Я вышла замуж за Джека, спустя два месяца после того, как он сделал мне предложение, которое потрясло всех моих друзей, и большинство его друзей, ведь все считали его убежденным холостяком. Я слышала некоторые предположения, что его, почти смертельный опыт, помог ему скорректировать свои приоритеты. — Мои приоритеты были превосходны, — невинно говорил Джек каждому. — Это Элла нуждалась в корректировке своих приоритетов.

В ночь перед свадьбой, моя сестра Тара прибыла на ужин из загородного дома. Она была красиво одета, в розовом костюме, с уложенными волнами волосами, с алмазными гвоздиками, искрящимися в ее ушах. И она была без сопровождения. Я хотела спросить ее, как она, была ли она счастлива в ее договоренности с Ноа. Но все мысли об отношениях Тары с Ноа Кардиффом исчезли, как только я поняла, что она принесла Люка.

Он был великолепным голубоглазым ангелом, который хватал и прятал разные вещи, усмехался, пускал слюни, и выглядел слишком восхитительно, чтобы можно было подобрать слова. Я нетерпеливо протянула к нему свои руки, и Тара вручила его мне. Приятный вес Люка на моей груди, аромат и теплота его тела, глаза, пытающиеся все понять и принять, все это напомнило мне, что я никогда не буду совершенно счастлива без него.

В течение этих двух месяцев мы были оторваны друг от друга, я пробовала утешить меня мыслью, что когда-нибудь боль от отсутствия Люка исчезнет, что я забуду о нем, и буду жить дальше. Но пока я близко прижимала его, и приглаживала его мягкие черные волосы, и он улыбался, как будто помнил меня, и я поняла, что ничего не изменилось. Любовь никуда не делась.

Я держала Люка на своих коленях, в течение всего официального ужина, только однажды поднялась с ним, чтобы отнести его наверх и сменить пеленки, несмотря на слова моей сестры, что она может сделать это сама. — Позволь мне, — сказала я ей, смеясь, поскольку Люк схватил нитку жемчуга, которую я носила, и попытался запихнуть некоторые из них в свой рот. — Я совсем не возражаю, и я хочу провести с ним каждую возможную секунду.

— Будь осторожна, — предупредила Тара, давая мне подгузники. — Он переворачивается теперь. Он может сразу покатиться по кровати.

— Ты уже умеешь это? — спросила я у Люка, очарованная им. — Ты можешь катиться? Ты должен будешь сделать это, чтобы я смогла увидеть, ненаглядный мой малыш.

Он булькал, как бы соглашаясь, грызя мой жемчуг.

Когда Люк был перепеленат, я понесла его к лестнице, чтобы вернуться на обед. Я сделала остановку, поскольку увидела Джека и Тару, стоящих у подножья лестницы, они оба были поглощены беседой. Джек поглядел на меня и слегка улыбнулся, но его глаза были тревожными, и пристальными, и казалось, что было кое-что, что он хотел бы сказать мне. А Тара выглядела сдержанной.

О чем, интересно, они так оживленно говорили?

— Эй, — сказала я, заставив себя улыбнуться. — Вы боялись, что я потеряла чувство времени?

— Нисколько, — ответил Джек легко. — Ты достаточно долго не меняла подгузники, но я не думал, что ты забудешь так скоро. — Он подошел ко мне и коснулся теплым поцелуем моей щеки. — Милая, почему бы тебе не отдать мне Люка на несколько минут? Он и я прекрасно спустимся вместе.

Я отказывалась отдать ему ребенка. — Возможно, немного позже?

Джек посмотрел мне прямо в глаза, его лицо находилось выше моего. — Поговори со своей сестрой, — пробормотал он. — И скажи ей «да».

— Сказать ей «да» о чем?

Но он не ответил. Джек взял у меня ребенка, положил его на свое плечо, и приласкал его спеленутое тельце. Люк без возражений доверился ему, ощущая себя в полной безопасности в объятиях Джека.

— Это не будет долгий разговор, — сказала мне Тара, выглядя неуверенной и почти робкой. — По крайней мере, я не думаю, что будет. Есть где-нибудь тихое место, чтобы мы смогли поговорить?

Я повела ее наверх, в гостиную, и мы обосновались в мягких, обитых кожей и материалом, креслах. — Что-то с мамой? — спросила я в беспокойстве.

— Бог мой, нет. — Тара подняла свои глаза вверх. — Наша прекрасная мама. Она не знает обо мне и Ноа, конечно. Все, что она знает — то, что я имею богатого друга. Она говорит каждому, что я тайно встречаюсь с одним из Асторов.

— Как твои отношения с Ноа? — Я неуверенно произнесла его имя.

— Замечательно, — сказала она без колебания. — Я никогда не была настолько счастлива. Он очень хорошо ко мне относится, Элла.

— Я рада.

— У меня есть дом, — продолжала Тара, — и драгоценности, и автомобиль… и он любит меня, он говорит мне это постоянно. Я надеюсь, что он сможет сдержать свои обещания мне… Я полагаю, что он хочет этого. Но даже, если он не сможет сделать это, это наилучшее время моей жизни. Я не поменяла бы его ни кого другого. Просто… Я о многом думала в последнее время…

— Вы с ним собираетесь уезжать? — спросила я с надеждой.

Кривая улыбка изогнула ее красивые губы. — Нет, Элла. Я собираюсь проводить больше времени с ним. Он начал много путешествовать… он собирается представлять по всей стране свои программы, на больших стадионах, и он также собирается совершить поездку в Канаду и Англию. Его жена остается здесь, с детьми. Я поеду с ним, как часть его окружения. И я буду с ним каждую ночь.

Я на мгновение потеряла дар речи. — Ты действительно хочешь сделать это?

Тара кивнула. — Я хочу увидеть мир, хочу изучать новые вещи. Я никогда прежде не имела шанса сделать что-либо подобное. И я хочу быть с Ноа, и помогать ему любыми способами, которыми смогу.

— Тара, прошу тебя, подумай хорошенько…

— Я не прошу разрешения, — сказала она. — И меня не интересует твое мнение, Элла. Я принимаю мои собственные решения, и я имею право сделать это. После детства с такой мамой, ты знаешь, как важно решать самостоятельно все вопросы своей жизни.

Это успокоило меня, поскольку ничего другого и быть не должно. Да, это было ее право, принимать свои собственные решения, даже свои собственные ошибки. — Ты говоришь мне «прощай»? — спросила я хрипло.

Она улыбнулась и покачала головой. — Пока еще нет. Потребуется несколько месяцев, чтобы все решить. Причина, по которой я разговариваю с тобой сейчас… — Ее улыбка исчезла. — Боже. Нелегко объяснить, что я действительно чувствую, а не думаю, что я должна чувствовать. Но честно, я заботилась о Люке, проводя много времени с ним, но это все еще походит на то, что было вначале. Он не чувствует себя моим ребенком. И никогда не будет. Я не хочу детей, Элла. Я не хочу быть матерью… Я не хочу вновь пережить наше детство.

— Но это совсем другое, — сказала я немедленно, беря ее длинные, тонкие руки в мои. — Люк не имеет никакого отношения к той старой жизни.

— Это то, что чувствуешь ты, — сказала она мягко. — Но не я.

— Что говорит Ноа?

Тара посмотрела вниз, на наши переплетенные руки. — Он не хочет Люка. У него уже есть дети. И наличие ребенка создает нам препятствия, чтобы быть вместе.

— Люк станет старше. Ты передумаешь.

— Нет, Элла. Я понимаю, что я делаю. — Она послала мне длинный, сладостно-горький взгляд. — Тот факт, что женщина может иметь детей, не делает ее матерью. Ты и я это знаем, не так ли?

Мои глаза и нос, как будто ужалили. Я с трудом сглотнула. — Да, — прошептала я.

— Поэтому я спрашиваю, Элла, хочешь ли ты взять Люка навсегда. Джек сказал, что он думает, что ты могла бы. Это будет лучше всего для Люка, если ты захочешь взять его.

Мир, казалось, замер. Я застыла на мгновение от удивления и огромного страстного желания, размышляя, не ослышалась ли я. Не может быть, чтобы она предложила мне что-то, настолько драгоценное. — Если я захочу, — повторила я с трудом, пытаясь управлять своим голосом. — Как я могу знать, что ты не захочешь забрать его назад когда-нибудь?

— Я не сделала бы этого тебе, или ребенку. Я знаю, что значит Люк для тебя. Я вижу это на твоем лице всякий раз, когда ты смотришь на него. Но мы сделаем это юридически законным путем. Мы оформим все необходимые бумаги. Я подпишу все, это желание Ноа, все это будет нашим секретом. Люк твой, если ты хочешь его, Элла.

Я кивнула, закрывая свой рот, чтобы удержаться от рыдания. — Я хочу, — сумела я сказать между судорожными вдохами. — Я хочу. Да.

— Не плачь, ты испортишь свой макияж, — сказала Тара, используя свой палец, чтобы смыть слезу ниже моего глаза.

Я бросилась к ней и отчаянно обняла ее, наплевав на косметику, прическу и наряд. — Спасибо, — я почти душила ее.

— Когда ты хочешь взять его? Через некоторое время после того, как вы вернетесь из свадебного путешествия?

— Я хочу его сейчас, — сказала я, и разрыдалась, неспособная больше сдерживаться.

Тара залилась изумленным смехом. — В ночь перед свадьбой?

Я решительно кивнула.

— Я не могу представить худшего выбора времени, — сказала Тара. — Но это прекрасно для меня, если Джек согласится. — Она пошарила в сумочке и протянула мне сухую ткань отрыжки.

Поскольку я заплакала свои глаза, я почувствовала, что кто-то приближается к нам. Я поднялась и увидела, что Джек возвращается с Люком. Его пристальный взгляд впитывал каждую деталь моего лица, как будто это был знакомый и возлюбленный пейзаж. Он видел все. Улыбка вползала в уголки его рта, и он что-то шепнул в маленькое ушко ребенка.

— Она хочет его прямо сейчас, — сказала ему Тара. — Хотя я предложила отдать его ей после свадьбы.

Джек подошел ко мне и опустил Люка в мои ждущие руки. Его длинные пальцы скользнули ниже моего подбородка, наклоняя мое лицо вверх, большой палец, мягко вытер легкую полосу слез на моей щеке. Он улыбнулся мне.

— Я не думаю, что Элла захочет тратить впустую время, — пробормотал он. — Не так ли, дорогая?

— Да, — согласилась я шепотом, мир вокруг меня мерцал горячим кипучим глянцем, звук его голоса и моего собственного рваного биения сердца, смешивался как музыка.