– Эллен! Эллен! Уходи отсюда! – крикнул Кэвин.

Хант воспользовался секундным замешательством Кэвина и сделал ловкий выпад. Удар пришелся в правую руку Кэвина. Он выпустил шпагу, и она, перевернувшись несколько раз в воздухе, упала за борт.

– Нет! – закричала Эллен.

Хант повернулся к ней. На губах его играла злобная усмешка.

– Да! Твой ненаглядный сейчас умрет. Я обещал тебе показать, как это случится. Так смотри же! – Он приготовился нанести последний удар.

– Нет! – снова закричала Эллен и бросилась на Ханта. Но он легко отбил удар и оттолкнул ее. Эллен упала. Она в ужасе смотрела, как Хант поднес к горлу Кэвина клинок. Поднявшись, она снова бросилась на герцога, но тот схватил ее за волосы и поставил перед собой на колени.

– Каролина! Так ты осмелилась напасть на меня?!

– Отпусти его! – кричала Эллен. – Все это происходит из-за меня. Так отпусти его, и я поеду с тобой.

– Что ты говоришь, Эллен! – закричал Кэвин. – Нет! Хант, этому никогда не бывать!

Хант смотрел на Эллен, и по его лицу расплывалась довольная усмешка.

– Какой богатый выбор! О таком я даже и мечтать не мог!

Краем глаза Эллен заметила рукоять пистолета, торчащего за поясом у Ханта, и, быстро протянув руку, выдернула его. В глазах Ханта мелькнуло удивление. Он несколько секунд смотрел на направленный в его грудь ствол пистолета и вдруг, откинув голову, громко расхохотался. Эллен посмотрела на искаженное злобным хохотом лицо и взвела курок.

– Положи пистолет, сучка, или я отрублю тебе руки! – с брезгливой усмешкой произнес Хант почти сочувственно. – Пожалей себя!

– Эллен! – раздался голос Кэвина. – Отойди назад, дорогая. Даже без оружия я смогу постоять за тебя.

– Опусти шпагу! – твердым голосом сказала Эллен. – Отпусти его, или ты умрешь.

– Нет, – Хант замотал головой. – Ты не выстрелишь, не сможешь этого сделать, Каролина. Ты боишься меня! Ты всегда меня боялась!

– Правильно! Каролина этого бы не сделала, – ответила Эллен, опуская указательный палец на спусковой крючок. Хант вздрогнул, в глазах его мелькнул испуг. – Но Каролины нет, она умерла, – продолжала говорить Эллен. – И тебе мстит Эллен. Вот эта пуля – за Ричарда, – она нажала на спуск. Грянул выстрел, и Эллен зажмурила глаза. Она не видела, как на удивленном лице Ханта появилась громадная зияющая рана и он, нелепо взмахнув руками, рухнул в воду.

Некоторое время Эллен все еще стояла, оглушенная выстрелом, и смотрела на то место, где всего секунду назад находился Хант. Теперь оно было пусто. Только легкое облачко порохового дыма быстро таяло, унося с собой остатки ее прошлого.

«Он мертв, – подумала Эллен. – Наконец-то он мертв».

Затем она услышала голос Кэвина. Он ходил по палубе, собирая своих людей. Увидев, что герцог Хант убит, оставшиеся в живых матросы тут же прекратили сопротивление. Битва стихла.

– Эллен, – позвал Кэвин, подходя к ней. – Эллен, – повторил он и положил руку ей на плечо. – Ты меня слышишь?

– Кэвин? – ответила Эллен и посмотрела на мужа так, словно впервые увидела его.

– Он мертв, дорогая. Все кончено.

– Кэвин, ты вернулся, – Эллен улыбнулась.

– Да. И прости меня, Эллен, что я поступил так глупо. Мне нужно было выслушать тебя.

Она прижалась к его груди.

– Кэвин, мне так много нужно рассказать тебе, – она закрыла глаза. Как приятно ей было снова ощутить сильные руки мужа. – Я расскажу тебе обо всем: о Ханте, о письме и… об Уолдроне.

Кэвин крепко обнял ее. Эллен почувствовала на своих губах его жаркий поцелуй и закрыла глаза.

– Позже, – произнес Кэвин, отрываясь от губ Эллен. – Мы обо всем поговорим позже. А сейчас, когда корабль захватили мои люди, нам пора домой.

Эллен посмотрела в его прекрасные зеленые глаза и убрала упавшую на его лицо прядь черных волос. Она внезапно почувствовала, что настолько устала, что не может даже стоять. Обхватив шею Кэвина, Эллен прошептала:

– Ты любишь меня, милый?

Кэвин подхватил ее на руки и понес по палубе.

– Люблю, – тихо ответил он. – Я люблю тебя, моя дорогая, милая Эллен… Или Каролина… не знаю, я уже запутался в твоих именах.

Она откинула голову и рассмеялась. Ее длинные волосы золотым каскадом упали вниз и затрепетали в порывах ветра.

ЭПИЛОГ

Декабрь, 1665 год,

«Рука судьбы».

Эллен протянула руку к стоящей рядом колыбели и поплотнее укутала сына покрывалом. Посмотрев на его маленькое очаровательное личико, она мягко улыбнулась. Затем она перевела взгляд на Кэвина. Он сидел за столом у окна и что-то писал. Голова его склонилась над листом бумаги, рука мягко водила перо. В камине тихо потрескивали поленья. Всполохи огня наполняли комнату длинными бесформенными тенями. Эллен улыбнулась.

– Почему ты не ложишься? – спросила она. С того дня, как она подарила ему сына, прошло уже шесть недель. Эллен тосковала по жарким ласкам мужа. – Он уснул, – она с нежностью посмотрела на сына. – Наш маленький Вилли спит.

Кэвин отложил перо и поднялся из-за стола. Босиком, в рубашке навыпуск и мягких бриджах, он прошлепал к колыбельке и, нагнувшись, взял сына на руки.

– Ну что, насытился? – прошептал он, глядя на мирно посапывающего мальчика. От него пахло материнским молоком. – Будешь спать всю ночь? Или снова не дашь мне отдохнуть? – шутливо спрашивал он спящего малыша.

Мальчик во сне почмокал губами. Поцеловав сына в лобик, Кэвин уложил его в колыбельку и посмотрел на Эллен. Она увидела на лице его нежную улыбку, улыбку любящего мужа и отца.

– Ну а как твои дела? – Он многозначительно подмигнул жене. – Чего тебе сейчас хочется?

– Полагаю, того же, чего и тебе, – ответила Эллен и протянула к нему руки. Покрывало сползло на пол, обнажив ее грудь. – Иди ко мне, – прошептала она.

Кэвин снял рубашку и бросил ее на пол, затем туда же полетели и бриджи.

Эллен замерла в сладостном ожидании. Ощущая горячее прикосновение мужа, она гадала, будет ли оно всегда так волновать ее. Во всяком случае, она хотела бы на это надеяться.

Кэвин обнял ее и прижал к себе.

– Спасибо тебе за прекрасного сына, любовь моя, – прошептал он и приник к ее губам долгим страстным поцелуем.

– Он такой же красивый, как и его отец, – ответила Эллен, слегка покусывая губы мужа. Она была счастлива, ведь Кэвин понял ее и простил. Пройдет совсем немного времени, и они забудут прошлое, как забывается дурной сон.

– Меня только одно мучает, – проговорил Кэвин. Он оперся на локоть и посмотрел в ее прекрасные глаза.

В последнее время она много ему рассказывала о жизни Каролины и о том сокровенном, что было в ее душе. Выслушав ее честные признания, Кэвин сказал: «Прошлое не изменишь. Каким оно есть, пусть таким и остается. И не будем вспоминать обо всем, что с нами произошло, это просто глупо».

– Так о чем еще ты хотел меня спросить? Что тебя мучает? – улыбнулась Эллен.

– Кто та девушка, чей портрет висит у меня в библиотеке? – Он погладил ее золотистые волосы. – Если это ты, то почему у тебя такие волосы? Они должны быть темными, как на портрете.

Эллен тихонько засмеялась:

– Много же времени тебе понадобилось, чтобы задать этот вопрос. Наверное, если б ты знал ответ, все могло бы обернуться совсем иначе. Наверное, я когда-нибудь уничтожу его.

Он поцеловал ее грудь, и Эллен охватила горячая волна томительного желания.

– Не нужно его уничтожать. Пусть висит, он мне очень нравится, – он снова поцеловал ее. – Так ты раскроешь мне тайну этого портрета?

Эллен не могла больше сдерживать смех. Зажав руками рот, чтобы не разбудить сына, она тихонько рассмеялась. С того дня, когда она рассказала Кэвину о себе все, только одна мысль не давала ей покоя – что же ей делать с ее волосами? Да, Каролина была шатенкой, а у Эллен были огненно-рыжие волосы. И ей очень нравился ее теперешний цвет волос, но она желала бы знать и мнение Кэвина. А вдруг ему захочется, чтобы она снова стала брюнеткой?

Эллен потупила глаза.

– У меня с рождения волосы темные, ты же видел их на портрете, – смущенно проговорила она. – Это Ричард посоветовал мне перекрасить их в рыжий цвет. А что касается цвета волос нашего сына… Такой же цвет волос был и у моей матери. Но если ты хочешь, я снова стану брюнеткой.

Кэвин дотронулся до пушистого сверкающего золотом локона.

– Поступай, как тебе больше нравится. Лично мне все равно, какие у тебя волосы, – он провел по ее щеке кончиками пальцев и по-мальчишески задорно улыбнулся. – Но вообще-то ты у меня просто огонь. Так что оставайся такой. А если наш сын станет впоследствии рыжим, то это будет знаком с небес, намеком на то, что и ты должна от природы быть такой же.

Эллен обняла Кэвина и приникла к его губам.

– Как я люблю тебя, – простонала она. – Люблю, милый…

– Я тоже люблю тебя, – ответил он. – И, пожалуйста, никогда не забывай об этом, моя нежная леди Вакстон…