— А вот этот уголок, — показывала она тесную каморку на втором этаже, — мы приготовим для детской.

— Ох, Ленор, неужели и ты?.. — радостно восклицала Элизабет. — И на каком ты месяце?

— Пока ни на каком, — хихикнула Ленор. — Разве что после вчерашней ночи… ну, Роберт был просто переполнен решимостью. — И она заговорщически улыбнулась Джесси. — Ах уж эти мужчины… Обычно он ведет себя мягко и ненавязчиво. А прошлой ночью заявил, что нам немедленно нужно обзавестись ребенком. Напомнил, как хорошо переносишь беременность ты, Джесси. А еще напомнил, как быстро ты понесла. — Она задумчиво потеребила свой золотистый локон, не спуская с сестры глаз. — Но чему же тут удивляться, ведь ты вышла замуж за Джей-ми Камерона, а он настоящий дьявол, когда… когда дело касается определенных вещей.

— Ленор!.. — смущенно охнула Элизабет.

— Ох, да хватит тебе притворяться невинной церковной мышкой! — засмеялась Ленор. — Ведь если говорить на чистоту, Джейми собирался жениться на мне. И время от времени я не могу не задавать себе некоторые вопросы.

Джесси уже давно залилась краской, однако Ленор решила выяснить все до конца.

— Это ведь не назовешь простым исполнением супружеского долга, верно? Ты чувствуешь удивительное возбуждение и истому, и ты…

— Ленор! — возмутилась Элизабет. — Посмотри, Джесси так неловко тебя слушать!

— Я вполне довольна, Ленор, — улыбнулась Джесси.

— Нет, Джесси, это про меня можно говорить вполне довольная, — добродушно засмеялась Ленор. — Я полагаю, что ты должна испытывать нечто большее.

Возможно, так оно и было, однако в последующие дня трещина, возникшая в ее отношениях с Джейми, угрожающе расширилась. Он покидал ее затемно, и постоянно был занят чем-то днем, и даже поздним вечером подолгу засиживался за рабочим столом.

Как и предполагал Джейми, Ленор с Робертом по-прежнему проводили у Камеронов большую часть дня — как будто и не было переезда в новый дом. Уже на третий день они явились к Джейми на обед. Молли сказала, что отец Стивен разрешил Джону Таннену обвенчаться, и Джесси с радостью сообщила эту новость всем сидевшим за столом.

Джейми с сомнением изогнул бровь и задумался: сама мысль о подобной свадьбе была слишком неожиданной. Во всяком случае, в Англии Джона наверняка сочли бы святотатцем, ведь не прошло и шести месяцев с того дня, как тело бедняжки Джоан предали морской пучине. Но здесь, в колонии, необходимость такого поступка диктовал здравый смысл, потому что Джон не мог справиться с хозяйством один — Сладкий дикий рай

— Отец Стивен согласился их обвенчать? — уточнил Джейми.

— Да. — Джесси замялась, но все же добавила: — Я бы хотела после церемонии устроить праздник здесь, в нашем доме.

За столом повисло неловкое молчание.

Наконец заговорила Ленор — быстро и решительно. Прежде всего такое событие станет вызовом правилам приличия, существующим в Англии. На что Джесси незамедлительно возразила, что они давно уже не в Англии. Стоя в углу, возле камина, сложив руки на своем округлившемся животе, Джесси негромко напомнила, что там, в Англии, ее тоже вряд ли станут принимать в так называемом приличном обществе.

— И не забывай о главном, — продолжала она. — Для меня Молли не просто служанка — она моя преданная подруга. Когда-то мы были с ней на равных. И она всегда готова была прийти на помощь — вот почему сейчас я считаю необходимым сделать для нее все, что смогу.

— И ты готов смотреть на это сквозь пальцы? — Понимая, что от Джесси не добьешься толку, Ленор напустилась на Джейми. — Конечно, здесь условия иные, и все же…

Джейми, до сих пор с преувеличенной тщательностью ковырявшийся в мушкете, наконец соизволил обратить внимание на их жаркий спор.

— Джесси вольна поступать по своему усмотрению, — заявил он, пожимая плечами. — Ведь это ее дом.

Вопрос был решен, и Молли обвенчалась с Джоном, оси колония — от последнего наемного рабочего до сэра Вильяма — прибыла на прием, устроенный Джесси в честь бракосочетания своей подруги. Все были в приподнятом настроении, радуясь возможности повеселиться и хотя бы на Время позабыть про лютую стужу за окном. Джесси прошлась в паре с сэром Вильямом, их грумом и Робертом. И конечно, именно в этот момент она почувствовала на себе тяжелый взгляд мужа. Джесси застыла, готовая к очередной колкости, однако Камерон на сей раз промолчал. Он просто закончил с ней тур танца и заметил:

— По-моему, тебе пора передохнуть. На последних месяцах беременности надо быть осторожнее. — Джейми подумал и добавил: — Ты можешь повредить ребенку, милая, и себе тоже.

Смущенно покраснев, Джесси покорно вышла из круга и направилась в уголок, чтобы сидя разливать подогретое вино и эль. А когда вечеринка закончилась, она с радостью расцеловалась на прощание с Молли, которая твердила без конца, что будет счастлива служить ей верой и правдой до самой смерти.

Джесси была бы рада высказать свою благодарность Джейми, однако не знала, как это сделать, — слишком неудачной была первая попытка быть с ним любящей и покорной. К тому же он заявил, что на время не станет к ней прикасаться. Джесси не хватало его жарких объятий и ласк, но приходилось осторожничать. Беременность угнетала ее с каждым днем все сильнее. Живот наливался непомерной тяжестью, и подчас Джесси молча дивилась, как ее разнесло за такой короткий срок. Итак, она не осмелилась привлечь к себе внимание Джейми — просто залезла в постель и следила, как он раздевается. Даже в самые холодные ночи муж ложился спать голым, и Джесси иногда следовала его примеру, еще до того, как он освободил ее от выполнения супружеского долга. Поначалу Джесси возмущалась, но Джейми только смеялся в ответ и утверждал, что два обнаженных тела согреют друг друга намного лучше. И хотя Джесси держала это про себя, ей нравилось спать обнаженной. Прикосновение к его большому горячему телу успокаивало ее. Ей было приятно то, как крепко обнимают ее всю ночь сильные, уверенные руки и как щекочут спину жесткие волосы у него на груди. Ленор оказалась совершенно права: это было восхитительно, а кроме того, рождало ощущение безопасности и комфорта и неосознанное стремление как-то изменить их отношения, достичь в них чего-то неуловимого, прекрасного и одновременно пугающего.

Плотно закутавшись в одеяло, Джесси смотрела, как Джейми отметил что-то в календаре, потянулся, упираясь руками в поясницу, и задумчиво уставился на пламя в камине, облокотившись на полку и теребя подбородок. Но вот он обернулся к Джесси и заставил ее покраснеть. Судя по медленной улыбке и выразительно изогнувшейся брови, он сразу же понял, что за ним давно наблюдают.

— Тебе не понравилась вечеринка?

— Мне все понравилось, а ты была очень довольна.

— Еще бы не быть довольной той, чье место на помойке! — выпалила Джесси и мигом пожалела о своих словах — так болезненно скривилось его лицо. Она потупилась, готовая извиниться, но не нашла подходящих слов.

— Миледи, мы действительно осваиваем здесь новый мир. И я не считаю необходимым придавать первостепенное значение тому, где появился на свет каждый из нас.

Камерон повернулся и направился туда, где бросил свой плащ. Джесси опешила: неужели он сейчас уйдет? Ах, как бы она радовалась этому прежде! Но теперь ее сердечко Тоскливо сжалось, и в голове возникли мысли, что такая уродина, как она, наверняка стала ему противна. Хотела бы она знать, куда это он собрался на ночь глядя?

— Джейми?..

Он помедлил, но все же вернулся к кровати, приподнял ее лицо за подбородок и промолвил, внимательно глядя в глаза:

— Спи. Я ненадолго. Мне стало почему-то тревожно: хочу проверить, заперты ли ворота и не дремлет ли стража.

Однако Джесси и не подумала спать, когда осталась одна — ей почему-то ужасно захотелось плакать. Такая — странная чувствительность была для нее в новинку, и при — шлось отнести ее на счет причуд, обычных для беременных дам. Какой уж тут сон! Однако мало-помалу усталость взяла свое, и, как это часто случалось в последнее время, Джесси сама не заметила, как забылась — чутко и тревожно.

Где-то среди ночи вернулся Джейми. Она почувствовала его присутствие и тогда спокойно заснула.

Как и положено в сочельник, отец Стивен устроил торжественную службу, и вся колония собралась у часовни. Люди пели старинные английские псалмы, и, несмотря на жестокий холод, это была благословенная ночь. Даже у Элизабет поднялось настроение. Она старалась держаться поближе к сэру Вильяму Тибальду, что обнадеживало Джесси по поводу будущего сестры. Она хотела бы видеть Элизабет счастливой.

По окончании службы все родные обменялись скромными подарками. Джесси приготовила для сестер по новой теплой муфте, а для Джейми и Роберта сшила легкие кожаные куртки. Ей не терпелось полюбоваться, как будет выглядеть на Камероне ее подарок, и когда Джейми взялся за куртку, то нашел под ней еще и новую рубашку. На нее Джесси не пожалела самого лучшего шелка из тех тканей, что доставила «Госпожа Удача». Джейми уселся возле огня, и Джесси была довольна, что они остались вдвоем в отдалении от гостей: можно без помех выяснить, обрадуется ли он подарку.

Камерон искоса глянул на жену, не скрывая любопытства, и недоверчиво пощупал шелк.

— Кажется, это был самый дорогой отрез. А на ворот и манжеты ты точно пустила самые тонкие кружева. Когда я покупал все это, то думал, что тебе захочется сшить для себя платье.

Джесси небрежно повела плечиком, теребя новую подвеску на ожерелье — его подарок к Рождеству. Подвеска была в виде золотого медальона с гербом дома Камеронов, украшенная дивными самоцветами.

— Тебе не понравилась рубашка?

— Понравилась, и даже очень, — осторожно отвечал Джейми, не спуская с нее глаз. — Кто ее сшил?

— Я сама.

— Но я ни разу не видел тебя за работой.

— Я решила сделать тебе сюрприз и работала в те часы, когда тебя не было дома. Тебе нравится?

— Более чем. Такая роскошная ткань, мадам. И вы не потратили ее на себя. Если так пойдет и дальше, то я, чего доброго, воображу, будто ты вышла за меня не ради денег. Мне казалось, что ты готова сгрести под себя все, до чего сумеешь дотянуться, дорогая.