— Не сахарная, не растает. Подумаешь, без зонта! Я в ее годы и слова-то такого не знала — зонт! Шастала под дождем, только пятки сверкали. И ничего, не померла. И твоя не помрет. Ой, балуешь ты ее, Баська…

Бася повернула было голову, чтобы ответить тетке чего-нибудь незначительное, ради поддержания разговора, и вздрогнула от звука дверного звонка. Подхватившись, радостно помчалась в прихожую, открыла дверь… И отпрянула на два шага назад, ткнувшись взглядом в мокрое Варино лицо. Мокрое, красное, заплаканное. И — злое.

— Бась, это правда?

— Что — правда, Варюш? — улыбнулась она растерянно.

— Ну, что Вадим… Он твой муж?

Варя переступила через порог, закрыв за собой дверь, припала к ней мокрой спиной, провела ладонью по лицу, убирая назад прилипшие мокрые пряди волос.

— Варь, да ты чего… Ты успокойся, Варь… — снова отступила на шаг от нее Бася.

— Ничего себе успокойся! Вадим Сергеевич мне сейчас сам сказал, что он — твой муж!

— Ну… да… Только давай уточним для ясности — мой бывший муж…

— Тогда почему, почему ты мне сразу не сказала? — прижав кулачки к щекам, слезно проговорила Варя. — Ты же сама говорила, что видела его в тот вечер во дворе! Когда он меня подвез! Хотела из меня идиотку сделать, да?

— Варя, Варюша… Погоди, не плачь! — бросилась к ней было с объятием Бася. — Я совсем не этого хотела… Я хотела, чтобы…

— Да ладно! Проехали!

Увернувшись из ее рук, Варя протопала по коридору на кухню, но, увидев там недовольную их громким разговором тетю Дуню, попятилась, скрылась за дверями ванной, торопливо щелкнув задвижкой. Услышав за шумом льющейся из крана воды ее сдавленные всхлипы, Бася растерянно подергала дверной ручкой, потом принялась испуганно колотить по двери костяшками пальцев, почему-то привстав на цыпочки:

— Варя, Варечка… Ну не надо так плакать! Я просто не хотела, чтобы ты разочаровалась… Я знаю Вадима, и поэтому… Прости меня, Варя! Что он тебе сказал? Он обидел тебя?

Дверь ванной резко распахнулась, и Бася едва успела отскочить в сторону. Стояла прижав ладони к груди, смотрела на падчерицу с виноватым испугом.

— Нет. Он меня не обидел. Он мне очень долго рассказывал, какая у меня расчудесная мачеха! Какая умная, тонкая, деликатная! И как мне ужасно в жизни повезло! И что мне обязательно встретится прекрасный молодой человек, который сделает меня счастливой! Ужасно счастливой! Уже прям лопаюсь в предвкушении этого счастья!

— Варюша, послушай меня…

— Да ну!

Решительно отмахнувшись, Варя прошествовала мимо нее в комнату, с размаху плюхнулась на диван, уставилась прямо перед собой, гордо вскинув дрожащий слезами подбородок. Бася тихо притрусила за ней, присела на краешек дивана, сплела нервно пальцы, заглядывая ей в лицо. Тетя Дуня стояла в дверях, держа на весу обсыпанные мукой руки, качала головой неодобрительно.

— Отстань от меня, Бась! Не говори вообще лучше ничего! Не хочу я тебя слушать, хватит, наслушалась уже! — резко повернула к ней голову Варя. — Я думала, ты меня любишь, а ты…

— Вот девка — ни стыда у нее, ни совести! — опережая Басино виноватое лепетание, громко скрипуче прогромыхала тетя Дуня. — Ты кому грубишь-то, дурочка? Да тебе в ногах у такой мачехи надо валяться! Да другая бы…

— Тетя Дуня! Не надо! Не вмешивайтесь! — отчаянно взмолилась Бася, прикрыв глаза и прижав сплетенные пальцы к горлу. — Прошу вас, пожалуйста!

— А, да ну вас… Обе вы — психопатки…

Тетя Дуня вознамерилась было отправиться обратно на кухню, но от настойчивого звонка в дверь остановилась, растерянно развела руками. Глянула на Басю вопросительно.

— Больно интересно, что еще за поздние гости пожаловали… Вроде все дома… Кто это может быть, Бась?

— Не знаю… — пожала плечами Бася. — Я открою, теть Дунь…

Поздним гостем оказался Вадим. Стоял за дверью, элегантно держа в руке три больших букета роз. Один букет — красный, другой — белый, третий — розовый. По количеству проживающих в квартире дам, стало быть.

— Здра-а-асте, приехали… — сердито-насмешливо проскрипела за Басиной спиной тетя Дуня. — Действие второе, все те же в лаптях… Тебе чего, милый?

— Здравствуйте, тетенька. Доброго вам здоровья. Как поживаете? — с радостной готовностью изобразил он на лице одну из самых своих обаятельных улыбок.

— Хорошо поживаю. Чего пришел-то? — с неодобрением косясь то на цветы, то на смущенное лицо Баси, осторожно проговорила тетя Дуня.

— Я, собственно, вот, к Басе на минуту зашел… Мы давеча с ней не договорили, на самом интересном месте беседу прервали. А это вам, тетенька… — протянул он тете Дуне красный букет роз.

— Ишь ты, к Басе он! А не ошибся, часом? — игнорируя знак проявленной в свой адрес мужской галантности, сердито проговорила тетя Дуня. — Может, тебе вовсе и не Бася нужна? Ты ж ловок молодым девкам головы-то морочить! Ишь, хахаль какой выискался!

— Нет, тетя Дуня, он как раз не ошибся! — гордым оскорбленным изваянием выплыла в прихожую Варя. — Это как раз Басин хахаль и есть! Как говорится, старый хахаль лучше новых двух! Гоните его вон, вы ж сами недавно выступали, что ни одного хахаля в дом не допустите!

— Варя! Не надо, прошу тебя… — отчаянно перебегая взглядом с добродушного лица Вадима на злое Варино лицо, тихо проговорила Бася.

— А чего, чего не надо-то? Ты сама-то чего предлагаешь? Чтобы мы с тетей Дуней ушли, жилплощадь для свидания освободили? А чего, мы можем… Да, теть Дунь? Сейчас пойдем, под дождиком помокнем…

Выражение галантности и добродушия постепенно сползло с лица Вадима, уступив место крайней растерянности. Моргнув, он неловко перекинул из руки в руку ворох букетов, хотел что-то сказать, но тетя Дуня опередила его. Протянув сухой длинный палец к Вариному лицу, проговорила грозно:

— А ты тут не хами, не хами, девушка! Ишь, распрыгалась! Тут я пока командую, не хами!

— А я и не хамлю… — резко вскинула плечи Варя.

— Нет, хамишь! Никакой в тебе благодарности к мачехе, я смотрю, нету! Совсем ее затыркала, я смотрю! Она перед тобой и так, и эдак, а ты ее тырк да тырк, и все по больному месту норовишь, бессовестная!

— Не надо, теть Дунь… Не трогайте вы ее! — досадливо глянув на Вадима, попыталась осадить она разошедшуюся в гневе тетку, предвидя, однако, безуспешность этой затеи. Легче камнепад в горах остановить, чем тети-Дунино полившееся из нутра организма возмущение пресечь. И присутствие в квартире чужака ему тоже не помеха.

— Ага, давай, защищай! Ты ее кормить будешь, учить, замуж отдавать, а потом на пенсии одна-одинешенька и останешься! Последнюю копейку она из тебя вытянет! И будешь потом жить в нищете да с кучей обид за пазухой. А она о тебе и не вспомнит!

— Тетя Дуня! Ну хватит уже! Чего вы все об одном и том же! Нашли время… — мотнула Бася головой в сторону застывшего от неловкости положения Вадима.

— Господи, да как же вы надоели мне все! — криком вступила в эту странную беседу и Варя. — Да сколько можно слушать про ваши обиды и пазухи! Про ваших бывших мужей! Все хорошие, все благородные и замечательные, одна я плохая! Надоели! Если я вам всем мешаю, так и скажите! И вообще… Пошли вы все, и без вас обойдусь… Я вам никто, никто…

Неожиданно резво она схватила с вешалки свою курточку, сунула ноги в кроссовки и, отодвинув плечом Вадима, вылетела в приоткрытую дверь, понеслась вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки.

— Варя! Варенька! — отчаянно закричала ей вслед Бася, засуетилась торопливо по прихожей, пытаясь найти какую-нибудь обувь, но была решительно остановлена и придвинута к стене сухой, но хлесткой, как плеть, теткиной рукой.

— Ладно, не суетись! Ничего, пусть пробегается! Как увидит, что никто за ней не побежал, так сразу и охолонет! Ишь, распустила девку!

— Теть Дунь… Ну сколько раз я вас просила — не вмешивайтесь вы, ради бога…

— А что я такого сказала? Одну гольную правду и сказала!

— Да уж, весело тут у вас… — вдруг подал робкий голос молчавший до сих пор Вадим. — Однако я не вовремя зашел, кажется. Извини, Бася. А падчерица твоя, смотрю, с характером девушка, да?

Поджав губы, Бася посмотрела на него почти с ненавистью. Потом произнесла с сухим, едва сдерживаемым раздражением:

— Моя падчерица, Вадим, очень хорошая девушка. И характер у нее замечательный. И еще она отца недавно потеряла, так что уж извини… И вообще… Тебе-то какое дело? Не надо было тебе сюда приходить, Вадим! Неужели не понятно? К чему все это? Ну вот скажи, зачем ты пришел?

— Да я как-то не сообразил, прости… Я сегодня так хорошо с ней поговорил, мне показалось, она все поняла…

— Да что, что она поняла? Что вы все вообще понимаете? Ну вот скажи, кто тебя сюда звал? С какой такой целью ты сюда заявился? Поговорить? Не о чем нам с тобой говорить! Хватит, поговорили уже. Уйди, уйди, пожалуйста…

Махнув рукой, Бася повернулась, прижала ладони к лицу, тихо поплелась в комнату. Неловко пожав плечами, Вадим сунул свои замечательные букеты в руки тете Дуне, повернулся, шагнул за порог. Закрыв за ним дверь, тетя Дуня вздохнула, виновато засеменила вслед за Басей, присела рядом на диван, шурша целлофановой оберткой букетов.

— Да ладно, не убивайся ты так… Перемелется, мука будет. А твоей Варьке и впрямь урок нужен. Побегает немного под дождем, может, ума наберется.

— Да какого ума, теть Дунь? Вот куда она сейчас побежала, а? Куда? У нее же никого в этом городе нет… Как же я удержать ее не успела, ума не приложу!

Она замолчала, сидела сгорбившись и вяло опустив руки на колени. Потом подняла на тетю Дуню блеснувшие непролитыми слезами глаза, проговорила тихо:

— А ведь вы правы, теть Дунь… Опять правы. Никудышная из меня мачеха. Совсем никудышная…


Хорошо, хоть день в кафе выдался относительно спокойным, иначе она его после бессонной ночи вряд ли бы пережила. Варя не появилась ни ночью, ни утром. Несколько раз она выходила на улицу, стояла под дождем, вглядываясь в темноту, потом сидела на кухне, утирая со щек тревожные слезы, пока не заглянуло в окно хмурое утро. Уходя на работу, слезно попросила тетю Дуню не трогать Варю, когда она вернется. Только она не вернулась. Час назад отпрашивалась, домой бегала, проверяла. Не вернулась. Взяла с тети Дуни слово, что она не будет вредничать и сразу ей позвонит, как только Варя появится. Хотя чего толку с того слова? Тетушка сама себе на уме, запросто может и проигнорировать обещанное. А вдруг Варя уже пришла и тетка снова со своим воспитанием затеялась?