвид, Лиза сейчас думать не могла. Ей было слишком больно и слишком его недоставало.

Прикусив губу, чтобы не расплакаться, Розалинд кое-как сумела шепнуть робкое «спасибо».

Понимая, что теперь ей нужно время, чтобы прийти в себя после такого мощного взрыва эмоций, Лиза молча шла рядом, стараясь не выплескивать собственное горе. Сейчас для него нет места, она даст ему волю дома, в кругу родных, но только не при Розалинд, которой и без того невыносимо тяжело. И все же ее внутренний голос так безутешно рыдал по Дэвиду, что она держалась из последних сил. Потребность в нем оказалась гораздо сильнее, чем ей представлялось, когда он еще был жив. Без него все шло наперекосяк. Дом казался склепом, будущее — пустой дорогой, но — слава Богу! — оставался ребенок. При одной мысли об этом особенном подарке Дэвида, таком драгоценном и таком долгожданном, Лиза почувствовала, как внутри разлилось чудесное тепло. «Спасибо, любимый, — безмолвно шепнула она, — спасибо, спасибо, что дал нам эту крошечную жизнь, которая, будем надеяться и молиться, объединит меня и Розалинд, как не удалось нам самим».

— Я хотела спросить, — проговорила наконец Розалинд, — ты не будешь возражать?.. Как ты отнесешься, если я похороню его рядом с мамой?

В сердце Лизы родилась волна отрицания, но не потому, что она не хотела, чтобы Дэвид был с Катриной, а потому, что она вообще не желала мириться с его смертью. Выждав немного, чтобы улегся этот порыв, она сказала:

— Я считаю это правильным для тебя и для них.

Разумеется, правильно. Они были семьей, а она прожила рядом с ним так недолго.

И Розалинд опять захлестнули эмоции, она зажала рот рукой и подождала, пока они стихнут. Она выплеснет их, но потом... Сегодня она пообещала себе держаться.

— Извини, — сдавленно прошептала она.

— Пожалуйста, не извиняйся...

— Нет, я хотела попросить прощения за то, как относилась к тебе... — Она глубоко вдохнула. — Я не заслуживаю твоей доброты. Теперь я знаю, что ошибалась насчет тебя, и могу только гадать, как загладить свою вину.

— Не надо ничего заглаживать. Сейчас тебе придется решать множество гораздо более важных проблем.

Лизе хотелось предложить свою поддержку и помощь, но для этого, возможно, было еще слишком рано.

Начиная понимать, куда они пришли, Розалинд остановилась и окинула взглядом великолепный дом на Карлайл-Кортлейн. Ее щеки покраснели от мороза, а голубые глаза блестели от слез.

— Он всегда был самым шикарным особняком в округе, — проговорила она. — Уверена, что хочешь пожертвовать его новому трасту?

Лиза тоже посмотрела на дом и почувствовала, как мечты режут ее сердце острыми осколками. Столько любви и надежд, прекрасная свадьба — мимолетный взгляд на то, какой могла быть жизнь...

— Думаю, да, — отозвалась она и добавила уже тверже: — Да, уверена. Я не хочу жить там без него и знаю, как важно для него было помочь людям с такой же бедой.

— А куда пойдешь ты? — спросила Розалинд.

Лиза резко вздохнула.

— Прости, это меня не касается.

— Нет-нет, ты вправе спросить. — Лиза не стала добавлять: «В конце концов, я твоя мачеха», потому что этот статус, эту связь ни одна из них еще не была готова признать. — Жаль только, что я не могу дать тебе более-менее четкого ответа, — сказала она. — Моя лондонская квартира, конечно, никуда не делась, но сейчас у меня племянница на временном попечении. Она учится в университете, и ей нужно куда-то приезжать на каникулы. Возможно, я попытаюсь купить что-нибудь небольшое для нас двоих, поближе к Оксфорду.

— А финансовый аспект? — спросила Розалинд. — Я хочу сказать, если, отдавая дом, ты остаешься...

— Нет, с этим все в порядке, — заверила ее Лиза. Дэвид позаботился, чтобы она не нуждалась в деньгах, а о том, что Тони настоятельно просит их с Рокси считать его дом в Котсуолдсе своим, лучше пока промолчать. Ему она тоже еще не говорила о ребенке, но после похорон, наверное, скажет. Лиза знала, что Тони будет не Тони, если это заставит его отказаться от своего предложения. Но какое будущее у них как у пары, она понятия не имела и пока еще не была готова даже думать об этом.

— Сейчас важнее, — сказала она, — куда пойдешь ты. У вас с Беном серьезно?

Неуверенно рассмеявшись, Розалинд запрокинула голову назад.

— Не знаю, — сказала она, — но думаю, что может быть серьезно. — Потом, ощутив резкий прилив уверенности и удивив даже саму себя, сказала: — Оглядываясь на минувший год, хуже которого в моей жизни определенно еще не было, я понимаю, что самое лучшее в нем — я не шучу, действительно лучшее — это уход Джерри. Не могу точно объяснить почему, но, когда прошел первый шок, начало казаться, что смятение, неуверенность и безумство ушли вместе с ним. — Она покачала головой, как будто изумляясь, что только теперь осознала эту истину. — Доверие такая важная штука, верно?

Лиза кивнула.

— Самая важная, — согласилась она. — Если бы я доверяла бывшему парню, мы, наверное, до сих пор были бы вместе.

Подумав о Бене, который тоже узнал на горьком опыте, каково это, когда тебя предают, Розалинд отложила эту мысль до другого раза. Чтобы построить отношения, необязательно быть товарищами по несчастью, но такой жизненный урок явно не повредит взаимопониманию и доверию. Вернувшись мыслями к Лизе и к тем, кто может ждать ту в доме на холме, Розалинд сказала:

— Твоя сестра здесь, не так ли?

— Да, здесь, — ответила Лиза.

Слова вырвались сами собой, прежде чем Розалинд успела сдержаться:

— Жаль, что у меня нет ни брата, ни сестры.

Как никогда хорошо понимая, насколько одинокой, должно быть, чувствует себя Розалинд, Лиза сказала:

— Эми хотела встретиться с тобой перед отъездом. Не только на похоронах...

Розалинд повернулась и посмотрела на нее.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Лиза улыбнулась.

— Было бы...

— Нет, не за то, что ты сказала об Эми, — проговорила Розалинд. — Ну да, за это тоже, но спасибо, что показала мне, как глупо, абсурдно и губительно судить человека, не зная его.

Лиза, которая сама множество раз наступала на эти грабли, захотела стиснуть Розалинд в объятиях, но сдержалась, так как не была уверена в ответной реакции.

— И спасибо, что пришла сегодня, — продолжала Розалинд. — Нам нужно было встретиться давным-давно, и в том, что это произошло только сейчас, виновата, конечно, я. Но надеюсь, ты сможешь меня простить. Нет, нет, не надо ничего говорить. Я знаю, что виновата, и раскаиваюсь. — Смутившись, она бросила взгляд на часы. — Пожалуй, мне пора возвращаться, — сказала она. — Нужно многое успеть.

Лиза подозревала, что Розалинд просто стало тяжело сдерживать эмоции, и не хотела отпускать ее так скоро, но сказала: