Он раздвинул ей ноги и доказал, как сильно она ошибается.

Позже, когда она доплелась до душа, ее мнение об утреннем баловстве несколько изменилось. Оказывается, не такая уж это жертва — иногда позволить попользоваться собой.

Бренна включила воду попрохладнее, чтобы остудить разгоряченную кожу, вошла в старинную ванну на львиных ножках, задернула занавеску и сунула голову под колючие струйки.

Нелегко было промыть такую густую шевелюру таким скудным количеством воды, но она почти справилась, когда занавеска отдернулась, звякнув кольцами. Бренна приоткрыла один глаз и сердито уставилась на Шона.

— Думала, так скоро особых хлопот с тобой не будет.

— Хочешь пари? — спросил Шон, встав рядом с ней.

Она проиграла. И еле держалась на ногах, когда сдернула с крючка полотенце.

— Не подходи, — предупредила она, заматывая полотенцем мокрые волосы. — Твое время кончилось. Мне пора домой.

— И не подождешь оладьи?

— Ты собирался печь оладьи? — оживилась Бренна.

— Ну да, но, раз ты так спешишь, обойдусь омлетом.

Он уже вытерся и чистил зубы, а Бренна замерла, наблюдая за ним. Это был какой-то особенный момент, очень личный, почти интимный. Она вспомнила, что накануне вечером, увлекшись перепалкой, не забрала оставленную у Дарси зубную щетку и еще кое-что необходимое.

— Не так уж я сильно спешу. У тебя найдется лишняя зубная щетка?

— Не-а, но, учитывая обстоятельства, можешь взять мою.

— Ты не возражаешь, если я ради удобства кое-что оставлю у тебя?

Шон склонился над раковиной прополоскать рот, и Бренна не могла видеть его торжествующего взгляда. Еще один шаг!

— Места полно. — Он вручил ей свою зубную щетку. — А пока пользуйся тем, что есть. Я пойду вниз, сварю кофе.

— Спасибо.

Шон вышел в спальню, натянул джинсы и джемпер. Если бы не надо было тащиться в паб, он сумел бы уговорить ее провести с ним день, а так у них оставалось не больше часа.

Он хорошо представлял себе, как они могли бы жить. Утро, как сегодня, начиналось бы с любви, потом неспешный завтрак, после которого каждый из них отправляется по своим делам. Он уже видел, как вечерами Бренна сидит на кухне паба, пока он работает, или ждет дома его возвращения после смены.

Спускаясь по лестнице, Шон напомнил себе, что для достижения цели понадобятся еще несколько нелегких шагов, но он не верил, что, так сильно полюбив ее, не найдет способ убедить Бренну разделить с ним жизнь.

Им понадобится собственный дом. С просторной кухней и несколькими спальнями для большой семьи. Его сбережений хватит, чтобы купить участок земли.

Шон поставил кипятиться воду для кофе Бренне и чая для себя — он предпочитал начинать день с чая, — достал из холодильника яйца и едва не выронил балку с мукой, вздрогнув от стука в заднюю дверь.

— Извини, — весело воскликнула Мэри Кейт, распахивая дверь. — Не хотела тебя пугать. — Видно, она шла пешком от своего дома, щеки ее порозовели, глаза искрились.

Шон стал судорожно соображать, как бы выпроводить ее побыстрее, но вежливо, однако прежде чем подходящая идея появилась в его голове, он понял, что опоздал.

— Почему я не чувствую запах кофе? — воскликнула Бренна. — Совсем лишил меня сил и не можешь даже… — Она вошла в кухню и увидела сестру.

Мэри Кейт мертвенно побледнела, ее распахнувшиеся глаза потемнели. Никто не шевелился. Все замерли, словно актеры в плохой пьесе, ожидающие, когда опустится занавес, и понимающие, что катастрофа неизбежна.

Шон положил ладонь на плечо Мэри Кейт.

— Мэри Кейт. — Его голос прозвучал ласково, сочувственно, и это сочувствие вывело ее из оцепенения. Она отбросила его руку и кинулась к двери.

— Мэри Кейт, подожди! — Бренна метнулась к сестре и резко остановилась, когда та обернулась, раскрасневшаяся от стыда и ярости.

— Ты спишь с ним! Ты лживая, лицемерная дрянь! — Мэри Кейт размахнулась и, поскольку Бренна даже не попыталась уклониться, отвесила ей оплеуху. — И шлюха.

— Хватит. — Шон перехватил руку Мэри Кейт. — Ты не имеешь права ни бить ее, ни обзывать.

— Неважно. — Не выдержав жуткого чувства вины, сдавившего грудь, Бренна упала на колени.

— Очень важно. На меня злись сколько угодно, Мэри Кейт. Мне очень жаль, если я невольно обидел тебя, но все, что происходит между мной и Бренной, касается только ее и меня, и никакого отношения не имеет к тебе.

Мэри Кейт безумно хотелось рыдать. И визжать. Она испугалась, что сделает и то, и другое. С трудом собрав остатки достоинства, она вскинула голову, отшатнулась от Шона.

— Зачем ты дурачил меня? Ты знал, что я неравнодушна к тебе, но теперь я себя ненавижу. Я ненавижу вас обоих.

Она рванула дверь и выскочила во двор.

— Господи. — Шон помог Бренне подняться, погладил ее пылающую щеку. — Мне жаль, мне безумно жаль. Она не думала, что говорила.

— Думала и вкладывала душу в каждое слово. Я понимаю ее. Я должна ее догнать.

— Я с тобой.

— Нет. — Бренна отстранилась. — Я должна все уладить сама. Ей будет больнее, если она увидит нас вместе. О чем я только думала? — Она закрыла глаза и покачала головой. — О чем я только думала?!

— Ты думала обо мне. Мы думали друг о друге. Имеем право.

Бренна уронила руки, открыла глаза.

— Ей кажется, что она влюблена в тебя. И об этом я должна была подумать. Я догоню ее и сделаю что смогу.

— А мне остаться и сидеть сложа руки?

— Она моя сестра, — тихо сказала Бренна и ушла, вернее, убежала, но у Мэри Кейт была фора и длинные ноги. Когда Бренна увидела сестру, та уже спускалась с холма к заднему двору их дома, а большая рыжая собака прикрывала ее бегство.

— Мэри Кейт! Подожди! — Бренна побежала быстрее и догнала сестру у самого забора. — Постой. Я все объясню.

— Что ты можешь объяснить? Что трахалась с Шоном Галлахером? Я и сама поняла, когда ты вплыла в кухню с мокрыми волосами.

— Все не так, как ты думаешь, — возразила Бренна, но мысленно согласилась с сестрой. Разве не с этого все началось?

— Представляю, как вы надо мной смеялись!

— Ничего подобного. Я никогда не думала…

— Не думала обо мне? — выкрикнула Мэри Кейт с такой злостью, что собака бросилась прочь искать укрытие. — Отлично, прекрасно! Ты развратничаешь с парнем, которого я люблю, но ты обо мне не думала.

Глаза Бренны сверкнули.

— Ты уже обозвала меня шлюхой, и я стерпела. Ты ударила меня, и это я стерпела. Ты высказалась, теперь выскажусь я.

— Катись прямо в ад. — Мэри Кейт резко оттолкнула Бренну, развернулась и зашагала к двери. И рванулась вперед, когда Бренна набросилась на нее сзади.

— Значит, хочешь по-плохому? Ладно. — Бренна схватила Мэри Кейт за волосы, но успела хорошенько дернуть, прежде чем дверь распахнулась и во двор выбежала Молли.

— Что здесь происходит, скажите на милость? Мэри Бренна, немедленно отпусти сестру.

— Пусть сначала извинится. Она дважды за утро обозвала меня шлюхой.

— Шлюха! — Брызнувшие из глаз слезы ярости туманили Мэри Кейт глаза, но голос звучал уверенно. — Вот тебе! Уже трижды.

Сестры схватились и покатились по земле, норовя побольнее ударить друг друга, но Молли вцепилась в обеих и сумела оторвать их друг от друга. И, чтобы хоть как-то отрезвить разъяренных сестер, наградила каждую затрещиной.

— Позор! Мне стыдно за нас обеих. Марш в дом, и ни с места, пока я не разрешу,

Мэри Кейт вскочила на ноги, отряхнулась, опустила голову и, поймав на себе взгляд Бренны, произнесла одними губами: «Шлюха». И испытала мрачное удовлетворение, когда Бренна замахнулась и получила за свою несдержанность еще одну затрещину от матери.

— И это взрослые женщины, еердито произнесла Молли, подталкивая дочерей н крыльцу, где уже стоял Мик, пытающийся изобразить возмущение. Рядом с отцом изнемогала от люоонычетка Эллис Мей, а из-за его плеча выглядывала Пэтти с выражением высокомерного неодобрения па лице.

— Сядьте! — Молли грозно вчгляпуна на двух других дочерей. — Пэтти, Эллис Мей, думаю, у вас есть свои дела. Если нет, я найду, чем вас занять.

Эллис Мей поцокала языком, глядя на горящую щеку Бренны.

— Здорово она тебя треснула.

— Больше не треснет, — отозвалась Бренна.

— Молчать! — прикрикнула Молли, чувствуя, что ее терпение на исходе, и указала на дверь. — Девочки!

Пэтти обняла Эллис Мей за плечи.

— Идем, Эллис. Ну что тут может быть интересного?

Однако, протопав по коридору, они вернулись на цыпочках и затаились а надежде, что их не обнаружат.

Молли пригвоздила взглядом отступающего к двери Мика и подбоченилась.

— О, нет, Майкл О'Тул, это не только мои дочери, но и твои. Итак, Бренна, что произошло?

— Это личное дело. Мое и Мэри Кейт. — Бренна перевела взгляд с матери на отца. Мику было явно не по себе, и, чтобы чем-то занять руки, он схватил чайник и стал подливать себе в кружку чай.

— Когда одна сестра обзывает другую грязными словами, и обе бросаются в драку, как уличные кошки, дело перестает быть личным. Тебе скоро двадцать пять лет, Мэри Бренна Кэтрин О'Тул, но ты живешь под этой крышей, и я не потерплю подобного поведения.

— Извини, мам. — Бренна стиснула под столом руки и приготовилась отстаивать свои позиции.

— Мэри Кейт? А ты что скажешь?

— Что если она живет под этой крышей, то я здесь не останусь.

— Как знаешь, — холодно произнесла Молли. — Это дом всех моих детей до тех пор, пока они сами того хотят.

— И шлюхам тоже?

— Прикуси язык, негодница. — Мик решительно шагнул к столу. — Дерись, если хочется, но изволь уважительно разговаривать с мамой и не смей обзывать сестру.