В таком состоянии можно было лишь одним способом избежать скандала. И Джейми выскочил из дома.

В пасхальное утро Камерон первым делом заглянул в спальню. Дэниел сладко посапывал у себя в колыбельке, а Джесси и след простыл. Джейми, дрожа от нетерпения, помчался во двор и вывел из конюшни своего жеребца, позабыв позвать слугу. Вскочил верхом и без седла понесся во веса дух к воротам.

Он нашел Джесси вдвоем с сэром Седриком далеко в лесу. Она беззаботно хохотала и притворялась полной неумехой, пытаясь стрелять из мушкета.

На ней было новое платье из королевского голубого бархата. Отделка из белых и черных кружев подчеркивала соблазнительные формы, а наполненная молоком грудь выразительно распирала тугой корсет.

Она показалась Джейми невероятно прекрасной: фиалковые глаза искрились весельем, а от мелодичного смеха захватывало дух — казалось, это смеется сама богиня весны. Ловкая, подвижная, с нежными румяными щечками, она могла запросто соперничать с любой лесной нимфой. Держа в руках мушкет, Джесси наградила сэра Седрика обворожительной улыбкой и спросила, как ей лучше целиться. На западной опушке показалась группа индейцев. Джейми вскинул руку в знак приветствия, но не подъехал поговорить со знакомыми — он не мог прервать слежку. Племя поухатанов знало, что бледнолицые готовятся к своему празднику — наверное, дикари привезли подарки и собирались поглазеть на заморские обычаи. Тем более Джейми следовало самому повстречать гостей. Впрочем, большинство индейцев успели обзавестись знакомыми среди поселенцев — все будет хорошо и без него.

Это самому Джейми было очень плохо. Внутри как будто натянули до отказа невидимую струну — и вдруг она лопнула.

Он сделал все, что было в его силах. Он взял ее в жены и даже влюбился в нее. Он предложил ей свободу.

А она не постеснялась поймать его на слове. Джесси ведет себя так, как будто уже свободна от брачных уз. Нет, она ведет себя еще хуже — намеренно строит всем глазки. И медленно, но верно сводит с ума всех мужчин.

В глазах у Джейми потемнело, а виски пронзило такой полью, словно в черепе взорвалась бомба. Не соображая, что делает, он послал коня вперед, туда, где сэр Седрик в десятый раз поправлял руки Джесси на прикладе мушкета.

Он остановился как раз позади них. Джесси только что выстрелила и заливалась счастливым смехом — пуля попала в мишень.

— Миледи, вы прирожденный стрелок — восхищался ею сэр Седрик.

— Ах, неужели вы и вправду так считаете? — кокетливо улыбалась Джесси, и милые щечки с ямочками расцветали нежнейшим румянцем. Алые губки рдели, как густое вино, полосы, подвязанные лентой, отливали червонным золотом в лучах восходящего солнца. Она казалась ослепительной, неотразимой. У Джейми заныло в паху так, что отдалось в голове, и он подумал, что не был близок с женой целую вечность. Камерон не прикасался к Джесси, с тех пор как осознал, насколько глубока и безнадежна его любовь, с тех пор как стал бояться повредить ребенку.

Однако Дэниелу уже исполнился месяц. А поведение Джесси само по себе говорило о ее несокрушимом здоровье.

— Превосходный выстрел, дорогая. Увы, увы, бедняга Седрик! Боюсь, она обвела тебя вокруг пальца. Джесси дей-' ствнтельно прирожденный стрелок н давно успела это доказать. Ее меткость просто ужасает. Она никогда не ошибается в выборе цели, и если стреляет, то наповал.

Джесси так и подскочила на месте, глядя на мужа во все глаза. Да и Седрик, несмотря на свою беспечность, успел почувствовать то напряжение, что стянуло нервы Камерона в тугой узел. Он рассмеялся, стараясь скрыть неловкость:

— Ах, леди Камерон! Так значит, вы уже умеете стрелять?

— Да, — кокетливо проворковала она. И при этом не выпускала из поля зрения Джейми. — Но прежние уроки не сравнятся с вашими, сэр Седрик! Вы такой искусный стрелок и наставник!

— На сегодня упражнения можно считать законченными, — отрезал Джейми, сурово глядя на нее сверху вниз.

— А мне казалось, что мы едва начали, — возразила Джесси.

— Значит, тебе показалось неправильно, — вкрадчиво промолвил Камерон. Он соскочил с коня и подошел вплотную. — Потому что мне кажется, что нам пора прокатиться верхом, мадам.

— Но я не собиралась кататься верхом.

— А я не собираюсь выяснять, что собиралась делать ты. Мы поедем сию же минуту.

Она упрямо задрала нос и промедлила долю секунды, но для Джейми этого оказалось достаточно. Он мигом схватил Джесси в охапку и с размаху водрузил на спину жеребца. Она чуть не свалилась, отчего густая волна волос моментально рассыпалась по спине. Не спуская с Джесси глаз, Джейми думал, что теперь-то знает, чего хочет от нее. Знает совершенно точно.

— Джейми Камерон, ты…

— Седрик, я надеюсь, ты нас простишь? — церемонно поклонился Джейми. После чего вскочил в седло сам, обнял Джесси и пришпорил коня. Тот послушно понес двойной груз по направлению к лесной чаще.

Встречный ветер с силой бросал в лицо Джейми тяжелые пряди золотых волос. Он полной грудью вдыхал чистый, свежий аромат молодого тела. В ушах у него зашумело, земля поплыла перед глазами, и накопившийся в душе гнев рвался наружу с такой силой, что заломило виски. Вот она, Джесси, здесь, рядом с ним, отчаянно цепляется за конскую холку. Стараясь удержаться на скаку, Джейми все сильнее прижимал к себе прекрасную пленницу и с нетерпением следил, как медленно, слишком медленно они приближаются к кромке леса.

Но вот наконец он заставил жеребца замедлить бег и остановиться под сенью густой рощи. Между стволами деревьев серебристой змейкой бежал говорливый ручей. Землю устилал ковер из опавшей хвои, а над головой тысячи невидимых пичуг возносили хвалебные песни весеннему теплу.

Но Джейми было не до прелестей весеннего леса. Он неловко соскочил с коня, стараясь не прикасаться к Джесси, развернулся и ожег ее гневным взглядом. Она не смутилась, и Камерон ничего не смог прочесть на ее лице, полускрытом в зеленом лесном сумраке, кроме разве что холодного бешенства.

— Ну, давай спускайся! — приказал он. — Впервые вижу такого наглого типа!

— Спускайся сейчас же на землю. — Спусти меня сам.

— Да, черт побери, именно это и я сделаю!

Он рывком стащил жену с коня и поставил на ноги прямо перед собой. Вертихвостка! И не думает просить прощения, а смотрит на него все с тем же дерзким вызовом! Джейми вцепился ей в плечи, желая одного — трясти ее, трясти что есть сил, пока она не взмолится о пощаде, не рухнет перед ним на колени…

Однако, судя по ее виду, об этом нечего было и мечтать. Спутанная копна золотистых волос, тяжело вздымающаяся пышная грудь — Джесси казалась живым воплощением не — , укротимого духа противоречия.

— Что ты вытворяешь? — выкрикнула она.

— Я?.. — Он вдруг подставил жене подножку, отчего она с испуганным воплем опрокинулась навзничь, но при этом не ушиблась. Сильные руки смягчили удар, осторожно опустив ее на ковер из хвои. Джейми навалился на нее, и Джесси бешено забилась, ругая его последними словами.

— Вы, лорд Камерон, вы…

— Я ваш муж, миледи! Ах, какая жалость, что я не столь талантливый учитель, как сэр Седрик! И у меня не так хорошо подвешен язык, как у Роберта Максвелла, и я лишен еще бог знает каких достоинств и преимуществ. Ты вывела меня из терпения. И я пообещал тебе свободу с той минуты, как ты поднимешься на борт «Госпожи Удачи». Но тебе и этого показалось мало. Ты принялась строить глазки всем мужчинам подряд прямо здесь, у меня под носом!

— Никому я не строила глазки!

— Ну да, ты только крутила задом, хихикала, кокетничала, очаровывала и соблазняла. И у вас, мадам, это получается чертовски ловко? Будьте вы прокляты, леди, ведь я собирался дать вам то, о чем вы мечтали! Вам было угодно так ненавидеть эту землю, что я позволил вам покинуть ее, а заодно и меня — источник всех ваших несчастий. Но на поверку выходит, что я был слишком снисходителен, потому что вы окончательно распоясались и стали откровенной шлюхой.

Джесси замахнулась, чтобы дать ему пощечину. Нет, она собиралась расцарапать в кровь ненавистную рожу. Она лягалась, надеясь попасть ему в пах, но Джейми только сильнее прижал ее к земле, и она закричала от боли.

— Ах-ах, несчастное невинное создание!

— Дикий шакал! Дай мне встать! Ты…

Он прекратил эти крики поцелуем. Его жадные губы так впились ей в рот, что причиняли боль. Джесси продолжала бороться, однако знакомый вкус милых губ опьянял Джейми сильнее вина. И он все глубже проникал во влажную глубину ее рта. Он уже забыл, когда целовался с Джесси так страстно, но теперь вспомнил все, вспомнил в единый миг и задрожал всем телом. Джесси извивалась, пытаясь выбраться из-под него. Ее взгляд стал диким от ярости, а рассыпанные по земле золотистые волосы перемешались с янтарной хвоей. Алые губы повлажнели и раздвинулись, возбуждая Джейми еще больше. Прекрасное лицо пылало уязвленной гордостью, негодованием и решимостью бороться до конца.

— Ты сумасшедший! Только сумасшедший будет делать это в грязи, на земле…

— Ну уж нет, леди, сегодня вы от меня не уйдете! Это утро принадлежит мне! Завтра вы получите волю поступать по собственному разумению. Но сегодня, мадам, вы пере-усердствовала, вертя передо мной хвостом, и я непременно возьму то, что пожелаю. Нет, не просто пожелаю, леди, — я потребую!

И Джейми снова поцеловал жену и прижал ее руки к земле — ладонь в ладонь. Несмотря на сопротивление, он сплел ее пальцы со своими и почувствовал, как она вырывается. Но не обратил на это внимания. Джейми не прерывал поцелуя, он пил этот божественный нектар и не мог напиться, и сам не заметил, как стал с ней нежен… Просто отпала необходимость в насилии. Джесси ответила на поцелуй. И тонкие пальчики жадно стиснули его руки.

Джейми приподнялся и высвободил одну руку. Он медленно развязал ленты сначала на платье, потом на корсете, не спуская с нее глаз. Джесси больше не сопротивлялась, она молча смотрела на него. И Джейми не выдержал. В крови мгновенно вскипел огонь желания, подогретый долге ми неделями одиночества, и бессонными ночами, и жгуче! ревностью при мысли о том, что Джесси может принадле-1 жать другому мужчине.