– А это Люк Стейли, – представил друга Сойер, кивнув остальным.

– Хочу перекинуться с тобой парой слов. Ребята, помогите мистеру Стейли загнать стадо в кораль.

Сойер не испытывал ни малейшего доверия к этим подозрительным типам, и когда Люк вопросительно посмотрел на него, он едва заметно кивнул.

– Ну что, отыскал золото, за которым ты вроде уехал в Калифорнию, – спросил Кейн.

– Отыскал.

Теперь вернулся, чтобы заняться скотоводством?

– Собираюсь.

– Ты всегда ценил доллар. Я намереваюсь расширить свое дело и приехал к тебе с выгодным предложением. Два доллара за акр. Я хочу выкупить твою долю.

– Земля не продается.

Кейн улыбнулся до ушей.

– Похоже, ты подзабыл, как тут живется. Тебе здесь совсем не понравится, а южнее есть очень неплохие участки.

– Кейн, я ничего не продаю. Это моя земля, и я хочу на ней обосноваться.

– Ты делаешь ошибку, Сойер. Думаешь, сучка, на которой ты женился, вернется? И не рассчитывай. Она уже всласть навалялась в сене, – доложил Кейн, но Сойер не поддавался искушению врезать ему. – Так что я сделал тебе царское предложение. Соглашайся, потом цена сильно упадет.

– Нет. Эта земля очень хороша для скота.

– Чего не скажешь про людей. Я даю тебе шанс.

Он мгновенно опустил руку на бедро, но Сойер оказался еще быстрее, и пока Кейн выхватывал “кольт”, тот уже взвел курок.

– Шестизарядник на землю, руки на голову. Теперь съездим поглядеть, как твои ребята помогают Люку.

– Могу избавить тебя от хлопот. Два выстрела – сигнал возвращаться.

Сойер дважды пальнул в воздух и снова прицелился в Кейна. Через пару минут появились его люди.

– Убирайся отсюда. И больше не возвращайся.

– Я вернусь, Сойер, запомни. Через год в это время тебя здесь уже не будет. – Кейн хлестнул жеребца, и вся шайка галопом унеслась на юг.

– Как только раздались выстрелы, парни тут же свалили, – удивился Люк. – Я так и не понял, чего они хотели.

– Кейн предлагал купить у меня землю.

– А ты?

– Отказался. Но он наверняка не успокоится. Пожалуй, стоит нанять еще нескольких работников. В конце недели съездим в Раскин, потом в Низину. Кстати, пополним запасы и немного отдохнем.

– В прошлый раз мне понравилось. А что это за место? – Поселение возле форта Гриффин, у подножия Губернаторского холма. Его называют то Низина, то Дно или просто Гриффин. Там всего одна крохотная лавка, пара-тройка семей да мельница.

– Тебе лучше нанять побольше народу, – серьезно ответил Люк. – Ты сидишь на пороховой бочке.

Сойер вспомнил его слова, когда приехал в Низину. Главная улица тянулась от подножия холма к реке; по обеим сторонам вплотную друг к другу стояли игорные дома, салуны, забегаловки и лавки. Сойер поразился, насколько разрослось поселение за время его отсутствия.

В скобяной лавке, где покупал нужный инструмент, он встретил Фабиану Торрес.

На ней было голубое шерстяное платье и кокетливая голубая шляпка.

– Сойер Дэй, – протянула она, шагнув к нему.

– Фабиана, ты стала еще красивее. Не думал, что такое возможно.

– Ты единственный мужчина в этом городе, который решился сказать мне комплимент. – Фабиана застенчиво потупилась.

– Просто я не боюсь Максимо. К тому же говорю то, что есть. Как Джастин?

– Растет настоящим мужчиной. Ты живешь на ранчо один, без женщины?

– Угу. Больше детей не завела?

– Нет, – равнодушно качнула головой Фабиана, и он понял, что именно этого ей и хотелось. – Будет время, загляни. Поболтаем, как в старые времена.

– Хочешь, чтобы меня поскорее застрелили? – усмехнулся Сойер. – Твой муж и шагу не даст мне ступить.

– Тогда приходи, когда Максимо не будет дома.

– Ты ничуть не изменилась.

– Напротив! Такое я не сказала бы здесь никому, – все ужасно боятся Максимо. Но ты, по-моему, не боишься самого дьявола.

– Почему же, очень даже боюсь. – Сойер по-настоящему боялся лишь одного человека – Фабиану Торрес.

– Меня? – засмеялась Фабиана. – Никогда не поверю. Тебе нравится мое платье? Новое. Максимо все заказывает у модистки в Сан-Антонио.

Сойер не удержался и скользил взглядом по ее груди, совсем не изменившейся за эти годы.

– Места здесь пустынные, а ты без женщины. Не забудь, ты всегда будешь желанным гостем.

– Не забуду. – Одно присутствие этой женщины кружило голову.

– Ты уверен, что не приедешь. Однако ночи тут длинные, одинокие. Это ведь совсем простор Сойер.

Он поразился ее наглости: говорить такое, когда вокруг полно народу.

– До свидания, Фабиана.

– Вот именно, Сойер. Adios.

Она прошла мимо, задев его плечом и обдав волнующим запахом духов. Чувствуя себя счастливчиком, которому чудом удалось избежать капкана, Сойер бросил инструменты в фургон, где его ждал Люк.

– В следующий раз не забудь меня представить. Такой красавицы мне еще не приходилось видеть. Каким ветром ее занесло в этот жалкий городишко?

– Забудь про нее и не вспоминай. Это Фабиана, жена Максимо.

– Господи помилуй! Ты мне не говорил, что она такая красавица.

– Ты не спрашивал. Держись от нее подальше. Максимо дьявольски ревнив.

– Не сомневаюсь.

– Поехали в салун, там поглядим, сможешь ли ты ее забыть.

Пару часов спустя, когда они забирались в фургон, с другого конца улицы на двуколке к ним направилась Фабиана.

– Теперь уж представь меня, – прошептал Люк.

– Сойер, как я рада! Мне нужна помощь. – Фабиана улыбнулась Люку.

– В чем дело?

– Я купила доски, которые просил Максимо, и никак не могу их уложить. Боюсь, на первой же колдобине они вылетят из двуколки.

– Фабиана, разреши представить тебе Люка Стейли. Люк, это миссис Торрес. – Сойер сделал ударение на “миссис”.

– Польщен знакомством, мэм. – Люка прямо вынесло из фургона. – Я уложу доски.

– Вы так добры, мистер Стейли, – пропела Фабиана. – Вообще-то мне не следовало приезжать в город одной.

– Мы проводим вас до дома, – брякнул Лок, и Сойер даже прикусил язык, чтобы не выпалить “ни за что на свете”!

– Как вы милы. Благодарю. Сойер, не хмурься. Мистер Стейли, не могли бы проехать часть пути со мной? Так приятно, когда лошадьми управляет мужчина.

– Конечно!

– Люк…

– Сойер, мы поедем впереди, чтобы леди не дышала пылью.

– Возможно, миссис Торрес и благодарна тебе, но я очень сомневаюсь, что Максимо сильно обрадуется.

– А мы ему не скажем, – ухмыльнулся Люк, а Фабиана ослепительно улыбнулась.

Сойеру дико захотелось хорошенько встряхнуть его за плечи. Он вытер пот со лба и вдруг замер от пронзившей его мысли: он умирал от желания схватить женщину в объятия, прекрасно зная, что она с удовольствием позволит ему это сделать. Он сжал кулаки и проводил взглядом двуколку, удаляющуюся по пыльной улице.

Через месяц друзья снова приехали в Низину, зашли в “Пчелиный улей” и заказали себе кварту виски.

Бренчало расстроенное пианино, за соседним столом играли в покер, рядом стояла девица в ярко-красном платье, опершись рукой на плечо одного из игроков и наклонившись вперед ток, что возникало опасение, как бы ее грудь не вывалилась из платья.

Сойер потягивал виски, поглядывая на Люка, который с интересом глазел вокруг. Он знал, что друг несколько раз ездил на ранчо Торреса. Первый раз дело у них чуть не кончилось дракой, но Сойер вовремя опомнился. Люк – взрослый человек, и если он прямым ходом решил двинуться в ад, это его личное дело. Ничего другого из его жизни Фабиана сотворить не могла.

Сойер тяжело вздохнул и начал разглядывать публику, обратив внимание на загорелого черноглазого парня, который показался ему знакомым, но, как ни старался, он не мог вспомнить, где его видел.

Малый слишком много пил, не сводил глаз с пышной груди девицы в красном платье и все время проигрывал, видимо не замечая, что его партнеры – наглые шулера.

Сойер не хотел вмешиваться, но когда увидел, как один из игроков что-то подлил юноше в стакан, со вздохом поднялся и шагнул к игорному столу.

– Ребята, не примете еще одного?

Шулера поглядели на незнакомца с откровенной жадностью, и Сойер легонько покачнулся, нелепо взмахнув зажатой в руке бутылкой.

– Конечно, мистер.

Он рухнул на стул и еще раз покосился на юношу. Где-то он его видел, только вот где?

Играл Сойер осторожно, умышленно теряя небольшие ставки, чтобы разобраться, чем пользуются жулики – крапленой колодой или достают карты из рукава.

Пока банкомет тасовал колоду, Сойер изучал парня. Рамон Торрес в юности. Значит, это Джастин Брендон. Повзрослевший, красивый, но совсем еще зеленый, как весенняя трава.

Джастин вскочил и гневно уставился на одного из игроков.

– Я видел, Фрэнк! Ты жульничаешь!

– Чего этот сукин сын несет?

– Ты жульничаешь!

Мужчина встал и угрожающе нахмурился.

– Я не потерплю оскорбления от пьяного в стельку щенка.

– Нет, я видел! – возмутился юноша.

Сойер чуть не простонал и незаметно положил руку на кобуру.

– Ври да не завирайся!

– Ты вытащил карту из рукава!

– Ребята, научим его уважать старших!

С грохотом отодвинув стулья, компания бросилась на Джастина. Его повалили на пол, затянули на талии лассо, намертво связали ноги и потащили к выходу.

– Устроим ему скачку по кактусам.

– Хватит, ребята, – приказал Сойер, целясь в игроков; услышав сзади щелчок, он понял, что Люк тоже наготове.

– Отпустите парня.

– Сойер! – выпучил глаза Джастин.

– Убирайся отсюда к чертовой матери! – рявкнул тот. Едва лассо было развязано, юноша пулей вылетел на улицу, а Сойер обернулся к другу и кивнул в сторону двери, пригрозив остальным: – За нами ни шагу.

Он прихватил свою бутылку и начал пятиться к выходу. Оказавшись на улице, они с Люком буквально взлетели в седла и, нахлестывая коней, понеслись прочь. Вслед им раздались выстрелы, Люк тоже несколько раз пальнул в ответ.