— Посмотрите только на его темные волосики… должно быть, он унаследовал их от отца.

— Думаю, да, — согласилась я.

— Как вы, — спросил Джек, — уже освоились?

— Да, все хорошо. Ваша сестра замечательный человек, не знаю, что бы мы делали без нее.

Соня, слышавшая наш короткий разговор, кинула на меня быстрый, осторожный взгляд, словно прикидывая, что за отношения могут быть у меня с Джеком. В секунду я увидела, что она решила, что тут не может быть никакого соревнования. С чистым лоснящимся лицом, волосами, собранными в незамысловатый пучок, и фигурой, спрятанной под безразмерной футболкой, мой вид просто кричал «молодая мамочка».

Лифт остановился на шестом этаже, и Джек придержал двери, пока я выкатывала коляску.

— Я возьму, — сказала я, дотягиваясь до продуктовой сумки. — Спасибо за помощь.

— Мы проводим вас до двери, — настоял Джек, не выпуская сумку.

— Вы переехали сюда недавно? — спросила меня Соня, когда мы шли по коридору.

— Да, с неделю тому назад.

— Вам повезло, что вы живете здесь, — сказала она. — А чем занимается ваш муж?

— На самом деле я не замужем.

— О, — нахмурилась она.

— У меня есть друг в Остине, — сжалилась я. — И месяца через три я туда вернусь.

Хмурый взгляд Сони прояснился.

— О, это чудесно!

Мы дошли до моих дверей, и я набрала комбинацию на кодовом замке. Пока Джек придерживал дверь, я вкатила коляску и взяла Люка на руки.

— Еще раз спасибо, — сказала я, глядя, как Джек ставит сумки с продуктами на журнальный столик.

Соня окинула квартиру восхищенным взглядом.

— Прекрасный интерьер.

— Это не моя заслуга, — сказала я. — Но мы с Люком вносим и свой вклад.

С кривой усмешкой я направилась в угол комнаты, где стояла большая картонная коробка, из которой были вынуты различные металлические и деревянные детали.

— Что это вы собираете? — спросил Джек.

— Детскую кроватку со съемным столиком. Я купила ее в Райс Виладж, когда была с Хевен. К сожалению, они требовали сто баксов за сборку, так что я сказала, что вполне способна сделать это сама. Парни из службы доставки принесли коробку в комплекте с несколькими инструкциями, и я пока пытаюсь в них разобраться. Было бы, конечно, легче, если бы я могла прочесть руководство. Пока я нашла его на японском, французском и немецком, но, увы, ничего на английском. Теперь я уже подумываю, что лучше было бы заплатить эту злосчастную сотню баксов, — понимая, что плету невесть что, я улыбнулась и пожала плечами, — Но, тем не менее, мне нравится вызов.

— Нам пора, Джек, — не выдержала Соня.

— Да, — ответил он, но не двинулся с места и только перевел взгляд от меня с Люком на груду деталей кроватки. Это мгновение выжидательной тишины заставило мое сердце сделать дополнительный глухой удар. Его взгляд вернулся ко мне. Короткий кивок содержал невысказанное обещание: позже.

Я не хотела этого.

— Вам нужно идти, — бодро сказала я. — Счастливо повеселиться!

Соня улыбнулась.

Ухватив Джека за руку, она вытащила его из квартиры.

* * * * *

Три часа спустя Люк из переносного детского сидения наблюдал за тем, как я, окруженная деталями детской кроватки, сижу на полу. Я покончила с обедом, состоявшим из спагетти с томатным соусом, говяжьим фаршем и свежим базиликом. Когда остатки еды остыли, я собралась заморозить их отдельными порциями.

Устав от Моцарта и куклы-петрушки, я переключила свой iPod в голосовой режим. Все вокруг наполнилось чувственным, сексуальным мурлыканьем Этты Джеймс.

— Лучшее в блюзах, — сказала я Люку, прервавшись, чтобы сделать глоток из бокала с вином, — это то, что они о чувствах, любви, желании жить на полную катушку. Ни у кого не хватает мужества, чтобы жить именно так. Кроме, возможно, самих музыкантов.

Я услышала стук в дверь.

— Кто бы это мог быть? Ты кого-то пригласил, не сказав мне об этом?

Держа бокал с вином, я поднялась и босиком пошлепала к двери. На мне была пижама цвета розовой сахарной ваты. Ранее я сняла линзы и теперь была в очках. Приподнявшись на цыпочки, я посмотрела в глазок. У меня участилось дыхание, когда я увидела знакомый абрис мужской головы.

— Я неподобающе одета, — сказала я через дверь.

— И все равно впустите меня.

Я открыла замок, распахнула дверь и обнаружила Джека Тревиса в джинсах и белой рубашке. При нем был небольшой брезентовый портфель, потертый, как от длительно использования. Он окинул меня медленным взглядом.

— Ну и как, удалось собрать кроватку?

— Мы в процессе. — Я пыталась игнорировать тяжелые удары сердца. — А где Соня?

— Мы с ней пообедали. И я только что отвез ее домой.

— Уже? Так скоро?

Уставившись на меня, он чуть пожал плечами.

— Могу я войти?

Я хотел отказать ему. Я чувствовала, что между нами что-то происходит. Что-то, что требует обсуждения условий, компромисса… и я не была готова к этому. Но я не смогла выдумать повод, чтобы его не впустить. Я неуверенно отступила назад.

— А что в сумке?

— Инструменты.

Джек вошел в квартиру и закрыл дверь. Он двигался осторожно, словно попал в неведомое окружение, таящее скрытую опасность.

— Привет, Люк, — тихо сказал он, присев у малыша. Он осторожно притормозил кресло-качалку, и Люк с энтузиазмом забулькал и засучил ножками. Не отрывая взгляда от ребенка, он спросил:

— Ты слушаешь Этту Джонс?

Стараясь казаться легкомысленной, я ответила:

— Когда я что-то собираю, я всегда слушаю Джонни Ли Хукера, Бонни Рэйт…

— А ты слышала что-нибудь из Дип Элэм бойз? Техасский блюз… Блайнд Лемэн Джефферсон, Лидбели, Ти-Бон Уокер?

Я задержалась с ответом. Мое внимание попало в ловушку зрелища широких плеч и сильной спины, напрягшейся под рубашкой.

— О Tи-Боне Уокере слышала, об остальных нет.

Джек глянул на меня.

— Слышала когда-нибудь «See That My Grave Is Kept Clean»4?

— Да, но я считала, что это песня Боба Дилана.

— Нет, это перепев. Первым ее спел Блайнд Лемон. Я запишу тебе ее на диск, — теперь его не так-то легко отыскать.

— Не думала, что парень из Ривер Оукс5 может так много знать о блюзе.

— Элла, дорогая… блюзы — это то, к чему хороший человек не может относиться плохо. Особенно, если этот человек из Ривер Оукс.

Просто сумасшествие, до чего мне нравился его голос. Протяжная медлительность баритона, казалось, проникала внутрь моего тела и резонировала в совершенно невероятных местах. Мне хотелось сесть на пол рядом с ним, провести рукой по его густым, коротким, эффектно постриженным волосам, и позволить моим пальцам замереть у основания шеи. Расскажи мне все, сказала бы я. О блюзе, о том, как было разбито твое сердце, о том, чего ты больше всего боишься, о том, что тебе хотелось бы сделать больше всего, но ты не можешь себе этого позволить.

— А чем это так вкусно пахнет?

— Я готовила спагетти.

— Что-нибудь осталось?

— Но вы же только с обеда.

Джек казался обиженным.

— Мы были в одном из этих причудливых мест. Мне дали кусочек рыбы размером с домино и ложку ризотто. Я жутко голоден.

Его плачевное положение рассмешило меня.

— Я приготовлю тарелку.

— А я пока поколдую над кроваткой.

— Спасибо. Я разложила все эти детали согласно схеме, но на ней нет пояснений на английском.

— Не нужно никаких пояснений. — Джек глянул на схему, отбросил ее в сторону, и начал сортировать деревянные детали. — Это довольно просто.

— Просто? Вы видели, сколько разных винтиков в этом пластиковом пакете?

— Разберемся.

Он открыл брезентовый портфель и вынул беспроводную электродрель.

Я нахмурилась.

— А вы знаете, что сорок семь процентов всех ран на руках люди получают при использовании электроинструментов в домашних условиях?

Джек ловко вставил сверло в патрон.

— Множество людей также получают травмы, закрывая двери. Но это же не означает, что нужно прекратить пользоваться дверями.

— Если Люк начнет плакать из-за шума, придется пользоваться обычной отверткой.

Он вскинул брови.

— Разве Дэйн не пользуется электроинструментами?

— Редко. За исключением того лета, когда он, с «HFHI» — международной неправительственной организацией — помогал строить дома в Новом Орлеане. И то только потому, что я была на расстоянии в триста пятьдесят миль и не могла его достать.

У него на губах появилась слабая улыбка.

— Дорогая, а в чем заключаются ваши проблемы во взаимоотношениях с дрелью?

— Не знаю. Я к ним не привыкла, вот и все. Они действуют мне на нервы. Я не росла с отцом или братом, которые пользовались бы ею.

— Ну, упускаются некие важные обстоятельства, Элла. Нельзя встать между техасцем и его электроинструментами. Мы их уважаем. Большущие, такие, чтобы сажали национальную энергосистему. Мы так же любим завтраки в придорожном кафе, большие движущиеся объекты, футбол в понедельник по ночам, миссионерскую позу. Мы терпеть не можем светлое пиво, водить смарт-автомобили, признаваться, что различаем более пяти-шести цветов. Да, еще мы не удаляем воском волосы с груди. Никогда, — он поднял дрель. — А теперь позвольте мне воспользоваться этой штукой, пока будете на кухне. Поверьте, это отличная договоренность.

— Люк будет плакать, — мрачно заметила я.

— Не будет. Ему это понравится.

К моей досаде, Люк не издал ни звука и с удовольствием наблюдал, как Джек собирает кроватку.

Я подогрела тарелку спагетти с соусом и накрыла для Джека стол на кухне.

— Пойдем, Люк, — сказала я, взяла ребенка на руки и пошла с ним на кухню. — Мы с тобой развлечем кроманьонца, пока он будет есть.