Они двигались в едином ритме, но Джоселин торопила, ускоряя движение бедер, пока наконец не достигла пика блаженства. Она вскрикнула, проваливаясь в бездну и слыша, как выкрикнул ее имя Алекс. Весь окружающий мир перестал для них существовать, они словно парили в невесомости…

Спустя некоторое время они лежали на кровати, завернувшись в стеганое одеяло, и Джоселин чувствовала, что засыпает от изнеможения.

– У меня кое-что есть для тебя.

Слова Алекса вырвали ее из полусонного состояния, и она взглянула на него сквозь ресницы. Волна наслаждения пробежала по позвоночнику, хотя во всем теле чувствовалась усталость. Джоселин игриво прижалась к нему.

– Вы неутомимы, сэр.

Он поймал ее руку и прижал к своей груди там, где билось сердце.

– Я принимаю комплимент, но имел в виду совсем другое.

– И что же это? – Джоселин постаралась скрыть в голосе нотки разочарования. Она действительно немного устала, но это простое прикосновение к его груди и стук сердца волшебным образом наполнили ее живительной силой. – Что ты имел в виду?

– Подарок. – Он откинулся назад, потянулся свободной рукой к жилету, валявшемуся на полу, и достал небольшую кожаную коробочку. – Безделушка, но мне захотелось подарить ее тебе.

– Безделушка, – эхом повторила Джоселин, взяв коробочку дрожащими пальцами. – Если учесть, какую сумму ты заплатил за эти встречи, я сомневаюсь…

Алекс закрыл ей рот поцелуем. Он легко коснулся сначала ее нижней губы, потом верхней, словно дразня ее.

– Давай, Джоселин, открывай коробочку.

У Джоселин вырвался вздох удовольствия, его поцелуй заставил ее затрепетать. Он имел право делать ей подарки, и было бы глупо выступать против этого. Она заставила себя отвести взгляд от Алекса и открыла коробочку.

– Господи! – У Джоселин расширились глаза при виде сверкающих камней, она была удивлена и одновременно взволнована ослепительностью подарка. – Это… мне?

– Тебе нравится?

– Я… – Джоселин не могла вымолвить ни слова, а Алекс открыто наслаждался ее растерянностью.

– Можно потратить целое состояние только ради того, чтобы увидеть твое выражение лица сейчас, Джоселин. – Алекс достал ожерелье из коробочки и надел ей на шею. – Оно очень идет тебе.

Джоселин вспыхнула, провела пальцами по сверкающим камням.

– Оно красивое, Алекс. Спасибо тебе! – Горя желанием поскорее увидеть себя, она спрыгнула с кровати, чтобы посмотреть в зеркало на туалетном столике. Прошло много лет с тех пор, как она получала подарки, и Джоселин чувствовала себя сейчас как ребенок, получивший подарок на Рождество. На ней не было ничего, кроме сверкающего на шее ожерелья. У Джоселин перехватило дыхание от увиденного. – Это ожерелье могло бы любой служанке придать вид королевы, Алекс.

Он рассмеялся, откинулся на подушки, открыто восхищаясь Джоселин.

– Не уверен, что хочу проверить это.

Джоселин вернулась в кровать, в шутку угрожая бросить в Алекса пустую коробочку. Потом свернулась калачиком рядом с ним, пальцами снова касаясь ожерелья. Это был подарок, еще теснее сближающий их, романтический знак. Джоселин почувствовала, как в горле образовался ком. Хотя здесь легко можно было ошибиться и принять его щедрость за что-нибудь большее, просто из-за наивной несбыточной мечты. Сколько раз она говорила об этом своим девушкам и успокаивала их в своих объятиях, когда они оплакивали свои ошибки.

– А кто твой отец?

– Ч-что? – Вопрос сбил ее с толку, и она подумала, не специально ли он был задан, чтобы разрушить их нежную близость. Возможно, Алекс просто хотел напомнить себе, что она не из его круга.

– Ты знала его? – мягко спросил Алекс. Он смотрел на нее добрыми глазами, не осознавая, в какое неловкое положение поставил Джоселин этот вопрос.

– Мы же не сравниваем наши генеалогические древа, лорд Коулвик. – Джоселин вырвала свою руку. – Выбирайте другую игру, и я с удовольствием подыграю вам.

– Разве это игра, Джоселин? Я просто хотел узнать…

– Есть ли у меня отец, к которому ты можешь обратиться? – Джоселин легла рядом с Алексом, пытаясь отвлечь его. – Что за странные фантазии!

– Если твоя мать занималась… этой профессией, тогда ты ничего не знаешь. Я просто хотел узнать… – Он откашлялся и постарался по-другому выразить свою мысль: – Я хочу больше знать о тебе. Ведь это вполне естественно, правда?

– Спроси меня о чем-нибудь другом, Алекс. Но я… Я не хочу говорить о себе или о своей матери. Эта тема не стоит того.

– Тогда расскажи мне о «Колокольчике». – Он прижал Джоселин к себе, приподнявшись на локте, чтобы видеть ее лицо.

– «Колокольчик» – это… сам видишь. – Она пошевелилась, чтобы занять более удобное положение или чтобы избежать его вопросов, Алекс так и не понял. От ее движения простыня соскользнула, обнажив грудь, и от прохладного воздуха соски тут же отвердели. Взгляд Алекса моментально отреагировал на это, но Алекс был настроен решительно и хотел получить ответы на свои вопросы.

– А то, что я не вижу?

Джоселин затихла, и Алекс увидел, что ее зеленые глаза потемнели, пока она обдумывала свой ответ и осторожно подбирала слова.

– Число девиц преднамеренно небольшое, их менее двадцати. Это помогает поддерживать порядок и получать хорошую прибыль. Те, у кого есть собственные комнаты, имеют право на личную прислугу, если пожелают. Каждая девица… занимается обучением горничных, и если клиент хочет, он может отвести эту горничную в ее собственную комнату и купить ее «дебют». Другим слугам свидания назначать нельзя. Любой мужчина, который домогается слуг, изгоняется из этих стен. – Джоселин глубоко вздохнула. – Этого достаточно?

– Продолжай, я захвачен твоим рассказом.

Джоселин подарила ему скептический взгляд, но продолжила:

– У всех девиц есть свои уникальные таланты и особенности. И хотя они вольны принимать или отклонять предложения, во время свидания они не могут отказать клиенту борделя в любой разумной просьбе. Это обеспечивает нашим гостям определенную «гарантию успеха», а нам – репутацию дома величайшего гостеприимства.

– Любая разумная просьба, – повторил Алекс ее слова. – А что может быть неразумной просьбой?

Джоселин пожала плечами.

– Их не так много, если честно. Например, мы не продаем услуги детей. А однажды мне пришлось вмешаться, когда один клиент попытался включить в свои фантазии одного из любимых котов девиц. – Джоселин вспыхнула от воспоминаний. – Это был интересный вечер для всех его участников.

Алекс покачал головой:

– Могу себе представить.

– Естественно, любые особые запросы обычно передаются мне заранее. Любые дополнительные расходы добавляются в счет гостя с процентами. – Джоселин улыбнулась чему-то. – Но повторяю, существуют определенные вкусы, которые мы не удовлетворяем. Такие клиенты обычно передаются в другие заведения.

Алекс старался осознать все это хитросплетение неволи и власти.

– Трудно находить так много добровольных красавиц?

Джоселин снова пожала плечами:

– Вовсе нет. В Лондоне полно таких красавиц, но я при отборе новеньких проявляю пристрастие. «Колокольчик» славится великодушием по отношению к своим девицам. Например, три раза в год сюда приезжает известный модельер, чтобы убедиться, что наряды всех девиц «Колокольчика» превосходят наряды конкурентов. Конечно, покровители делают свой вклад в их гардероб, но мы на них не надеемся. Каждую неделю сюда приходят гувернеры, которые занимаются с девицами по различным предметам.

– Гувернеры?

– Разве Зевс не предписывал что-то Девкалиону в отношении дочерей?

– О том, чтобы нанять им гувернеров? – Алекс нахмурил брови, стараясь вспомнить давно забытые уроки по греческим легендам.

– Вплетать розы им в волосы, украшать их драгоценными камнями, следить, чтобы они были одеты в пурпурные и алые одежды. Но чтобы, кроме этого, они учились читать позолоченную геральдику неба и на земле знали не только труд, но и очарование. – Она цитировала эти строки с мечтательным выражением лица. Потом она вспыхнула от смущения. – Возможно, я слишком много заставляю их читать, но даже древние греки видели пользу в хорошем образовании.

– Неужели? – Алекс не мог скрыть своего удивления. Эти строки были знакомы ему, она процитировала их из латыни. Интересно, откуда Джоселин, живя в таком заведении, может знать латынь? Должно быть, она училась где-то за пределами «Колокольчика». Или ее мать тоже нанимала гувернеров для девиц?

Она потянулась, немного расслабившись и успокоив волнение.

– Изредка мужчина забирает одну из девиц к себе на роль хозяйки. Они свободны в своем выборе и поступают так, как пожелают, при условии, что «Колокольчику» выплачивается за это хорошая сумма. Это справедливо и, кроме того, прибыльно.

Робкий стук в дверь прервал их беседу.

– Кто там? – откликнулась Джоселин.

– Это Эдит, мадам. Я принесла свежее постельное белье.

– Подожди. – Джоселин встала, завернулась в шелковый халат и прошла к двери. Открыв ее, она взяла стопку белья из рук Эдит. – Спасибо, дорогая. Будь осторожна на лестнице и отправляйся спать! Уже поздно, тебе нужно отдыхать.

Эдит присела в глубоком реверансе, но Джоселин успела заметить ее любопытный взгляд, брошенный в комнату. Девочке хотелось хоть краешком глаза увидеть гостя хозяйки.

– Иди-иди, – мягко добавила Джоселин и закрыла за ней дверь. – В холле нет места для этого, а я не хотела, чтобы из-за меня она бегала три пролета вверх по лестнице, – обратилась она к Алексу.

– Она… очень молода.

– Я говорила тебе. – Голос Джоселин звучал сердито. – Я не продаю детей. Эта девочка работает в данный момент горничной и находится под опекой миссис Брукс.

– Я просто удивился ее возрасту. Это не обвинение, Джоселин.

– Нет? – Она сняла поясок халата и потянулась. – Мне самой не нравится, что она здесь. В этом доме она неизбежно получит определенные уроки, даже несмотря на то что относится к основной прислуге. Мне ненавистна мысль о том, что на крыльце этого дома всегда ждет другая девочка, чтобы занять ее место. И не важно, что я делаю… Я не могу спасти их. Не могу.