— Ничего. — Мик вздохнул. — Она была чудесной женщиной и прожила хорошую, долгую жизнь. А нам, живым, остается грустить по тем, кого уже нет.

Бренна вспомнила конец истории. Бросив работу, папа побежал в маленький домик, где жила его бабушка, овдовевшая за два года до того, и нашел ее на кухне. Бабушка сидела за столом. В цветастом платье и белом фартуке. Она умерла тихо и мирно.

— А иногда, — осторожно произнесла Бренна, — грустят умершие. Сегодня утром в коттедже на Эльфийском холме я видела Красавицу Гвен.

Мик придвинулся поближе к дочери.

— Бедняжка, — произнес он, когда Бренна закончила рассказ. — Тоскливо так долго ждать, когда от тебя ничего не зависит.

— Некоторых ожидание не беспокоит. — Бренна оглянулась на Шона, появившегося в зале с полным подносом. — Я хочу рассказать это Шону, когда народ схлынет. У Дарси в комнате барахлит одна из розеток. Я посмотрю ее после ланча, а потом поговорю с Шоном, если у тебя нет для меня дел на сегодня.

Мик пожал плечами.

— Сегодня, завтра. Работа никуда не убежит. Я как раз собирался в отель узнать, надумали ли они, какой номер пойдет в ремонт следующим. — Мик подмигнул дочери. — До конца зимы мы будем работать в теплом и сухом месте.

— И ты сможешь проверять, правда ли Мэри Кейт весь день стучит в офисе на компьютере.

Мик застенчиво ухмыльнулся.

— Я бы не назвал это проверкой. Но я рад, что, закончив университет, девочка решила поработать рядом с домом, хотя, думаю, очень скоро она найдет работу получше в Дублине или Уотерфорд-сити. Мои птенчики покидают гнездо.

— Но я же с тобой. И Эллис Мей еще маленькая.

— Да, но я скучаю по тем дням, когда все пять моих девочек то и дело на меня натыкались. А теперь Морин замужняя женщина, Пэтти весной выходит замуж. Не представляю, что буду делать, детка, когда ты найдешь своего мужчину и уйдешь от меня.

— Никуда ты, папуля, от меня не денешься. — Доев рагу, Бренна откинулась на спинку стула, скрестила обутые в тяжелые ботинки ноги. — Мужчины не теряют голову или сердце из-за таких женщин, как я.

— Правильный мужчина потеряет.

Бренна с трудом удержалась, чтобы не посмотреть в сторону кухни.

— Я не сгораю от нетерпения. — Она взглянула на отца и улыбнулась. — Мы же с тобой партнеры. Поэтому, найдется такой мужчина или нет, «О'Тул и О'Тул» навсегда.

«Другого мне и не надо, — думала Бренна, — отмываясь от сажи в ванной комнате Дарси. У меня есть любимая работа и свобода. Я могу делать что угодно, и ходить, куда угодно. Какая женщина, прикованная к мужчине, может этим похвастаться?

Никто не выгонит меня из дома, пока я сама не захочу уйти. У меня полно родных и друзей. Пусть Морин и Пэтти кудахчут над своими мужьями, а Мэри Кейт сидит в своем офисе. Это их выбор, а мне не нужно ничего, кроме моих инструментов и грузовичка. И все было бы отлично, если бы не страсть к Шону Галлахеру… от нее одни разочарования и тревоги. Дай бог, со временем это пройдет». Прекрасно зная Дарси, Бренна тщательно отскребла раковину, а руки и лицо вытерла чистыми тряпками из своего инструментального ящика. Не хватало еще испачкать крохотные вышитые полотен-чики Дарси! И зачем было тратиться на них, как будто кто-то посмеет ими вытереться.

Жизнь была бы намного проще, если бы все покупали черные полотенца. И никаких визгов и проклятий, когда беленькие пушистые лоскутки покрываются грязными пятнами и разводами.

За несколько минут Бренна заменила сломанную розетку новенькой и уже заканчивала работу, когда в гостиную влетела Дарси.

— Наконец-то. Она меня жутко раздражала, — вместо благодарности объявила Дарси, высыпаячаевые в свой «кувшин желаний». — Да, Эйдан просил сказать тебе, что они с Джуд хотят переделать комнату Шона в детскую. Я сейчас к Джуд. Если хочешь, пойдем вместе, узнаем, что она задумала.

— Мне сначала нужно кое-что сделать, но скажи ей, что я скоро загляну.

— О, Бренна, черт тебя побери! Ты наследила в ванной.

Поморщившись, Бренна поспешно докрутила шурупы.

— Прости, Дарси, зато я вымыла раковину.

— Тогда с тем же успехом вымоешь пол. Я не собираюсь подтирать за тобой. Какого черта ты не отмылась в туалете в пабе? Там на этой неделе убирает Шон.

— Ну, не подумала. Хватит ругаться. Я подотру пол перед уходом, а ты можешь принимать работу.

— Спасибо. — Дарси накинула кожаную куртку, которую подарила себе на Рождество. — Увидимся у Джуд.

— Я надеюсь, — пробормотала Бренна, недовольная тем, что придется мыть пол в ванной комнате.

Когда Бренна спустилась вниз, паб уже опустел, а Шон заканчивал прибираться на кухне.

— Дарси наняла тебя на уборку?

— Я натащила грязи. — Бренна налила себе чаю. — Я не думала, что это займет столько времени. Не хочу тебя задерживать, если ты что-то наметил на перерыв.

— Ничего особенного. Но я выпил бы пинту пива. Не присоединишься?

— Нет, мне хватит чаю.

— Тогда подожди, я налью себе. Если хочешь, остался пудинг.

Бренна не хотела, но была не в силах отказаться от сладкого. Когда Шон вернулся с пинтой «Харпа», она уже удобно устроилась за столом.

— Тим Райли говорит, что завтра потеплеет.

— Обычно он не ошибается.

— Но тепло принесет дожди. — Шон сел за стол напротив нее. — Так что у тебя на уме?

— Сейчас расскажу. — Бренна заранее продумала дюжину разных вариантов и остановилась на самом правдоподобном. — Когда ты ушел сегодня утром, я заглянула в твою гостиную проверить дымоход.

Ложь, конечно, но гордость стоила покаяния на исповеди.

— По-моему, тянет нормально.

— Ага, — согласилась Бренна, пожав плечами. — Только время от времени нужно проверять. В общем, когда я оглянулась, она там стояла. Прямо в дверях гостиной.

— Кто она?

— Красавица Гвен.

— Ты ее видела? — Шон хлопнул кружкой по столу.

— Так же ясно, как тебя сейчас. Она стояла и улыбалась мне очень печально, и… — Бренна не хотела передавать ему слова Гвен, однако понимала, что должна. Маленькая ложь во спасение — это одно, но сплошной обман?

— Что было дальше?

Бренна разозлилась, почувствовав столь редкоедля него нетерпение.

— Я к этому и веду. Она заговорила со мной.

— Заговорила? С тобой? — Шон вскочил из-застола и заметался по кухне. Поскольку и возбуждение ему было несвойственно, Бренна удивленно смотрела на него.

— Шон, да с чего ты завелся?

— Я там живу, верно? Она мне показалась? Заговорила со мной? Ничего подобного. Дождалась, пока ты придешь чинить плиту и возиться с дымоходом, и нате вам, явилась.

— Ну, прости, что твое привидение выбрало меня, только я ведь не напрашивалась. — Бренна отправила в рот полную ложку пудинга.

— Ладно, ладно, не сердись. — Нахмурившись, Шон плюхнулся на стул. — Что она тебе сказала?

Наслаждаясь его нетерпением, Бренна смотрела будто сквозь него и невозмутимо ела пудинг, затем изящно отпила чаю.

— Ой, ты это мне? Или решил наорать на кого-то еще, ни в чем не виноватого?

— Прошу прощения. — Шон улыбнулся во весь рот, прекрасно сознавая неотразимость своей улыбки. — Будь добра, не томи. Что она сказала?

— Ну, раз ты так вежливо просишь… Она сказала: «Его сердце в его песне». Я подумала, что она говорит о своем принце эльфов, но когда я поделилась с мамой, она сказала, что Гвен имела в виду тебя.

— Если так, то я не понимаю, что это значит.

— Я понимаю не больше твоего, но хотела спросить, ты не возражаешь, если я буду иногда заходить к тебе?

— Ты и так заходишь, — буркнул Шон.

— Если не хочешь, ты только скажи. — Его замечание неприятно задело ее.

— Я этого не говорил и не имел в виду. Я просто сказал, что ты и так заходишь.

— Я могла бы заходить, когда тебя нет дома, каксегодня. Вдруг она вернется? А я что-нибудь поделала бы для тебя.

— Не нужно придумывать никакой работы. Я всегда тебе рад.

Бренна растаяла от его слов, это были искренние слова, он не кривил душой.

— Я знаю, но я не люблю сидеть без дела. Так что, если ты не возражаешь, я буду иногда заглядывать.

— Ты скажешь мне, если опять ее увидишь?

— Ты будешь первым. — Бренна поднялась, отнесла тарелку и кружку в мойку. — А ты не думаешь… — Она осеклась, покачала головой.

— Что?

— Нет, ничего. Глупости, — ответила она, не оборачиваясь.

Шон подошел к ней, слегка сжал пальцами ее шею. Бренне захотелось выгнуться, замурлыкать, но осмотрительность возобладала.

— Если нельзя быть глупой с другом, тогда с кем же?

— Ну, интересно, неужели любовь может длиться так долго, преодолевая смерть и время.

— Только любовь и может быть вечной.

— Ты когда-нибудь любил?

— Не так сильно, а значит, не любил вовсе.

— Если по-настоящему любит один, но не любитдругой, страшнее и не придумаешь, — вздохнула Бренна, сама удивляясь своей откровенности.

Шон удивился ее словам не меньше. Волнение в своем сердце он принял за сочувствие.

— Бренна, милая, неужели ты в меня влюбилась?

Бренна вздрогнула и сердито уставилась на Шона. А он смотрел на нее с такой… такой чертовой заботой, таким терпением и симпатией, что захотелось разбить в кровь его физиономию. Однако Бренна подавила это желание, оттолкнула Шона и подхватила свой ящик.

— Шон Галлахер, ты и впрямь самый глупый мужчина на свете.

Гордо вскинув голову, она покинула кухню, гремя инструментами.

Покачав головой, Шон вернулся к уборке, размышляя, на кого же запала О'Тул. И почему-то сердце его снова сжалось.

Кто бы он ни был, решил Шон, громко хлопнув дверцей шкафчика, пусть только попробует ее обидеть.