— Генри, спасибо вам, — улыбается мама. — Редко встречаешь людей, чувствующих чужую боль.

Как хорошо, что Генри сегодня с ними!

На неё Генри старается не смотреть, но Юля чувствует: он рад, что пришёл к ним.

— Иногда я думаю, мы все очень беспомощны, хотим помочь и… не можем.

Раздался звонок в дверь. Все кинулись в переднюю. Юля не успела подумать — у Аркадия же есть ключ, значит, не Аркадий, распахнула дверь. И отступила.

Ёлка — пушистая, с серебряным дождём и золотистыми шарами, как лампочками, на ветках, с золотистой звездой на макушке. И за ёлкой — Дед Мороз. Настоящий, из сказки, Дед Мороз.

— Но… у нас… нет пока детей, — говорит Юля. — Вы ошиблись адресом.

Дед Мороз из бороды и усов улыбается, поправляет очки и называет имена — её, мамы, Бажена, Генри, Аркадия.

— Разве может Дед Мороз перепутать адрес? — спрашивает он утробным голосом. — Помогите, молодой человек, внести ёлку.

Бажен выходит из столбняка.

— Гирлянда — отдельно, подключите сами. А вы, девушка, возьмите эти мешки: в одном — подарки, в другом — угощение. Надеюсь, вам понравится.

— Заходите, пожалуйста, — приглашает мама, вместо Юли подхватывая пакеты из рук Деда Мороза. — Скоро придёт хозяин, разделите с нами праздник.

— А что? Может, это и разумное решение — добраться до тепла и праздника.

И только в эту минуту Юле почудилось что-то очень знакомое в интонации Деда Мороза.

— Аркаша?! — прошептала она. И — расплакалась.

— Что с тобой? — всполошилась мама, опуская мешки на пол.

— Что с тобой? — Аркадий сорвал с лица очки, усы и бороду.

Юля кинулась в спальню, обессиленно опустилась на пол прямо у порога, на ковёр. Плакала она горько, совсем как в детстве.

Возле неё топтались ноги — мамины, на высоких каблуках, Баженовы — в новых ботинках, кроссовки Генри, и Аркадиевы чёрные туфли, выглядывающие из-под длинного одеяния Деда Мороза.

Аркадий поднял её с пола, усадил на кровать:

— Что ты, Юленька, я не хотел огорчить или, тем более, испугать тебя! Прости, родная.

Прошло ещё какое-то время, прежде чем она сумела выдавить из себя:

— Никогда… ко мне не приходил Дед Мороз, я так ждала его в детстве!

— Ну вот, он же пришёл к тебе, родная!

Мама выбежала из комнаты, Бажен — за ней.

— Радость… тоже может стать шоком. Ты не испугал, не огорчил, ты… вернул… — всхлипывала она, не умея успокоиться. — Я не могу объяснить… Спасибо тебе. Идём к маме скорее, теперь она будет мучиться виной. Генри, прости, я не каждый день плачу, — улыбнулась она сквозь слёзы.

— Я знаю, — тихо сказал он.


Застолье с Мариной Юля устроила в первую субботу после встречи Нового года. В воскресенье Бажен должен опять ехать в командировку, и откладывать ещё на неделю — невозможно.

Ради такого случая Юля решила купить магнитофон и танцевальные плёнки. Аркадию не сказала, почему ей так приспичило сразу после Нового года устроить ещё один праздник — как-то давно он обмолвился, что терпеть не может интриг, сводничества, хитростей! Слово «сводничество» запомнилось, и Юля попросила помочь Игоря. Её зарплаты лежали в ящике тумбочки почти нетронутые — на еду, машину и квартиру Аркадий тратил свои. «Зачем мне деньги, как не на то, чтобы обеспечить тебе безбедную, удобную и, главное, беспечную жизнь? Скопи хоть немного, мало ли что…»

И вот «мало ли что» в первом своём проявлении и наступило — она должна женить брата. Если брат женится, и мама, и она вздохнут свободно.

Игорь ездил с ней по магазинам «Электроника», дотошно вслушивался в звук, сравнивал разные модели. Наконец выбрал.

Обед они с Асей, включённой в заговор, состряпали из деликатесов. Осетрина на шампуре, шашлык, салаты пяти видов — Асино творчество. Рецептов её салатов Юля не знает, но в один присест может слопать миску каждого из них.

— Ася, откройте мне тайну. Я хочу сама научиться.

— Обязательно. В день расставания. Пока я с вами, зачем вам?

На сладкое Ася сделала мусс и взбитые сливки с клубникой.

Они редко пользовались гостиной — семья вполне умещалась в просторной кухне. А в этот день, как и в Новый год, накрыли огромный стол, зажгли все огни, накупили цветов. Ася посоветовала лилии и гвоздики. Запахи цветов, вкусной еды, свет, тихая музыка… у Юли закружилась голова. Это первый бал в жизни, который она организовала сама.

Она много думала о Марине со дня их встречи. Правильно ли она делает, что знакомит незнакомую девочку с Баженом? Марина — в чём-то чужая: практичная, абсолютно современная, дитя Перестройки.

Почему же эту Марину она сама, да ещё так пышно сводит с единственным братом? Ответа нет, но где-то, в глубине души, она чувствует, что делает правильно.

Пригласила Юля и Игоря, но тот отказался: «Не чувствуй себя обязанной, помог и помог, велика важность».

Марина пришла, когда Аркадий в сотый раз задал Юле один и тот же вопрос: «В связи с чем такой праздник? Откроешь тайну?»

— Обязательно, — сказала Юля и кинулась на звонок в прихожую. Все высыпали за ней. На пороге стояла хрупкая, высокая, с косами вместо рассыпанных волос, глазастая девочка, с шубой на руке, в длинном, строгом платье. Девочка — очень похожая на неё. Метаморфоза, произошедшая с Мариной, настолько поразила Юлю, что она разинула рот, впрочем, как и все остальные.

— Здравствуйте, — тихо сказала Марина во всеобщую растерянность. — Я Юлина подруга, она вам не говорила?

— Подруга?! — спросил Аркадий.

— Подруга?! — повторил с той же интонацией Бажен.

— Подруга?! — воскликнула мама.

Больше всех была удивлена сама Юля. Что же, девчонку для Бажена послал ей Бог, если та с полувзгляда, с полувстречи угадала то, что Юля хотела бы увидеть в ней, и создала себя новую…

— Мы с Юлей хорошо понимаем друг друга, правда, Юлюш? Мы с Юлей много щей съели вместе.

Юля шагнула к Марине, обняла её и шепнула в ухо: «Спасибо!»

— Пожалуйста, садитесь за стол, иначе всё перестоится, — раздался умоляющий Асин голос.

И все наконец очнулись и пошли в гостиную.

Ася перечисляла салаты и другие блюда, Аркадий разливал вино, Юля выбиралась из удивления.

Марина молчала и улыбалась. Слушала истории Аркадия о военной службе, мамины — о школе, переводила взгляд с одного на другого. Только на Бажена старалась не смотреть.

Бажен молчал. Он явно был не в своей тарелке. И вовсе у него не угрюмый взгляд, и не утопают глаза в глуби, они распахнуты, они — детские, такие, какие бывают у человека, попавшего в заколдованный мир, и сейчас они похожи на мамины.


Ни в какую командировку Бажен не поехал. А через два месяца он женился на Марине и вместе с её семьёй согласился уехать в Америку.

На свою голову вытащила Юля из небытия Марину. Хотела жить большой семьёй, а потеряла брата.


Первую линию завода в Калуге назначили на день отъезда Бажена — на двадцать седьмое марта. Контору решили на этот день опечатать и женщин тоже взять на праздник открытия — от завода ждали небывалой прибыли.


Проводы Бажену и Марине устроили накануне. Долго сидели за столом. Марина была молчалива. Бажен — тоже. Мама глаз с него не сводила. Подкладывала еду, рассказывала Марине, какой он был маленький и как основательно всё делал, за что ни брался. Рассказывала, как он не засыпал, пока она не прочитает ему сказку и не поцелует его.

— Ласковый рос. Очень добрый. Игрушку любимую отдаст тому, кто попросит. Конфету… А подрос и — замкнулся, слова не выжать. Что с ним случилось, до сих пор не пойму…

Марина вопросов не задавала. Она жалась к Юле. И вдруг в самый неожиданный момент, когда пили за их с Баженом любовь, сказала:

— Думаете, не понимаю, отнимаю у вас его. Понимаю. Виновата. От такой семьи отнимаю. Но и вы поймите, в России пока жизни нет. Что за профессия у него сейчас?! Обещаю, там он выучится и станет большим человеком. И вас всех хочу рядом. — Она заплакала. — Вы мне теперь родные, теперь я и за вас отвечаю.


После ужина Бажен завёл Юлю в гостиную — проститься наедине.

Эта минута тихая. Он держит её лицо в своих руках и говорит так, чтобы слышала только она:

«Ты самая красивая женщина в мире. Ты самая любимая женщина в мире. Ты — моя сестра. У нас одна кровь. Мы с тобой будем всегда всё видеть одинаково. Спасибо тебе за Марину. Спасибо тебе за спасение. Ты хорошо решила».

Бажен улетает завтра в десять утра, на аэродроме нужно быть в семь.

Ещё он здесь, в их счастливой квартире. Ещё есть несколько минут — сказать друг другу то, что не успели сказать за всю общую жизнь. Ещё есть несколько минут — спросить друг друга о том, о чём не успели спросить… А она онемела. Говорит он.

«Ты моя сестра, — повторяет и повторяет. — У нас одна кровь. Наступит день, и мы воссоединимся. Будем жить все вместе, рядом, твои дети и мои дети будут расти вместе».

А потом все трое уходят к себе в квартиру — собираться.


Они с Аркадием остаются вдвоём.

Сидят за неубранным столом. Аркадий наливает себе бокал вина.

— За счастливую жизнь Бажена и Марины мы выпили сегодня. Сейчас хочу выпить за наше главное дело. Ну вот, мы с тобой, Юленька, и дожили до настоящего дела — завтра запускаем завод, — улыбается Аркадий. — И скоро оба поступим в институты, получим профессии.

— Ты пойдёшь в тот, в котором раньше учился?

— Нет, я хочу заниматься окружающей средой, бороться с заражённой атмосферой, химическими выбросами, у меня есть кое-какие планы: создам поглотитель этих выбросов. Чтобы были здоровы наши дети, прежде всего нужен чистый воздух. После Чернобыля я ночи не спал, всё думал: как ликвидировать последствия.