Не сразу до Джесси дошло, что возле нее давно уже стоит Джош, один из кухонных лакеев, облаченный в честь обеда в новую ливрею с фамильными цветами Камеронов. Он держал наготове блюдо с горячей парной рыбой. Джесси взяла себе немного и поблагодарила. Кусок вставал у нее поперек горла. Со все возраставшей тоской смотрела она на этот стол, ее собственный стол, сверкавший точкой белоснежной скатертью, хрусталем и серебром. Вот герцог Карлайл, о чем-то оживленно толкующий с капитаном Хорнби. Вот Элизабет звонко рассмеялась в ответ на чье-то замечание, а Джейн мягко призвала ее к порядку, одарив ласковой улыбкой. Вот Роберт шепчется с Ленор, сияющей от счастья.

Она ощутила на себе взгляд Джейми задолго до того, как встретилась с ним глазами. От него, конечно, не укрылось, с какой завистью Джесси следила за Робертом и Ленор.

Он приподнял свой бокал, она потупилась.

Ближе к вечеру общество развлекалось танцами. Лакеи очистили от мебели большой холл, и музыканты поднялись на галерею. Даже Джейн, несмотря на очевидную для всех беременность, принимала участие в общем веселье. Поначалу она отнекивалась, но Джейми настоял на своем, упирая на то, что все они связаны если не кровными узами, то узами брака, кроме одного капитана Хорнби, который умолял не придавать этому значения и не смущаться. Герцог Карлайл не отказал себе в удовольствии пройтись в паре с красавицей дочкой. Генри танцевал со своей сестрой Ленор. Элизабет обернулась к Джейми, и тот не смог отказать, так что Роберту досталась Джесси. И пока они ловко кружились по сверкавшему паркету, Роберт как можно забавнее расписывал способы борьбы с грядущими трудностями путешествия через океан, так как знал, что тревожит Джесси сильнее всего. Она не удержалась от смеха, слушая, что им придется непрерывно грызть лимонные корки, дабы победить морскую болезнь.

— …а на шею мы повесим целые связки надушенных платков, и тогда нам не будет страшен запах от тех, у кого не хватит лимонных корок на все плавание!

Роберт кружил и кружил Джесси в танце, и она смеялась, но смех моментально умолк, а сиявшие глаза померкли, потому что Роберт ловко передал ее прямо в руки ненавистному мужу и мрачное выражение и глазах у Джейми не предвещало ничего хорошего.

— Ты позволишь мне забрать свою жену, Роберт?

— О да, безусловно!

И дальше Джесси повлекли стальные руки, а в лицо впился пронзительный беспощадный взор.

— И где же все это, миледи? Где беззаботный смех? Где оживленные улыбки, где редкостное для вас веселье?

— Не понимаю, о чем ты толкуешь, — скованно отвечала она.

— О, напротив, ты отлично все поняла!

— Мы ведем себя неприлично. Капитан Хорнби скучает один.

— Не смей корчить передо мной светскую даму. Я желаю получить ответ на свой вопрос. Куда исчезла та смешливая девица с сияющими глазками?

— Тебе не видать ее как своих ушей! — выпалила Джесси, и слава Богу, что в ту минуту с ней пожелал танцевать герцог Карлайл.

Но Джейми по-прежнему не спускал с нее глаз.

До конца вечера Джесси правдами и неправдами старалась избегать своего супруга, но близилась ночь, и гости стали разъезжаться. Правда, капитан Хорнби решил задержаться, чтобы обсудить с лордом Камероном кое-какие дела, и Джесси получила короткую передышку. Впрочем, она не сомневалась, что Джейми не оставит своего жестокого намерения подвергнуть ее новым издевательствам.

Мужчины удалились в кабинет Джейми, расположенный по левую руку от столовой, а Джесси осталась стоять в коридоре. Ее ушей достигал монотонный гул голосов — видимо, Джейми перечислял капитану список необходимых припасов. Четыре дополнительные пушки, двадцать пять мушкетов, тысяча футов фитильного шнура, бочонки черного пороха, шомполы, бомбы, двадцать пять комплектов снаряжения для пеших дружинников, нагрудники, наспинники, шлемы… Помимо этого, капитан Хорнби должен доставить еще пять овец, пять хороших молочных коров херефордскои породы, два десятка несушек и петуха.

— Оружие нам пригодится, — заметил капитан Хорнби. — Но помяните мое слово, милорд, с мушкетами хорошо ходить на охоту, а против памунки от них мало проку. Лучше запасти побольше сабель да кинжалов. Когда эти черти выскакивают из засады, с ними не управишься даже копьем.

— Да, ты прав, — отвечал Джейми. Послышались шаги, тихо звякнуло стекло, и Джесси поняла, что мужчины наливают себе выпить.

— Вы сами знаете индейцев как никто другой, — раздался голос капитана.

— Да, я их знаю и собираюсь поддерживать с ними мир. У братьев Поухатана не хватило сил сохранить былой союз племен. Многие индейцы хотят торговать с белыми. Но все же…

— Что все же?

— Подчас они действительно способны на дикие выходки. В юности, когда отец настоял на том, что третьему сыну положено как следует познать мир и как можно больше путешествовать, чтобы найти свое место под солнцем, я забирался в дебри американских лесов. Мне довелось побывать у них в стойбищах. Я видел, как тщательно они готовятся к своим пыточным обрядам. Памунки славятся среди индейцев как искусные повара. Их женщины готовят пиршественное угощение. А воины с нетерпением ждут начала праздника и покрывают себя яркими узорами. Если пленник не растерзан на части и выдерживает все пытки, его забивают до смерти. Джон Ролф рассказывал мне, что именно то же собирались проделать и с ним, когда Покахонтас спасла ему жизнь. Она была совсем малышкой, но Поухатан любил ее больше всех — хотя вряд ли знал по именам всех своих детей от бесчисленного множества жен. Так вот, девочка закрыла собой пленника и не дала его прикончить.

— И все же мне кажется, что вы симпатизируете им, лорд Камерон.

— Пока мы одни, зови меня Джейми. Да, верно, мне нравятся индейцы. У них остро развито чувство собственного достоинства, и многие из них — мирные люди. Просто нельзя забывать, что это народ с совершенно иной, самобытной культурой, что для них верховным божеством является Окус, злобный кровожадный демон, и чтобы его умилостивить, они охотно приносят в жертву собственных Детей.

— Ну что ж, будем надеяться на то, что округ Карлайл сможет отразить любую атаку, — провозгласил капитан. — А теперь скажи-ка, Джейми, что еще я должен доставить на борту моей старушки?

— Да, конечно, капитан… — Камерон явно замялся, но все же докончил: — Купи мне хорошую просторную кровать с мягкой периной — из тех, что делают в Лондоне.

— А как насчет шелковых занавесок и полога?

— Это в колонии?.. — рассмеялся Джейми. Он подумал и решительно сказал: — Да. Купи все, что положено. Женщинам нравятся все эти финтифлюшки, верно?

— Ее светлость непременно оценит такое внимание, я уверен.

— Вот как? — с сомнением буркнул Джейми, и у Джесси сжалось сердце: столько горечи было в этих словах.

— Вы мудро выбрали себе жену, милорд. Она прекрасная женщина и не ударит в грязь лицом в Новом Свете. На это у нее хватит духу.

— Точно так же считаю и я.

— Она не хочет туда ехать? — Не хочет, но поедет.

— Ах, милорд, вы в этом уверены?

— Если она не поднимется на борт «Сладкого рая» сама, то тебе придется доставить ее связанной, в дерюжном мешке. Как угодно, но она должна попасть в Виргинию. А там посмотрим — может, я сам отошлю се обратно. — В его звучном голосе внезапно послышалась невероятная усталость. — Может быть, жизнь вдали от нее покажется мне избавлением, на этот вопрос ответ даст только время.

Джесси приросла к полу в коридоре, пылая как маков цвет. Когда разговор в кабинете коснулся индейцев, у нее в жилах застыла кровь. Она оцепенела, и ей едва не стало дурно. А потом, когда заговорили про нее, ее снова бросило в жар.

Мужчины беседовали еще какое-то время, но вскоре капитан собрался уходить. Джасмин, испугавшись, что ее застанут за подслушиванием, приникла спиной к стене. Но капитан не заметил скрытую в полумраке фигурку. Как ни в чем не бывало Хорнбн проследовал к парадной двери.

Джесси услышала, как Джейми снова звякнул графином, и подумала, что муж вот-вот выйдет из кабинета, чтобы проследовать в спальню.

В припадке безотчетного ужаса она опрометью кинулась вверх по ступеням. Не смея отказываться от обязанности проводить ночи в хозяйской спальне, Джесси лелеяла несбыточную надежду на то, что однажды сумеет достаточно убедительно притвориться спящей, так что Джейми оставит ее в покое.

Упрямые застежки и крючки на платье никак не желали слушаться. Скидывая с ног туфли, она думала было позвать Молли, но побоялась тратить на это время. Отчаянные попытки взять себя в руки и успокоиться ни к чему не привели. Ее била нервная дрожь. Изо всех сил вцепившись в спинку кровати, она старалась дышать глубоко и ровно, но стоило закрыть глаза — и перед ее смятенным взором маячила толпа индейцев: голые, размалеванные дикари скакали вокруг костра и бросали в пламя куски тел несчастных пленников…

Дверь в спальню распахнулась. Джесси подскочила на месте и с ужасом уставилась на входящего. Это был Джейми. Бархатная бровь надменно поползла вверх, и небрежная улыбка выразила его недоумение по поводу того, что благоверная супруга все еще не заняла свое место на брачном ложе.

— Ты до сих пор на ногах?

— У меня запутались шнурки на корсете…

— Позвала бы Молли.

— Да, конечно, так я и сделаю.

— Ничего страшного. — Он уже двинулся в ее сторону — Джесси отшатнулась, избегая его прикосновений.

— Я справлюсь сама.

— Нет, не справишься, стой смирно.

Джейми моментально расстегнул платье, а потом не спеша отошел к столу, налил изрядную порцию густой янтарной жидкости в стакан и уселся, закинув ноги на столешницу и не отрывая глаз от жены.

— Прошу, — промолвил Камерон. — Продолжай сама.

— Если бы в тебе была хоть капля порядочности, ты бы потрудился выйти, пока я…

— Порядочности во мне нет ни на грош, а ты к тому же моя жена. Если тебе все еще требуется помощь — только скажи, и я к твоим услугам.