Явился он поздно, было уже около десяти вечера. Слегка навеселе. Объяснил, что был в гостях.

– У Вики Зайцевой, Серёгиной жены, день рождения сегодня. Они по кабакам ходить не любят, всегда дома празднуют. Народу много бывает, но это не проблема: дом у них большой, участок прекрасный, прямо как знаменитая лужайка перед Белым домом. У меня настроение сейчас совсем не праздничное, но пришлось там отметиться. Если бы не заехал и не поздравил, могли подумать, что я нос задираю. Все-таки Вика и Серёга – друзья детства, а теперь еще и деловые партнеры.

Я удивилась:

– Зачем ты так подробно отчитываешься? Как будто я претензии предъявляю.

Он улыбнулся:

– Знаешь, у меня сейчас такое чувство, что я вернулся домой, где меня ждет любимая жена. Вот и рассказываю, где я был и что делал.

– Ну ладно. Отчитался, молодец. Выглядишь так, как будто проехал пару кругов на эскалаторе. Или в мясорубке прокрутился. Тебе отдых нужен. Поэтому прямо сейчас ложись и спи! Телефон отключи. Иначе спать не дадут.

Он кивнул, пошел в душ и через полчаса уже спал.

А я сидела в гостевой спальне и рассуждала. Как расценивать его слова об ощущении, что вернулся домой, к любимой жене? Это что, завуалированное предложение руки и сердца? То-то Вадик обрадуется. Или никакое не предложение, а просто Соболев для себя всё уже решил и моего согласия даже не требуется? Или просто так сказал, без всякой подоплёки? Поди пойми.

Спать мне не хотелось, поэтому я сидела в Интернете, сёрфила по сайтам. Где-то после двенадцати ночи на первом этаже кто-то взметался, затопал, дверями захлопал. Господи, и здесь мне покоя не будет, что ли?!

Отложив в досаде ноутбук, я вышла узнать, в чем дело. На лестнице столкнулась с Ромчиком. Лицо у него было встревоженное.

– Куда? – преградила я дорогу. – Спит твой хозяин. Будить не позволю.

– Катя, срочное дело! Придется разбудить. Деваться некуда.

Я посторонилась. Ромчик в три прыжка преодолел лестницу и метнулся к хозяйской спальне. Я пошла следом, но заходить не стала. Решила послушать из-за двери.

Рома говорил вполголоса:

– Беда, Игорь Валерьевич! Просыпайтесь! Вам срочно ехать надо.

Глухой, заспанный голос Соболева:

– Куда ехать, зачем? Только-только уснул.

– Говорю же: беда случилась, несчастье!

– Что за беда?

– Дом Зайцевых взорвали.

– Чтооо?!!

Тут я предусмотрительно отошла от двери и скрылась в своей гостевой спаленке. Правда, дверь оставила приоткрытой, чтобы ничего не пропустить. Слышала, как Соболев в своей спальне двигался, отдавал распоряжения Роме, говорил по телефону. Правда, говорил вполголоса, так что разобрать не удалось. Зато собрался быстро.

Пробегая мимо моей комнаты, заглянул:

– Не спишь?

– Нет, не ложилась еще. А тут Рома с такими вестями. Теперь уж до утра не усну.

– Лучше бы уснула. Похоже, ночь предстоит веселая, а день завтра будет еще веселее. Просто голова кругом. Ладно, я побежал. А ты будь хорошей девочкой: за порог – ни шагу. Здесь хоть охрана надежная.

С этими словами он убежал. А я поняла, что надо это обсудить с Вадимом. Позвонить не решилась: вдруг здесь прослушка? Поэтому достала свой «аварийный» телефончик, ушла в ванную. Даже свет включать не стала. В телефоне же есть подсветка. Настрочила Вадику смс-ку: «Взорвали дом Зайцева. С. умчался туда. Я осталась в его доме. Что делать дальше? Присылай инструкции. Жду». Посидела с телефоном в руках еще минут десять, но Вадик не откликнулся. Спит, наверное. Утром только увидит мое послание. Ну ладно, я тоже спать пойду. Все равно ничего другого не остается.

Вернулся домой Соболев только в середине дня. Одновременно и злой, как черт, и растерянный, и убитый горем.

– Дом разворотило взрывом. И тоже напоминает взрыв бытового газа. Та же картина, что и у тебя. Пожарные и криминалисты не нашли следов взрывчатки. Очень похоже на трагическую случайность. По крайней мере, такая картина складывается на первый взгляд. Я бы и сам в это поверил, если бы не позавчерашнее происшествие. В твоем доме тоже всё выглядело как трагическая случайность. Но два «случайных» взрыва подряд по одной и той же схеме кого хочешь заставят задуматься!

– Да уж. Цепь случайностей рождает закономерность. Что с хозяевами?

– Оба погибли. Хорошо, что гости к тому времени уже разошлись. Иначе жертв было бы больше.

– Наоборот. Если бы гости еще были, подрывник бы туда не полез.

– Это да. Однако он бы просто затаился. Дождался бы, пока все разойдутся. Собственно, он так и сделал. А часом раньше, часом позже.

– Игорь, ты прав. Это война. Неужто вернулись «лихие девяностые»? Поверить не могу.

– Да что удивляться? На войне все средства хороши. У Зайцевых сын есть, Андрюшка. Девять лет пацану. Сиротой остался.

Я даже рот открыла от удивления:

– Как же он жив остался? Или его в доме не было?

– Не было, конечно. Колыванов, брат Вики, побыл немножко и уехал. Андрюшку с собой забрал, чтобы мальчик под ногами не путался у взрослых и пьяных гостей. Это спасло жизнь мальчишке.

Я подняла брови:

– Кстати, я своим разгильдяйством тоже спасла жизнь тебе. Если бы ты не спешил домой, ко мне, вполне мог бы остаться у них ночевать. Друзья детства, то да сё.

– Да чего бы мне у них ночевать? Хотя.

– А с мальчиком что теперь будет?

– Из близких родственников у него только Колыванов.

Тут мы с Соболевым посмотрели в глаза друг другу и горестно покивали. Синхронно. Всё и так было ясно.

Я отважилась спросить:

– Ты думаешь, это дело рук Колыванова?

– Доказательств нет. Но исключить такой вариант я не могу.

– Неужто всё дело в акциях? Из-за какой-то несчастной швейной фабрики – сестру родную не пожалеть? Еще и в день рождения.

– Катя, ты не всё знаешь. Виктории и Серёге принадлежал также основной пакет акций деревообрабатывающего комбината. У меня там тоже есть акции, но мало: всего двадцать процентов. Так что, убрав Зайцевых, Колыванов одним махом всех побивахом: оформляет опеку над Андрюшкой, сам распоряжается его акциями, становится главным акционером двух основных, самых прибыльных предприятий города. Думаю, малый и средний бизнес он подомнет под себя просто по ходу дела. А меня даже убивать не придется. Я просто отовсюду повылетаю. У меня во всех прибыльных предприятиях, конечно, есть акции. Но Колыванов, оказывается, уже какое-то время тайно скупает все акции розничных акционеров, то есть мелких. А я узнал об этом только сегодня. То есть он тихо, но уверенно прибирает к рукам город. А поскольку я везде остаюсь миноритарным акционером, то здесь уже наши не пляшут. Финита ля комедия.

Я потерла виски:

– То есть Колыванов буквально из рук выхватил у тебя два крупнейших предприятия, а для этого пошел на убийство, причем не кого-то, а родной сестры и зятя. Интересная картина. Знать бы, как долго он это планировал? И почему именно тебя решил свалить? Городов ему мало, что ли?

– Вряд ли он планировал это в одиночку, да еще издалека. За ним наверняка кто-то стоит. Но кто? Вот это – главный вопрос. И второй вопрос: как мне удержать в руках эти предприятия и прочие активы?

Я пожала плечами:

– По-моему, единственный способ – не позволить ему оформить опеку над Андрюшей. Тогда он останется простым мелким акционером, и тебе ничего грозить не будет. Слушай, Игорь, а не можешь ли ты сам взять Андрюшку под своё крыло?

Он покачал головой:

– Никак невозможно. Я мальчику – никто, чужой человек. А Колыванов ему – родной дядя. То есть у него на руках все козыри, у меня же – никаких.

– Игорь, на тебя невозможно смотреть без слез. Пойдем вниз. Я видела у тебя и мяту, и мелиссу в пакетиках. Заварю тебе травяной чай. Хоть немножко успокоишься.

Мы переместились в кухню. Пока я суетилась, кипятила воду, заваривала травы, Соболев сидел молча. Молчал он тяжело, угрюмо. Можно было только предполагать, какие мысли теснятся в его кипящем мозгу. В моей голове тоже мысли громоздились одна на другую. Кто такой этот Колыванов на самом деле? Самостоятельный игрок – или просто «темная лошадка», орудие в руках другого игрока, более опытного и умного?

Впервые я услышала о нем от Вадима. Но что их связывает?.. Вадим ли ввёл в игру Колыванова, прописав ему роль? Или всё наоборот – хитрый, расчётливый Борис Колыванов вошёл в сговор с Вадимом, потому что цели их были схожие? И кто в итоге станет фактическим хозяином города – Вадик или Борис? А вот участь Соболева, похоже, уже решена. Его списали со счетов. Остались только технические моменты.

Кстати, Вадик что-то исчез с моих радаров. Не звонит, не шлет сообщений. Инструкций от него я так и не получила, хоть и просила об этом. Может, у него тоже возникли непредвиденные затруднения? Или он начал новую игру, не поставив меня в известность? Даже не знаю, что и думать.

Чай заварился. Я разлила его по чашкам. По кухне поплыл одуряющий запах мяты. Подвинула Соболеву вазочку с печеньем. Он, скривившись, только головой качнул: не хочу, дескать. Но к чашке припал с удовольствием.

Чаёвничали мы в полном молчании. Потом он сказал:

– Завтра похороны. Мои люди занимаются этим, но мне самому надо всё контролировать.

И с этими словами умчался. А я осталась разбираться в своих мыслях, догадках и предположениях.

Весь следующий день у Соболева был занят похоронами и поминками. Я же сидела дома, под охраной, как мне и было предписано. Он вернулся только поздно вечером. Лицо было серое, под глазами залегли фиолетовые тени. Что ж, вполне объяснимо. Потерять друзей детства, деловых партнеров, при этом самому лишиться финансовой почвы под ногами, – тут не то что посереешь, а даже позеленеешь от переживаний.