— Слава богу! — отозвалась Лотта.

Только теперь Эван становился все дальше и дальше от нее. Она срочно занялась чаем, избегая взгляда Нортеска.

— А что слышно о его дальнейших планах?

Она старалась говорить с той легкой беззаботностью, которая должна была скрыть ее потерянность и страстное желание вновь увидеть его. Последнее письмо Эвана было написано наспех, но каждое слово дышало любовью, призывало к близости и доверию. Все эти долгие два месяца, ложась спать, она клала его рядом с собой. Она зачитала его до дыр.

Нортеск склонил голову набок таким характерным для Эвана движением, что сердце замерло у Лотты в груди.

— По слухам, его видели то ли в Париже, то ли в Эдинбурге. Кто-то говорил про Корнуолл, кто-то про Испанию. Но, думаю, они все ошибаются. Нет достоверных сведений даже о том, покинул ли он Англию. Эвана всегда окружают сплетни, слухи и легенды.

— Знаю, — со вздохом согласилась Лотта. — Он, как «Летучий голландец», всегда готов раствориться в тумане. Иногда я спрашиваю себя, а существует ли он на самом деле.

— Думаю, существует, — сухо возразил Нортеск, заставив Лотту покраснеть.

Нортеск встал, собираясь откланяться. Взял руку Лотты в свою и заглянул ей в глаза.

— Думаю, Эван уже идет за вами. Арланд уже далеко отсюда и в безопасности. Эван всегда помнит о своих обещаниях. Вам стоит подготовиться.

Он улыбнулся той разбивающей сердца улыбкой, которая так напоминала улыбку брата, и вышел. По пути он не забыл поблагодарить Марджери за вкуснейшие булочки. Лотта стояла у окна, провожая его взглядом. Странно, что сам Нортеск, прекрасный человек и очень привлекательный мужчина, оставлял ее совершенно равнодушной.

«Раньше такого просто не могло произойти», — думала она. Она бы сразу заманила Нортеска в свою постель, пытаясь получить от него ту же призрачную возможность забыть о своем одиночестве, что и с другими любовниками. Только узнав Эвана, Лотта поняла, что не сможет принять подмену.

Она зябко вздрогнула. Придется ли когда-нибудь вновь увидеться с ним? Захочет ли он ее тогда? Все слова Нортеска остались в ее памяти, но старые страхи и сомнения смущали душу. Они мучили Лотту длинными темными ночами, когда становилось уж совсем одиноко, холодно и пусто.

Спохватившись, что ее уже ждут другие посетители, Лотта принялась поспешно прибирать гостиную, разглаживая чехлы на креслах и пряча подальше скверную неоконченную вышивку.

— Лорд и леди Грант! — объявила появившаяся в дверях Марджери. Пяльцы выпали из рук, и Лотта вскрикнула.

— Лотта! О, Лотта! — восклицала Джоанна Грант, словно вихрь врываясь в комнату и заключая подругу в свои объятия.

Первое, что Лотта сразу же заметила, — Джоанна беременна. Обнять ее было все равно что обхватить бочонок, но Лотта очень постаралась, сжав ее на радостях так, что та взмолилась немного ослабить объятия, чтобы ребенок не родился раньше времени. Лотта чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а в горле стоит ком. Наконец Лотте удалось справиться с собой, но тут оказалось, что Джоанна тоже плачет.

— Джо, дорогая… — Лотта пыталась вернуться к своему прежнему светскому стилю, но это было совершенно невозможно. — Господи, до чего же я рада снова видеть тебя! Как я по тебе скучала! — почти причитала она.

— Я не знала! — выхватывая платок из рук своего мужа Алекса и прикладывая к заплаканным глазам, воскликнула Джоанна. — Мы были в Монголии, куда не доходят письма. Я ничего не слышала о том, что с тобой происходило. А когда вернулась, так расстроилась и беспокоилась о тебе, что заставила Алекса немедленно выехать сюда, — задыхаясь и торопясь, заключила она.

— Ты потрясающе выглядишь! — широко улыбаясь, сказала Лотта, отступая, чтобы получше ее рассмотреть. — Думаю, ваша женитьба приносит свои плоды, — с улыбкой обратилась она к Алексу.

Джоанна рассмеялась, схватив его за руку. Ее глаза встретились с глазами Лотты, в которых играли озорные искорки.

— Кто бы мог подумать? — сказала она.

— Я очень рада за тебя, — искренне призналась Лотта.

Она думала о том, что Джоанна выглядит как и всегда — элегантно и модно в своем синем в полосочку платье и маленьком прелестном жакете. Но теперь в ней появился какой-то мягкий свет, которого Лотта прежде не замечала. Казалось, она потеряла свою прежнюю уязвимость. Счастье сгладило неровности ее характера. Она стала такой, какой всегда мечтала быть.

Алекс, втихомолку улыбаясь, отошел к окну, чтобы не мешать их разговору, и принялся с притворным интересом рассматривать крохотный палисадник под окном. Лотта заметила про себя, что он так же хорош, как и прежде. Она с некоторым смущением вспомнила, как в прежние времена пыталась его соблазнить. Вероятно, это оказалось единственным из воспоминаний о грехах прежней жизни, которое она хотела бы немедленно вычеркнуть из своей памяти.

— Как ты, Лотта? — спросила Джоанна, озабоченно нахмурившись.

— Пытаюсь как-то выжить, — спокойно ответила она, переводя взгляд с Джоанны на Алекса. — Думаю, вы всегда знали, что этим кончится, — поморщившись, добавила она.

— Я бы никогда не позволил себе подобной бестактности, — с улыбкой возразил он.

Джоанна снова схватила ее руку.

— Что мы можем сделать для тебя, Лотта? У тебя достаточно еды? А одежды? — спросила она, с некоторым сомнением окинув беглым взглядом ее наряд.

— Я знаю, что выгляжу не очень, — согласилась Лотта. — Все это время я не слишком обращала внимание на подобные вещи.

— Лотта! — охнула Джоанна, не скрывая своего ужаса. — Теперь я наконец поняла, как сильно ты страдаешь!

— Расскажи мне лучше о Монголии, — попросила Лотта, звоня в колокольчик, чтобы Марджери принесла чай. — Я слышала, она очень… пустынная.

— О, там так страшно, — эмоционально всплеснув руками, ответила Джоанна. — Зато теперь я знаю, какими бывают дальние страны. — Она послала Алексу беглую улыбку, стараясь смягчить смысл сказанного. — Но при этом у них восхитительные ткани. Мы привезли оттуда несколько прекрасных ковров и циновок, а еще шелковую рубаху и чудную парчу. Я уверена, что в следующем сезоне она войдет в моду… — Джоанна вдруг замолкла.

— Прошу, не стоит слишком заботиться о моих чувствах, — попросила Лотта. — Уверена, мне никогда больше не бывать законодательницей лондонской моды. А вот в Вонтедже — совсем другое дело. Здесь от моды десятилетней давности отстали всего года на два. А местные дамы настолько любезны, что обращаются ко мне за советами по поводу своего гардероба.

В этот момент, ко всеобщему облегчению, в комнату вошла Марджери. Поднос с чаем и пирожными наконец убедил Джоанну в том, что, хотя Лотта больше не одевается у лучших лондонских портных, с голоду не умирает.

— Так вы все же решили остаться здесь? — обратился к ней Алекс. — Это просто очаровательный домик, да и городок кажется очень приятным.

— О, здесь прелестно, — ответила Лотта. — Пализеры по-прежнему воздерживаются от общения со мной, но их принудили выплачивать мне достаточное содержание, позволяющее вести спокойную жизнь, — улыбнулась Лотта друзьям. — А я за это время очень изменилась. Боюсь, потеряла вкус к скандалам.

— Ну, думаю, это в конце концов поможет семье принять тебя и оказать поддержку. По моему мнению, им стоило бы проявить понимание уже давным-давно, — заметила Джоанна и поморщилась с выражением крайнего неодобрения. — Какой роскошный букет мелочного ханжества! О, если бы я только была поблизости в те дни!

— Зато ты сейчас со мной, — улыбнулась Лотта. — Это значит, что все теперь будет хорошо.

— Но я же должна что-нибудь сделать для тебя! — настаивала Джоанна.

— Ты можешь чаще приезжать ко мне в гости, — заулыбалась Лотта. — Конечно, это не столь увлекательно, как путешествие в Монголию, но Вонтедж тоже обладает собственным шармом.

— Ну конечно же я буду приезжать как можно чаще! — воскликнула Джоанна. Небольшая морщинка появилась на ее лбу. — Пока что мы планировали остановиться здесь на несколько дней. Но присутствие маркиза Нортеска может… — Она не договорила.

— Прошу простить меня, но Нортеск — достойный человек, — быстро произнесла Лотта. Она припомнила прежние скандалы, в которых были замешаны семьи Джоанны и Фарнов. — Это сродный брат Эвана, который принудил своим влиянием Пализеров выплачивать мне содержание.

— Я знаю, — ответила Джоанна. — Слышала, он очень поддержал тебя. Я не виню Нортеска в смерти моего брата, в отличие от Меррин. Больше не виню… — повторила она, покачав головой. — Это такая давняя история… Я только благодарна ему за то, что в эти дни он был рядом с тобой, поддержал и помог.

— А как Меррин? — спросила Лотта. Она перевела взгляд на Алекса. — А ваша кузина Франческа? Как ей понравилась Монголия?

— О, для Чесси путешествие показалось сказкой, — рассмеялась Джоанна. — Я думаю, у нее в крови любовь к приключениям. Это у нее от Делвина. А Меррин оставалась все это время здесь, и, пока мы путешествовали, на пару со своей подругой, каким-то синим чулком, написала историю валлийских пехотинцев с 1250 по 1350 год, как я слышала.

— Боже, какая скука! — удивилась Лотта. — Впрочем, каждому — свое.

— Мне кажется, что ты здесь ужасно скучаешь, Лотта, — нагнувшись вперед и кладя руку ей на колено, сказала Джоанна. — Мы с Алексом решили съездить на деревенскую ярмарку в Уффингтоне сегодня днем. Говорят, там ужасно весело. Там будут сырные булочки, полет на воздушном шаре! Как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к нам?

— Почему бы и нет? — согласилась Лотта. — Не так уж и плохо ненадолго выбраться куда-нибудь из дома. Такая прекрасная осень, в такую погоду, должно быть, приятно прогуляться до Даунза.

Те дни, когда она презирала развлечения, вроде деревенских ярмарок, давно прошли. Теперь бы она расценила это бессовестным снобизмом с ее стороны.