Джайлз не мог не чувствовать тревогу, охватившую Сабрину, но поговорить с ней пока не хотел. Скорее всего, именно их духовная близость стала тем камнем преткновения, который мешал откровению друг с другом. К тому же его сестра — женщина и, естественно, у нее женский взгляд на многие вещи… Ему же нужен человек, который сможет помочь разобраться в себе и обрести душевный покой.

Поэтому, как только Эндрю появился в свете, Джайлз попытался выкроить несколько минут для откровенного разговора с ним. Но это оказалось трудно сделать практически: лорд Эйвери, казалось, на этот раз словно прирос к своему брату, ни на минуту не оставляя его одного. Только после его ухода друзья смогли остаться наедине.

— Кажется, твой брат уже прослышал про твоего нового клиента, — пошутил Джайлз.

Эндрю тяжело вздохнул.

— Конечно, нужно было его сразу оборвать… Он тут так возмущался… Высказал мне все о недостойном поведении Грэндхэма и о том, что я могу потерять уважение всего света… Неужели я похож на человека, желающего презрения общества? Хватит с меня и того, что защищал убийцу… О, прости, Джайлз! Само вырвалось… я не хотел говорить об этом.

— Ничего, Эндрю… Мне нужно поговорить с тобой об очень серьезных вещах.

— Ты имеешь в виду Клер? Но ведь я просто повторил нелепости моего брата… Ты же не думаешь, что я придерживаюсь его точки зрения?

— Нет, нет, я даже и не думал обижаться… Послушай, сейчас я не могу тебе всего объяснить. Ты будешь завтра в своей конторе после обеда? Сегодня мне, вероятно, не стоит идти к Карстрайзам… Может быть, пойдем вместе?

— Вообще-то, мне не хочется показываться на людях, пока суд не окончится, — с улыбкой заявил Эндрю. — Но, тем не менее, к семи буду там.

— Тогда все в порядке, — сказал Джайлз. — Там и встретимся.


На следующий день Джайлз, извинившись перед Клер и Сабриной за то, что не может сопровождать их на музыкальный вечер, пообещал встретиться с ними на рауте у Карстрайзов. Стояла теплая погода, и он оделся довольно легко. Но едва Уиттон доехал до конторы Эндрю, как заморосил мелкий дождь.

Клерк без промедления принял его.

— Мистер Мор сейчас освободится, милорд. Он сказал, что ждет вас и просил предложить вам что-нибудь выпить.

— Очень признателен… Пожалуйста, бокал шерри, — сказал Джайлз, снимая вечерний пиджак.

Через пару минут вышел Эндрю. Отпустив клерка домой, он провел своего друга к себе.

— Кажется, начинается дождь, Джайлз, — поглядев в окно, сказал он.

— Господи, какой же я дурак… Ведь я пообещал Клер и Сабрине встретиться с ними позже, но, если непогода затянется, могу представить, каков будет мой вид, когда я предстану перед ними.

— Не беспокойся… Если ливень не кончится, я, так уж и быть, дам тебе свое пальто.

Эндрю взял бутылку шерри и свой бокал, заранее поставленный клерком на стол.

— Еще немного?

— Да, спасибо.

— Ну, так о чем ты хотел поговорить со мной?

Джайлз заколебался… Теперь, когда он здесь, начать разговор оказалось неимоверно трудно. Как доверить даже самому ближайшему другу самые интимные подробности своей семейной жизни?

— Из того, что я вчера слышал, следует только один вывод: речь пойдет о Клер. Да, Джайлз?

— Да, о ней. Хотя… И обо мне тоже.

Эндрю откинулся на спинку стула и вытянул свои длинные ноги.

— У меня времени сколько угодно, а вот тебе, насколько я знаю, через час нужно быть на рауте, — пошутил он.

— Тебе ведь никогда особенно не нравилась Клер, не так ли, Эндрю? Я уже говорил тебе, что, встретив ее в первый раз много лет тому назад… Нет, не то… В общем, я боялся нехватки дружеского тепла в наших отношениях…

— Да, да… — перебил его Эндрю. — Стиль вашего общения определился довольно рано: она нуждалась в заботе, а ты ей это обеспечивал… Меня всегда поражал контраст между деятельным и сильным характером Сабрины и мягкой, уступчивой натурой Клер.

— Моя сестра чудесная женщина, Эндрю, но мне никогда не хотелось, чтобы такая особа стала моей женой. Мне вполне достаточно одной Сабрины… Все замкнулось на Клер… с того самого первого лета. Мне даже нравилось, что она не может обходиться без моей поддержки и защиты. Я делал все для нее, чтобы она чувствовала себя счастливой.

— Оно и видно, — с долей сарказма в голосе заключил Эндрю.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Только то… Ты так занялся устройством ее счастья, что совсем позабыл о своем. И даже когда она выбрала Рейнсборо, ты проявил это свое, так называемое, проклятое понимание.

— А что мне оставалось делать?

— Нужно было бороться за нее, убедить ее в своей преданности и любви.

— А если бы Клер вышла за меня замуж только из-за того, что чувствовала свою вину? Ведь могло так случится, Эндрю? Она ведь думала обо мне просто как о друге и считала — я отношусь к ней так же.

— Потому что ты позволил ей так думать!

— Мы не можем приказать любить… Джастин Рейнсборо сумел разбудить в Клер истинную страсть… Она не виновата в этом.

— Я и не обвиняю… Не обвиняю ни ее, ни тебя, Джайлз. Я говорю только о том, как ты смог допустить, чтобы Клер вот так запросто ушла от тебя?

Рука Джайлза так судорожно сжалась при этих словах друга, что тонкое стекло бокала едва не треснуло.

— Я уже понял это…

— Ну, ладно… Вы оба изменились… Когда ты попросил меня защищать Клер, я согласился, но только ради тебя. Но когда я поговорил с ней, то стал это делать ради нее самой. Эта женщина, которую я привык считать слабой и пассивной, вдруг проявила такую смелость, о какой никто и не подозревал.

— Смелость, которая удерживала ее рядом с Рейнсборо? Даже после истязаний она всегда возвращалась в его постель… И ни у кого никогда не просила о помощи, даже у собственных родителей…

Эндрю задумчиво потягивал шерри.

— Не думаю, что кто-либо из нас двоих сможет понять когда-нибудь, чем для нее были эти годы… Джастин Рейнсборо обманул не только Клер. Он смог ввести в заблуждение весь свет. Хотя из рассказанного можно сделать единственный вывод: слово «обманул» не совсем точно в данном случае. С самого начала этот человек оказался един в двух лицах, причем оба вполне реальны. Клер испытывала страсть к мужу, со временем превращающегося в лютого зверя. И это продолжалось очень долго…

Джайлз потер глаза.

— Не знаю, что для меня труднее… То, что Клер любила его и поэтому оставалась с ним, или то…

— …что она убила его?

— Да.

— Звучит так, словно ты злишься на нее: почему, мол, она не сделала этого сразу? Ты обижаешься за это и одновременно боишься совершенного ею поступка…

— Она убила человека, Эндрю! И не просто человека, а своего мужа.

— Клер хотела защитить себя, да и тебя тоже, Джайлз.

Уиттон встал и сделал несколько шагов к столу, за которым сидел Эндрю.

— Женившись на ней, я думал, что смогу сделать так, чтобы жена обо всем забыла и стала бы счастливой.

— На ком ты женился, Джайлз? И кого ты любишь сейчас? Клер Уиттон или Клер Дайзерт, которую любил много лет тому назад?

Джайлз вздрогнул и посмотрел прямо в лицо друга.

— И моя жена задала мне тот же вопрос…

— У тебя есть ответ на него?

— Не знаю. Я предаюсь размышлениям — в этом весь мой ответ…

Джайлз помолчал и продолжил:

— Мы больше не спим вместе, — тихо проговорил он. — Хотя внешне наши отношения не изменились. Не исключено, между нами никогда не будет близости…

От такой откровенности друга Эндрю неожиданно для себя смутился.

— Я не слишком хорошо разбираюсь в этих делах, Джайлз. Может быть, ты и прав… Но я оптимист и думаю, что ты сумеешь увидеть истинную Клер и полюбить ее… Ее… настоящую… Многое еще может измениться.

— Эндрю, а ты смог бы полюбить женщину, убившую человека?

— Джайлз, ответь мне… Ты любишь своего отца?

— Конечно… А какое это имеет отношение к нашему разговору?

— Когда твой отец служил в армии, ему много раз приходилось убивать…

— Но ведь то была война! Если бы он не убивал, убили бы его.

— Джайлз, — жестко сказал Эндрю, — Клер сделала то же самое. Тебе разве не хотелось ее спасения? А как она могла это сделать? Развод? Она все равно бы погибла… Сопротивление? Оно приводило его в бешенство… Оправдываться, уговаривать его? Но от этого становилось еще хуже. У нее не было выбора! Любящий муж исчез навсегда, а на его место пришел злобный мучитель. Тот, чьи руки обагрены кровью, Джайлз! Он убил их ребенка и едва не убил свою жену.

Уиттон опустился на стул.

— Мне кажется, я начинаю понимать… И ты, и Клер — вы оба правы… Что-то мне постоянно мешало понять это…

— Извини за мою откровенность, Джайлз… Конечно, мне легче, чем тебе, увидеть новую Клер: ведь это не я любил ее столько лет. Сейчас тебе просто необходимо время, чтобы все улеглось.

— Я высоко ценю твою честность, Эндрю. Это как раз то качество, которое меня так восхищает в тебе, — Джайлз сделал небольшую паузу, — и, наверное, нравится моей сестре.

— Ох, Джайлз, вот это удар!

— Одному лишь богу известно, что еще прозойдет между мной и Клер… Что касается тебя, насколько я понимаю, гордость удерживает тебя от… дружбы с Сабриной.

— Она заслуживает лучшего… Вряд ли ты захочешь увидеть свою сестру замужем за человеком с такой подмоченной репутацией, как у меня.

— Я хочу, чтобы Сабрина просто была счастлива, Эндрю, хочу ее брака с любимым человеком. А любит она только тебя…

Эндрю хотел что-то возразить, но передумал.

— О, не пытайся говорить… Просто подумай об этом.

Джайлз перевел взгляд на окно.

— Дождь превратился в настоящий ливень. Пока найду кэб, буду в грязи с ног до головы.

— Здесь у меня есть пальто… Пожалуйста, возьми его.

— Не могу… Ты сам промокнешь до нитки.

— Но я же не собираюсь к леди Карстрайз!

Сняв пальто с вешалки, Эндрю протянул его Джайлзу. Посмотрев на свой вечерний костюм, товарищ сдался.