Розалинд по-прежнему выглядела встревоженной, Джерри тоже, потому что они оба не знали другого состояния, когда Лоуренса не было рядом, да и когда был — тоже. Сегодня Ди и Салли взяли его в кино вместе с другими детьми, среди которых была двенадцатилетняя дочь Салли Джемма, относившаяся к мальчику с большим терпением, чем остальные.

— Тебе нужно расслабиться, — сказал Джерри. — В последнее время ты такая взвинченная, что я начинаю волноваться, как бы ты не ушла в штопор без возврата, а меня не будет рядом, чтобы нырнуть следом и спасти тебя...

Неуверенная улыбка начала смягчать ее взгляд.

— Почему бы нам не посидеть в саду? — сказала она. — Никаких разговоров, никаких споров, ничего, только я и ты, как раньше...

Выключив телевизор, Джерри встал и, взяв Розалинд за руку, повел к гамаку, с которого открывался вид на озеро. Они провалились в него, по-прежнему не разжимая рук, и начали легонько раскачиваться взад-вперед.

Когда Розалинд наконец почувствовала, что узлы внутри нее начинают распутываться и Джерри тоже расслабляется, она откинула голову назад и закрыла глаза. Ах, если бы такое бывало чаще: ни страха, ни людей, которые вечно вклиниваются между ними! Иногда их прежняя близость казалась Розалинд призраком, который улетал все дальше и дальше и скоро должен был скрыться за горизонтом. Ей не хотелось его отпускать, она отчаянно пыталась за него зацепиться, но, однажды безоглядно доверившись Джерри, она просто не могла решиться на это снова.

Почувствовав, что он придвигается ближе, Розалинд позволила обнять себя и положила голову ему на плечо. Интересно, о чем он думает? Счастлив ли он быть здесь, проводить с ней время перед следующим вылетом? Потом, не в силах сдерживаться, Розалинд засомневалась, не объясняется ли его нежность тем, что в ближайшие двадцать четыре или сорок восемь часов он собирается предать ее снова. Она попыталась заглушить подозрения и поверить, что им движут искренние и чистые побуждения, что здесь нет никакой фальши, но это было тяжело, так тяжело.

— Тебе хорошо? — тихо шепнул Джерри.

— М-м-м, — промурлыкала Розалинд, притворяясь сонной.

Ее успокаивала мысль, что сегодня Джерри летит в Сан-Франциско, где они провели часть медового месяца, прежде чем отправиться на Гавайи. Каким идеальным все казалось тогда, каким простым и искренним!

Почему он это сделал? Что толкнуло его к другой женщине и как это могло так долго продолжаться, не вызывая у нее ни тени подозрения? Именно собственная наивность продолжала больше всего донимать Розалинд. Ведь если Джерри однажды умел так убедительно ее обманывать, где гарантия, что он не делает этого снова?

Она заерзала, устраиваясь поудобнее, и положила руку Джерри себе на колени.

Прошлой ночью, когда она рассказала ему о визите отца к терапевту, дело опять закончилось ссорой. Начали они, разумеется, спокойно, Джерри даже серьезно забеспокоился.

— С ним все в порядке? — спросил он.

— По-видимому, да, но на «Времени вопросов» он не появился потому, что у него случилось, как он выразился, помрачение ума, вызванное стрессом.

Джерри выглядел сбитым с толку.

— Подробнее он объяснять не стал, сказал только, что сдавал анализы, которые подтвердили, что физически он в порядке.

— Ну, это хорошо, верно?

— Конечно, но меня волнует причина стресса. Не надо, не смотри на меня так, выслушай, пожалуйста, что я скажу. Сегодня утром я говорила с Майлзом, и он сказал, что ее уволили. При таких обстоятельствах давление на папу, конечно, усилилось...

— Розалинд, ты делаешь поспешные выводы...

— И о ней, — упрямо продолжала она, — всплывают кое-какие сведения, которые могут создать папе серьезные проблемы.

— Ты уже говорила мне об этом, и я тоже повторю... Твой отец не ребенок и не слабоумный. Он придумает, как решить проблемы...

— Откуда ты знаешь, если даже понятия не имеешь, в чем они заключаются?

Джерри выбросил вперед руки.

— А ты имеешь?

— Нет, Майлз по-прежнему не хочет говорить, но если эта информация просочится...

— Если она просочится, тебе не о чем будет переживать, потому что тебя в этом никто не сможет обвинить. Смотри на это так, — сказал он и, схватив газету, выскочил из комнаты.

Розалинд не пошла за мужем, не было смысла. Он не понимал ее отношения к Лизе Мартин и точно так же не понимал, какую боль ей до сих пор причиняет его измена. Похоже, Джерри решил, что она может забыть о его романе и вести себя как ни в чем не бывало просто потому, что он сказал, будто с этим покончено. Он даже предложил попытаться завести второго ребенка — вероятно, чтобы показать, как серьезно настроен. Нельзя сказать, что Розалинд была решительно против, но она не знала, как скажется на Лоуренсе появление младшего братика или сестрички и не закончится ли дело тем, что он станет чувствовать себя лишним. Кроме того, у нее не было полной уверенности, что так будет правильно для них с Джерри. Что, если у малыша будут такие же проблемы, как у Лоуренса? Выдержит ли Джерри второго ребенка, с которым невозможно сблизиться? А она? И если Джерри опять потянет на сторону, удержится ли он ради малыша?

— Похоже, телефон звонит, — пробормотал Джерри.

— Оставайся тут, — сказала Розалинд, вставая. — Я принесу тебе чашку чая на обратном пути.

К тому времени как Розалинд вошла в дом, уже включился автоответчик, но она услышала, как Ди оставляет сообщение, и быстро схватила трубку.

— Привет, я здесь, — сказала она. — Все в порядке?

— Боюсь, что нет, — дрожащим голосом отозвалась Ди. — Лоуренс выбежал из кинотеатра, и мы не можем его найти.

Страх взорвался в сердце Розалинд, и она закричала:

— Но он не найдет дорогу домой! Это слишком далеко. Вы вызвали полицию?

— Нет, но думаю, что надо. Поэтому и звоню.



Глаза Лизы наполнились изумлением. Они с Дэвидом были наверху, в гостевой комнате Эми, и Дэвид наконец решился рассказать ей, что случилось, когда он сошел с поезда десять дней назад. Это было дико, непостижимо, но он явно не придумывал, поэтому оставалось как-то принять, что это произошло на самом деле.

— Есть ли вероятность, что это повторится? — спросила она, заранее переживая такую возможность.

— Вряд ли. Тут тяжело говорить наверняка, но, как только я найду успешный способ справляться со стрессом, думаю, все будет в порядке.

Все еще разрываясь между шоком и тревогой, Лиза сказала:

— Знаешь, не стоило держать это в себе и скрывать от меня, как будто я не способна справиться. Я не какой-нибудь хрупкий цветок, лепестки которого опадают при первых признаках дождя. Я понимаю и принимаю, что у тебя остались чувства к Катрине и что иногда ты винишь себя за любовь ко мне. Да, в этом нет ничего хорошего, но и удивительного тоже. Помимо всего остального, это показывает, что ты человек и что тебе не все равно.

Почувствовав необходимость успокоить ее, Дэвид сказал:

— Я переборю это. Клянусь, это не встанет между нами.

Лиза опять представила, как Дэвид сидит в машине один, сбитый с толку и напуганный, а потом придумывает хитроумную историю, чтобы скрыть за ней свое смущение. Нет, это решительно не укладывалось в голове. Дэвид совсем не такой, хотя... Видя, каким встревоженным он выглядит сейчас, она почувствовала, что ее переполняет нежность, и крепко сжала его в объятиях. В следующую секунду Дэвид подхватил ее на руки, и, когда они с громким смехом повалились на кровать, из соседней комнаты донесся голос Рокси.

— Я не буду спрашивать, что происходит, но вы слишком взрослые, чтобы так веселиться. Это неприлично.

— А ты слишком маленькая, чтобы подслушивать, — прокричала в ответ Лиза. — Закрой уши или включи громкую музыку, как в твоем возрасте делают все нормальные люди.

— Кто сказал, что я нормальная?

— Это точно.

Дэвид устроился поудобнее, заложив руки за голову и лениво вытянув ноги, и принялся с лукавым блеском в глазах наблюдать, как Лиза выключает оба айфона.

— М-м-м — неодобрительно замычал он, когда Лиза, скрестив ноги, устроилась на краю кровати. — Я надеялся, что ты воспользуешься мною самым беззастенчивым образом.

Склонив голову на бок, Лиза прищурилась и посмотрела на него сверху вниз.

— Воспользуюсь, — пообещала она, — как только мы проясним другую проблемку, о которой ты решил мне не рассказывать.

Дэвид нахмурился, явно не понимая, о чем речь.

— В пятницу я обедала с Майлзом, и он рассказал, что твои враги копаются в моем прошлом, чтобы очернить тебя на публике или того хуже. Поэтому я решила, что должна сама рассказать тебе об инциденте с отмыванием денег.

Дэвид широко распахнул глаза, но промолчал, поэтому Лиза принялась рассказывать все, что знала о той ночи, когда Тони оказался в филиппинской тюрьме, и как на следующий день его отпустили, не предъявив обвинений.

— Тони клянется, что это было недоразумение, — заверила она. — Я говорила с ним, и он настаивает, что инцидент не имел продолжения. Наверное, при желании это можно проверить, но я не думаю, что он врет.

— Понятно, — проговорил Дэвид и, помолчав секунду, спросил: — Так ты по-прежнему с ним общаешься?

Чувствуя, что лицо начинает заливать горячая краска, Лиза сказала:

— Только чтобы узнать, стоит ли нам волноваться.

Дэвид медленно кивнул.

— И где он теперь? Полагаю, разъезжает по всему земному шару в своей обычной безответственной манере. Не могу понять, как ты могла связаться с подобным человеком и прожить с ним так долго.

Лиза чуть не ринулась защищать себя и Тони, но в последний момент сдержалась, понимая, что это приведет к ссоре, а ссориться ей сейчас никак не хотелось.

— Невозможно всегда поступать только правильно, — сказала она, пытаясь закончить на светлой ноте.