– Сойер, ты холоден, как змея, У тебя не больше сердечного тепла, чем у проклятого старого крокодила!

Он сдвинул шляпу со лба и искоса посмотрел на нее.

– Что ты болтаешь? Я только пытаюсь немного соснуть.

Каролина ощутила подступающие слезы и быстро отвернулась. Она умрет на месте, если Сойер увидит, как она плачет из-за скорого расставания. Девушка лежала молча, робко надеясь, что он продолжит свои расспросы или хотя бы поговорит с ней, но время шло, и ей становилось все неудобнее лежать не двигаясь. Наконец она чуть повернулась и посмотрела через плечо.

Сойер даже не сменил позу, шляпа все так же закрывала ему лицо.

Каролина от отчаяния села, погрозила ему кулаком, но тут же замерла, потому что у нее полились слезы.

– Сойер, – прошептала она, вытирая рукавом мокрые глаза. Ей хотелось, чтобы он снова обнял ее, поцеловал, как в ту ночь: ведь послезавтра он исчезнет из ее жизни, и она никогда его не увидит. Наконец девушка легла, накрывшись с головой курткой, чтобы не было слышно, как она плачет.

Они ехали весь день и останавливались только наскоро перекусить. Иногда Сойер слезал с коня, осматривал замеченные им следы. Под вечер, когда они устроили привал у ручья и расседлали лошадей, чтобы те передохнули, он исчез за деревьями, но тут же вернулся, молча приложил палец к губам, давая ей знак сидеть тихо, и тщательно замел ивовой веткой их следы. Потом так же молча взял лошадей под уздцы, отведя за густо разросшиеся кусты, где передал поводья Каролине, и вернулся назад, чтобы снова замести следы. Девушка замерла, хотя понимала, что ничего не сможет сделать, если одной из лошадей взбредет в голову заржать. Бесшумно подошедший Сойер, уже снявший с плеча ружье, сунул ей в руки карабин.

Оба молча ждали. Ей казалось, что громкий стук ее сердца разносится на всю округу. Каролина ощущала тепло Сойера, видела трехдневную щетину на его лице, и ей вдруг очень захотелось, чтобы он прижался к ней щекой.

Он покосился на девушку, и та сразу утонула в его серых глазах, однако взгляд Сойера уже скользнул дальше. Каролина окаменела от ужаса, когда через то место, где они недавно были, проехали на косматых низкорослых лошадях четверо индейцев. Оба ждали, казалось, целую вечность, у нее от неподвижности заломило спину. Наконец Сойер кивнул.

– Садись на лошадь и поехали. Но тихо и держи наготове карабин, – мрачно сказал он.

Испуганная Каролина послушно тронулась следом за проводником. Остановились они, лишь когда солнце почти опустилось за горизонт.

– Если я правильно рассчитал, мы почти у цели, хотя придется ждать до утра.

Как и в прошлую ночь, Сойер заснул мгновенно, а она долго еще ворочалась и проснулась среди ночи оттого, что он легонько тряс ее за плечо.

– Слушай, – шепнул он.

Каролина ощущала его руку у себя на плече, к тому же его колено прижималось к ее бедру. Тряхнув головой, девушка отогнала наваждение и наконец услышала в отдалении треск выстрелов.

– Что это? – Она резко села и вопросительно посмотрела на Сойера.

– Не знаю, но лучше нам уехать. Похоже, у твоего дяди неприятности – стреляют, кажется, там. Мне сказали в форте, что вокруг на мили нет ни одного белого, кроме твоего дяди, всех выкурили отсюда индейцы. А сегодня мы видели команчей.

Они торопливо оседлали лошадей, некоторое время скакали вперед, а потом снова остановились, ибо выстрелы стали громче. Теперь Каролина уже не сомневалась, что пальба связана с дядей Джоном и его ранчо. Ее отца застрелили на дуэли, дядя Захария погиб на войне, и если дядю Джона убьют индейцы, она будет в этой глуши без всякой защиты. Совершенно одна. Девушка вздрогнула и уныло посмотрела на широкие плечи Сойера. Он суров и может быть недоброжелательным, он легко бросит ее.

Когда они подъехали к ранчо достаточно близко, Сойер приказал остановиться.

– Тебе сейчас там не место. Встань за тот кедр и подожди моего возвращения.

– Ты просто хочешь избавиться от меня. Ты сам говорил, что, если моего дядю убьют команчи, ты не возьмешь меня с собой.

– Господи! Я не собираюсь тебя бросать. Только…

– Не надо, Сойер Дэй, иначе я отправлюсь следом и, честное слово, всажу пулю в твое бесчувственное сердце.

– Давай оставим споры на потом. Сиди тихо и не высовывайся.

– Если ты будешь сражаться, я тебя не оставлю.

– Черт возьми! Я должен тебя связать?

– Только попробуй!

Сойер молча соскочил с коня и решительно направился к ней.

– Ладно, договорились. – Каролина быстро развернула лошадь к толстому кедру и, обернувшись, увидела, как Сойер осторожно двинулся вперед. К ее страхам теперь прибавился новый: она боялась, что его убьют.

Девушка сменила направление и поехала следом, пытаясь держаться в тени. Перестрелка стала громче, слышался жуткий крик идущих в атаку дикарей, от которого мороз шел по коже.

Когда Сойер бесшумно спрыгнул на землю, она придержала свою кобылу, глядя, как он, держа наготове винтовку, тенью заскользил к ранчо.

Каролина тоже слезла с лошади, стараясь поспеть за ним. На открытом месте Сойер упал на живот и медленно пополз вперед, пока не добрался до вершины холма, а потом исчез из виду.

На вершине холма Каролина осторожно посмотрела вниз. Сойер устроился за большим валуном, прицелился и выстрелил в индейцев, окруживших дом. Мгновенно несколько краснокожих развернули лошадей и поскакали в его направлении. Девушка начала судорожно оглядываться, наконец заметила неподалеку беспорядочно разбросанные обломки скал, за которыми можно было спрятаться и видеть Сойера. Промчавшись несколько ярдов, она упала на землю за новым укрытием, выставила перед собой карабин и со страхом принялась ждать. Когда перед ней оказались индейцы, несущиеся к Сойеру, Каролина нажала на спуск.

Оказавшись между двух огней – ею и Сойером, – команчи повернули обратно: видимо, они просто не догадывались, что стреляют всего двое.

Теперь было самое время вернуться к своей лошади, иначе она может оказаться лицом к лицу с разъяренным Сойером. Девушка собралась бежать назад, когда чья-то рука вдруг схватила ее за волосы. Она даже ке успела закричать, потому что рот ей накрыла мозолистая ладонь. Каролина виновато подняла глаза, думая, что это Сойер, и ее охватил ужас. Она увидела скуластое, раскрашенное поперечными белыми полосами лицо в обрамлении иссиня-черных жестких волос. Каролина отчаянно рванулась, но, похоже, ее держали не руки, а стальные клещи. Она рванулась еще раз, пронзительно закричала и тут же получила сильнейший удар, отчего щека у нее сразу онемела, хотя это были сущие пустяки по сравнению с ее животным страхом. Она тщетно упиралась: команч, не обращая внимания на ее сопротивление, качал срывать с нее одежду.

– Каролина!

Голос Сойера удесятерял ее силы. Она впилась зубами в руку индейца и завопила что было мочи. Тут на краснокожего бросился подоспевший Сойер, и оба покатились по земле. Девушка схватила валявшийся неподалеку карабин, повернулась к дерущимся, но сразу поняла, что легко может попасть в Сойера, а не в индейца. Из темноты неожиданно появилась еще одна фигура. Каролина выстрелила в тот момент, когда второй индеец уже натянул тетиву; пуля угодила ему в грудь. Тем не менее пущенная стрела все же настигла Сойера.

Захлебываясь рыданиями, девушка прицелилась в хотевшего надругаться над ней дикари, который успел вскочить на ноги, и выстрелила. Команч упал лицом в пыль.

– Сойер!

Каролина с трудом подняла его ставшее вдруг удивительно тяжелым тело, моля Бога, чтобы он был жив. Веки у раненого дрогнули, затуманенные глаза приоткрылись, и он увидел склонившуюся над ним девушку.

– Черт возьми! – хрипло выругался он. – Я же сказал тебе, где нужно оставаться.

– Сойер, прости! Только живи, пожалуйста! Ты слишком выносливый и упрямый, чтобы умереть!

– Малыш… помоги мне встать. Здесь опасно… Каролина подставила ему плечо: Сойер поднялся на ноги, открыл глаза и помотал головой, как пьяный.

– Господи, Сойер, пожалуйста! Ты должен жить.

– Конечно, малыш. Не так просто… меня убить…

Он пошатнулся, осел на землю, и девушка чуть не упала вместе с ним.

– Сойер! – Она похлопала его по щекам. Голова бессильно склонилась ей на плечо, но он все же попытался снова встать.

– Возьми лошадь, шестизарядник и винтовку. Если найдешь лошадь…

– Замолчи и сиди спокойно, – перебила его Каролина, бросаясь за его конем. Когда девушка вернулась, Сойер неподвижно лежал на земле, и она, вне себя от ужаса, что проводник умер, припала ухом к его груди. Нет, сердце билось.

– Сойер! – закричала Каролина, тряся его за здоровое плечо. Наконец он медленно открыл глаза и непонимающе уставился на нее. – Команчи ушли, я могу доехать до ранчо, позвать на помощь.

– Лучше помоги мне встать. На ранчо мы поедем вместе. Здесь нельзя оставаться. Команчи.

Она держала Сойера, пока тот вставал, затем посадила на лошадь, и они начали медленно спускаться с холма. Раненый качался в седле, и девушка боялась, как бы он не свалился на землю. Наконец им все же удалось добраться до места.

На стук Каролины дверь открылась, и на пороге возник черноволосый мужчина с шестизарядником.

Она смотрела в его мрачные угольно-черные глаза. Инстинкт подсказывал ей, что от этого человека с револьвером следует держаться подальше, но девушка упрямо вздернула подбородок.

– Я Каролина Брендон. Джон Брендон – мой дядя. Со мной раненый.

– Я Максимо Торрес. – Черноглазый махнул рукой. – Входите.

– Спасибо, сэр. Тетя Летти написала дяде о моем приезде.

– По-моему, никакого письма он не получал, – без всякого намека на доброжелательность произнес Торрес.

Дом был полон незнакомых людей, которые молча уставились на нее, за исключением мальчика, стоящего у окна. Горела только одна керосиновая лампа, в воздухе стоял густой запах пороха.

– А где дядя Джон? – спросила Каролина.