Стены длинного коридора были украшены многочисленными картинами с изображениями судов, принадлежащих ван Кливам. Здесь можно было увидеть и «Нидерланды», и «Корнукопиа», и «Алестер» – корабли, построенные еще в начале века. На некоторых картинах и дагерротипах Сакстон узнавал знакомые ему суда, а огромное грузовое судно «Хантер» даже стояло в гавани Нью-Йорка, когда молодой человек отправлялся в Лондон. «Хантер» привез в Америку красное вино из винокурен этой самой миссис ван Клив.

Противоположную стену украшали картины, иллюстрирующие историю локомотива. Алекс с улыбкой осмотрел их и направился к огромным резным дверям. Дрю Мортессон так и не вышел из своего кабинета, и Алекс, пожав плечами, отворил дверь. Войдя, он оказался в приемной, обставленной тяжелыми резными стульями из красного дерева, у одной стены громоздился обитый кожей диван. За этой комнатой, судя по всему, и находился тронный зал миссис ван Клив.

Вдруг у противоположной стены Сакстон заметил задернутые портьерами стеклянные двери, ведущие в соседнюю комнату. Тихо приблизившись к ним и ото двинув в сторону портьеру, он осторожно заглянул туда. Его взору предстала изящно и со вкусом убранная комната. У дальней стены возле огромных – от пола до потолка – окон стоял большой письменный стол, Тяжелые бархатные шторы были раздвинуты, но за окном ничего не было видно из-за густого тумана. Посреди комнаты вытянулся буквой "т" длинный дубовый стол, а вокруг него высились удобные стулья с высокими спинками. На серебряном подносе сверкал хрустальный графин с бокалами.

У окна стоял мистер Ффалкс, теребя свои густые брови. Вид у него был крайне нелепый. Помощник Алекса, Хаммет Инглэ, сидел у письменного стола, прижимая к груди папку с документами. В своем строгом черном костюме он напоминал гробовщика, явившегося в дом для выполнения своих печальных обязанностей. Какой-то господин, очевидно Томас Хардести, наливал себе чай из изящного чайника. У него был скучающий и немного раздраженный вид, и Алекс решил, что с этим человеком надо быть поосторожнее. Возможно, именно благодаря ему Аврора ван Клив добилась такого успеха.

Тут внимание Сакстона привлекла молодая женщина, стоящая лицом к окну. Одета она была по последней моде, но платье было унылого серого цвета, а корсет затянут так сильно, что о волнующих изгибах женской фигуры можно было лишь догадываться. Иссиня-черные волосы были убраны в высокую прическу, оставляя открытой длинную шею. Услыхав какое-то замечание Ффалкса, она со смехом посмотрела на него. Но вот женщина повернулась к дверям… Не может быть! Это невозможно! Алекс почувствовал, как гнев захлестывает его. Это была она – он никогда не забудет ее лица. Эти живые голубые глаза, красивые брови, черные волосы… Нет, это просто бессмыслица какая-то! Элен, Молли, Джорджиана ван Клив… Джиана – именно это странное имя он услыхал тогда в Риме. Так значит это Джорджиана ван Клив, дочь знаменитой Авроры ван Клив, была той самой дешевой шлюшкой, раскрутившей его на две тысячи долларов, из-за которой он получил удар по голове! Ему безумно хотелось обладать ею, и Алекс до сих пор себе не простил, что тогда свалял дурака! Он тут же припомнил, как она кривлялась перед ним, изображая из себя невинность, чтобы вызвать его желание. Отличная актриса, ничего не скажешь! Сакстон разыскивал маленькую дрянь, даже отложил свою поездку в Париж, но все поиски были напрасными. Она как сквозь землю провалилась. Синьора Лампони могла ему сообщить лишь то, что девушка была из Франции и, разумеется, имела отличные рекомендации. Алекс понимал, что Лампони врет, но поделать ничего не мог. Итальянка пыталась вернуть ему деньги, но Сакстон, совершенно озверев от злости, даже забыл взять их… Элен он так и не нашел, но потом, раздумывая об этом случае, подумал, что, пожалуй, оно и к лучшему: попадись девушка ему тогда под руку, беды было бы не миновать.

Черт возьми! Но как эта сучка, купленная им в Риме четыре года назад, могла оказаться дочерью Авроры ван Клив?! Она еще выдавала себя за девственницу. Какая, к черту, девственница! Впрочем, теперь-то он это выяснит. Однако сначала надо разобраться, какую роль она сейчас играет в его деле.

От размышлений Алекса Сакстона оторвал Дрю Мортессон, дотронувшийся до его руки:

– Прошу прощения, сэр, что оставил вас. Если вы не возражаете, мы можем войти.

Алекс кивнул, и они вместе вошли в конференц-зал. Все тут же притихли. Сакстон намеренно не смотрел в сторону мисс ван Клив.

– Господа! – приветствовал он Ффалкса и Инглза. – А вы, очевидно, Томас Хардести, – произнес Сакстон, протягивая руку. – Рад познакомиться.

– И я тоже, – заявил Хардести. – Очень любезно с вашей стороны приехать сюда из другой части света для переговоров с нами. Полагаю, Дрю сообщил вам о болезни миссис ван Клив? Вместо нее переговоры будет вести ее дочь. Позвольте представить вам мисс ван Клив, сэр.

Алекс повернулся к девушке, насмешливо глядя на нее. Пока Томас говорил, американец явственно услышал сдавленное восклицание где-то сбоку. Джиана, пораженная, смотрела на него; ее лицо стало бледнее кружев, украшавших воротник платья. Алекс испытал удовлетворение: она узнала его. По крайней мере эта богачка, которая любит столь странным образом развлекаться в Риме, знает, на что он способен.


***

У Джианы от страха сердце ушло в пятки. Его глаза оглядывали ее в точности так же, как тогда в Риме. Девушка была просто в шоке, вспомнив свое унижение. Она тогда расцарапала ему щеку, а он ударил ее кулаком в челюсть…

Джиане захотелось убежать, но тут она вспомнила слова матери: «Никогда не позволяй мужчине взять над тобой верх! Многие будут пытаться это сделать, поверь мне… Мужчины могут быть высокомерны, невежественны, просто тупы, но им нравится, когда женщины во всем им послушны. А вот чего мужчины не выносят – так это смеха. Если над ними посмеиваются, их язык тут же костенеет. Еще можешь быть с ними равнодушна. Это тоже хорошо действует: они теряют всю свою уверенность и начинают сомневаться в своей неотразимости». «Но что же делать? Как себя вести?» – думала Джиана.

– Вы, наверное, мистер… м-м-м… кажется, Сакстон? – услыхала девушка свой спокойный голос. – Здравствуйте. – Джиана хотела было подать Алексу руку, но вовремя сообразила, что он, пожалуй, не ответит на ее рукопожатие. Алекс лишь приподнял брови и про себя отметил ее умение держать себя в руках.

– Прошу прощения за небольшое опоздание, – медленно проговорил молодой человек – Такие вещи простительны только женщинам.

«Черт бы тебя побрал!» – выругалась про себя Джиана. Что ж, хотя бы понятно, какую тактику он избирает.

– А вы, мистер Сакстон, простите меня, пожалуйста, за то, что я позабыла ваше имя. Это куда более серьезная оплошность, чем десятиминутное опоздание. Но мужчины-бизнесмены, – Джиана пожала плечами, – так похожи друг на друга, что я часто напрочь забываю их имена и лица.

– Но, надеюсь, теперь уж вы не забудете моего имени, не так ли… Джиана?

«Господи, где он мог слышать мое домашнее имя! Хладнокровный мерзавец!»

Томас Хардести недоуменно наблюдал за ними, не понимая, что за игру они ведут. Почему Сакстон разговаривает таким тоном?

Хаммет Инглэ поглядывал на Алекса с таким видом, словно подозревал, что тот повредился рассудком. Нервно повернувшись к Ффалксу, он жестом предложил тому садиться и натянуто проговорил:

– Алекс, садись. Пора заняться делом.

– Делом? – переспросил Сакстон, выразительно поглядев на Джиану. – Конечно, с очаровательной девушкой приятно провести утро или… вечер, но заниматься делом!…

Джиана почувствовала, как краска заливает ее лицо. Судя по всему, он будет продолжать игру, не надеясь, что Джиана ответит. Нет, черт возьми, она не доставит ему этого удовольствия!

Девушка заметила, что все мужчины выжидающе смотрят на Сакстона. Все, кроме Дрю, который, казалось, вот-вот взорвется:

– Дорогой Дрю, умоляю вас, не обижайтесь. Мистер Сакстон – американец, и нет сомнения в том, что он просто не привык вести дела с женщинами.

«С женщинами, может, и не привык, а вот со шлюхами – другое дело», – прочла Джиана в глазах Алекса. Конечно, она могла бы объяснить ему все, сказать, что это была ошибка, ужасная ошибка.

– Ну ладно, займемся делами, раз уж у меня нет других планов на это утро, – заявил Алекс, закидывая ногу на ногу и принимая скучающий вид. – Начинайте, господа!

Реймонд Ффалкс поправил галстук и тут же с ужасом обнаружил, что на шее у Алекса вместо галстука лишь узкий, длинный кусок черной ткани – по последней моде.

– Господа! Мисс ван Клив! – торжественно начал Ффалкс. – Предстоящее объединение выгодно обеим сторонам, в особенности оно отвечает интересам ван Кливов… – Джиане так хотелось держаться уверенно и раскованно – как ее мать, но она чувствовала, что ее язык деревенеет. -…Следуя указаниям мистера Сакстона, – продолжал Ффалкс, – я подсчитал, какую выгоду получит предприятие ван Кливов. – Он взглянул на стопку бумаг, лежавшую перед ним на столе, и ловко вытянул одну из ннх. – Если вы позволите, я перечислю все преимущества нашего проекта, который, несомненно, будет иметь успех, если руководить возьмется лично мистер Сакстон.

– Это еще надо обсудить, – спокойно перебил его Томас Хардести. – Мы не договаривались, что руководителем станет мистер Сакстон. – Хардести взглянул на Джиану и, к своему облегчению, заметил, что ей удалось взять себя в руки. Девушка встретилась с ним взглядом и промолвила:

– Пожалуйста, продолжайте, мистер Ффалкс. Я уверена, что мы найдем решение всех проблем.

Джиана украдкой взглянула на Сакстона и мрачно заметила про себя, что американец явно не собирается принимать ее всерьез. «Мы еще посмотрим, кто кого», – со злостью подумала она. «Дай бедному Реймонду взять столько веревки, сколько он захочет, напутствовала ее мать. – А уж когда он затянет петлю вокруг собственной шеи, твое дело – вышибить из-под него табуретку…»