Марджори Фаррелл - Сладостное пробуждение

— О Рейнсборо и Клер? — холодно переспросил он. — Я не понимаю, о чем ты беспокоишься?

— О Джайлз, не говори со мною так. Ты ведь знаешь, что я имею в виду.

— Я хотел, чтобы Клер получила удовольствие от своего первого выезда в свет, поэтому и не делаю ей официального предложения. Рад, если этот флирт ее забавляет, и я далек от того, чтобы навязываться только потому, что так решили наши семьи. У нас всегда были глубокие чувства, а это — лучшая основа для брака.

— Так ты все же допускаешь, что она влюбилась в Рейнсборо?

— Я не слеп, сестричка, и не глуп… Я полностью уверен, что мы объявим о помолвке к концу сезона.

— Думаю, что ты прав, Джайлз. Но мне кажется — тебе нужно больше ухаживать за ней. В конце концов, Клер молода и неопытна. Мне противно думать, что она увлечена этим фальшивым Рейнсборо.

Сабрина чувствовала, что, взывая к чувству ответственности брата за Клер, она заставит его действовать более энергично.

— Ты же не думаешь, что есть прямая угроза ее репутации или целомудрию, — задумчиво констатировал Джайлз.

— А что нам известно о Рейнсборо? Шесть лет он был неизвестно где.

— Возможно, ты права, пришло время объясниться.

Сабрина улыбнулась брату:

— Да, Джайлз, и поскорее.

Джайлз был не так уж равнодушен к происходящему, как пытался показать сестре. Его опасения особенно возросли в последние две недели, когда стало совершенно ясно, что граф ухаживает за Клер. Отношение графа к девушке все меньше, походило на легкий флирт: Рейнсборо был слишком красив, обаятелен и достаточно самоуверен в своих притязаниях. Джайлз должен был признать, что чувствовал нечто большее, чем уколы ревности, всякий раз, когда граф приближался к Клер. В ее глазах он замечал выражение удивленного восхищения; на него она так не смотрела никогда. Нет, Клер всегда была рада видеть его и танцевать с ним, но они были старыми друзьями, и вряд ли их отношения могли удивить ее. У Джайлза не было сомнений насчет своей привлекательности в глазах женщин, но ему приходилось признать, что по сравнению с таинственной красотой графа он выглядел довольно непритязательно.

Джайлз говорил Сабрине правду: он доверял Клер, верил в ее преданность их старой дружбе. Но, возможно, сейчас пришло время стать более активным в их отношениях, прежде чем поведение Рейнсборо вызовет слишком много сплетен или поставит девушку в такую ситуацию, когда ей придется дать решительный ответ, которого, он знал, она не могла дать. Вечером он обязательно выяснит, был ли у графа разговор с Клер.

К несчастью для Джайлза одна из ездовых лошадей повредила ногу, когда они с Сабриной уже были готовы отправиться на бал к Аллендалесам. Пришлось менять коней… Когда они добрались, Рейнсборо уже был основным партнером Клер. Все ее вальсы были отданы ему, и Джайлзу пришлось довольствоваться одним контрдансом. В конце бала он пригласил Люси ужинать и был вынужден выслушивать ее болтовню о явном увлечении Клер новым поклонником.

— Я думала, что вы уже объявили о вашей помолвке, Джайлз, — заявила она.

— Мне хочется дать возможность Клер развлечься в свой первый выезд в свет, — ответил он. — И я очень рад, что моя будущая жена пользуется таким успехом.

Но Люси тут же заявила, что в высшей степени глупо — быть таким доверчивым…

Джайлзу не нравилось, что Клер и Рейнсборо ведут себя так, будто находятся наедине. Граф подсел очень близко, казалось, нашептывал комплименты ей на ухо; румянец то исчезал, то появлялся на лице девушки.

После ужина Джайлзу не удалось остаться с Клер наедине, вдали от любопытных взглядов — она с Рейнсборо выскользнула в сад.

Последняя неделя сезона была такой же волнующей для Клер, как и для Джайлза с Сабриной. Теперь она знала, что любит графа. Более того, Клер поняла, что влюбилась в него с первого взгляда. Что же кроме любви так сильно притягивало ее к графу, а его — к ней? Рейнсборо тянуло к Клер, как магнитом… Их взаимное влечение было почти осязаемым. Клер удивлялась тому, что, когда их руки встречались случайно, она не видит снопа искр.

Граф был очень респектабелен… Просто он немного дольше задерживал ее в своих объятиях, чем того требовал танец, а однажды дотронулся до ее щеки цветком, который выпал из ее прически, и Клер вновь изумилась, что ее волосы не вспыхнули от этого прикосновения. Как могла она чувствовать подобное к кому-либо, кроме Джайлза?! Почему Жюль, который так дорог ей, не сходит с ума от страсти? Как могла она влюбиться в такого человека, как Рейнсборо? Клер все больше удивлялась тому, что граф продолжает заезжать к ним, продолжает дарить безделушки и даже, раз в неделю, фиалки. Когда он приближался к ней, она чувствовала что-то настолько странное, что едва удерживала на лице выражение вежливого внимания. Клер знала, что ее выдают глаза, но ничего не могла поделать с этим.

Она стала удивляться тому, что они с Джайлзом когда-то были так близки. А может, долгая дружба и не является тем хорошим фундаментом для брака, как думала Клер всегда. Может быть, они оба слишком серьезно восприняли желание родителей? В конце концов, разве страсть — самое главное чувство для брака?!

Когда Рейнсборо пригласил ее в сад, она вышла с ним, ни разу не обернувшись.

Ночь была теплая, запах роз наполнял воздух. Казалось, они были совсем одни на земле. У нее перехватило дыхание, когда граф предложил ей руку и повел в глубь сада.

Они дошли до стены, окружающей сад. Рейнсборо отпустил руку Клер. На какое-то мгновение они остановились — и вдруг внезапный порыв бросил их в объятия друг друга.

Графу не пришлось наклоняться и поднимать ее лицо: оно уже было поднято, губы полуоткрыты и готовы к поцелую. Как только Рейнсборо прикоснулся к ее губам, она полностью растворилась в своем чувстве. Никогда еще Клер не доводилось испытывать такой страсти. Никогда и ни к кому ее так не тянуло, даже к Джайлзу! На секунду в ее сознании промелькнуло лицо старого друга, но поцелуй заставил забыть обо всем на свете. Когда же он отпустил ее, Клер подумала, что умрет от разочарования…

— Леди Клер… Я не понимаю… Но это выше моих сил…

Ей никогда еще не приходилось видеть, чтобы самоуверенный граф потерял дар речи.

— Я думал привести вас сюда, чтобы похитить несколько поцелуев, но такого не предполагал…

Он заглянул в ее глаза и глубоко вздохнул.

— А может, и предполагал… — произнес Рейнсборо. — С первой минуты, как я увидел вас, вы потрясли меня так, как ни одна из женщин, которых мне когда-либо доводилось видеть.

Их поцелуй намного превосходил дозволенное, и Клер знала, что должна чувствовать себя оскорбленной, а вместо этого чувствовала только желание. Она хотела, чтобы все повторилось снова… Хотела чувствовать его губы на своих губах, ощущать, как его пальцы перебирают ее густые волосы… Клер страстно желала оказаться в его власти.

Рейнсборо протянул руку и нежно коснулся ее волос.

— Я предпочитаю гораздо дольше ухаживать за дамой, моя дорогая, но я боялся, что не смогу завоевать вас. Ведь мне известно, что вы обещаны лорду Уиттону. — Он нежно погладил ее по щеке. — Сможете ли вы выйти за меня замуж, Клер? Я бы не спрашивал, но после этого поцелуя даже не знаю, смогу ли прожить без вас, — хрипло прошептал он.

В Лондоне не было ни одной женщины, которая бы не мечтала оказаться на ее месте. Не пройдет и недели, как кто-нибудь приберет его к рукам… Лавина страсти, постепенно набирающая силу, ошеломляла ее. Клер надеялась, что уйдет так же быстро, как и пришла. И все же жаждала его поцелуев, даже не предполагая, насколько сильным будет ответное чувство.

Но странное выражение слабости и уязвимости на его лице было тем странным ощущением, какого никак не могла ожидать Клер. Он ждал, что она ответит «да». Выражение глаз и тон голоса говорили ей, что она нужна ему — ничто не могло тронуть ее больше…

— Я сделаю больше, милорд, — скромно потупив глаза, ответила Клер.

Он умолк, его палец застыл на щеке девушки.

— Ты думаешь? Я не вынесу, если ты вдруг изменишь свое решение… А как же Уиттон?

Клер взглянула на него:

— Джайлз — старый и добрый друг, Джастин. За это я его люблю и буду любить. Но я никогда не чувствовала к нему того же, что чувствую к тебе. Никогда не думала, что такое бывает…

Когда она провалилась в блаженство второго поцелуя, единственное, что она могла ощущать, был сладкий запах увядающих фиалок. Этот поцелуй продолжался не так долго: они дразнили друг друга губами и языками так страстно, что Джастин отпрянул. Очнувшись от разочарования, что поцелуй прервался, Клер застонала.

— Уиттон никогда не целовал тебя так?

Она настолько удивилась этому вопросу, что могла только покачать головой, поражаясь, почему сейчас она должна думать о Джайлзе. Ведь все, что ей было необходимо, — это Джастин…

— Я счастлив.

Рейнсборо взял ее левую руку и нежно погладил ее.

— Хочу, чтобы ты не торопилась с объявлением вашей помолвки. Завтра я поговорю с твоими родителями.

Клер подняла лицо, встречая его быстрый поцелуй, и они медленно пошли к центральной аллее сада.

Глубоко вздохнув, она подумала, что розы не напрасно называют цветами любви, потому что сейчас она дышала не воздухом, а любовью и розами.

Утром, лежа в постели, Клер перебирала в памяти все, что с ней произошло вчера в саду. Первый раз в жизни она почувствовала себя центром чьего-то внимания. Трудно поверить, но прекрасный и таинственный Рейнсборо так упорно ухаживает за ней, целует ее… Он так откровенно показал ей часть самого себя, а именно то, что она не могла и предугадать — свои слабости… Верно, граф не был уверен, что она даст свое согласие, и решил обезопасить себя.

Джайлз, напротив, никогда не давал ей почувствовать, что его жизнь зависит от нее. Нет, сегодня она не хочет и думать о своем друге.

Родители Клер вставали рано, поэтому она обычно завтракала у себя в комнате. В это утро она была благодарна судьбе, что ей не пришлось встречаться с ними и удалось сохранить свою тайну.