– Значит, коль скоро ты на чьей-то стороне, ты будешь там и держаться, что бы ни происходило. Верно, Джесси?

– Чего-чего, но преданности у Джесси не отнимешь. – Винсент сурово оглядел старшую дочь. – Иногда даже ее чересчур.

– Не понимаю, как можно быть чересчур преданным, – заметил Хэтчард. – Я всегда считал преданность чрезвычайно редким товаром.

– Еще один товар, который можно купить и продать, так, Хэтч? – поинтересовалась Джесси.

Хэтч не обратил внимания на ее выпад и взялся за стакан с водой. «Все лучше, чем взяться за ее горло», – сказал он себе философски.

Через полчаса Винсент вошел в свой офис и бросился в большое кожаное кресло за письменным столом. Сердито посмотрел на Хэтчарда.

– Все эти проблемы с Джесси, – заявил он, – твоя вина.

– Моя вина?

– Да, черт побери. Не уволь ты ее с ходу, когда начал работать в правлении, она все еще сидела бы здесь и не бегала черт знает где, расследуя какие-то дикие секты.

– Да перестань, Винсент. Ты так был мне благодарен, когда я ее уволил, что угостил меня выпивкой. Забыл? Она здесь совсем не годилась, полную неразбериху устроила в отделе кадров.

– Ты преувеличиваешь.

– Ничего подобного, – решительно возразил Хэтчард. – Там все на голове стояли. Все же знали. Надо тебе несколько дней к отпуску по болезни? Попроси Джесси из отдела кадров, поплачься ей в жилетку. Она все устроит. Хочешь пару дней к выходным? Найди Джесси из отдела кадров и расскажи ей, что твоя бабушка снова умерла. Она обо всем позаботится. Ты решил, что тебя обошли с выдвижением, потому что твой босс тайно тебя люто ненавидит? Найди Джесси из отдела кадров. Она тебя поддержит.

Винсент поморщился:

– Черт. Там все пошло вразнос, верно?

– Именно. И никто не решался призвать ее к порядку. Еще бы – дочка самого босса. Как долго это могло, по-твоему, продолжаться? Пока вся дисциплина не пошла бы к чертям собачьим?

Винсент поднял руки.

– Ты прав, сдаюсь. Она здесь была не к месту. Но все равно, продолжай она здесь работать, не связалась бы она с этими сектами

Хэтчард подошел к окну и постоял там немколько минут молча.

– Возможно, ты из мухи делаешь слона.

– Да ничего подобного, я серьезно обеспокоен. И что это за «мое» дело? Да ты и сам запаниковал не меньше меня. Я же видел, как отвалилась у тебя челюсть, когда она выпалила эту свою новость насчет расследования. Впервые я увидел, как тебя застали врасплох, Хэтч. Я бы здорово посмеялся, если бы мы говорили о чем-то другом, а не об этих идиотских планах Джесси.

– Ладно, может быть, все не так серьезно. Самое худшее, что может случиться, так это Джесси найдет, где находится эта ПСЗ, явится туда и потребует, чтобы ей показали Сюзан Эттвуд. Или попытается поговорить с руководителем, этим самым Брайтом.

– Ну и?…

– Ну и рассуждай логически, Винсент. Как бы ты сам прореагировал? Скорее всего Джесси вежливо скажут, чтобы она не лезла не в свое дело, и на этом все кончится. Она ни для кого не представляет угрозы, и тот, кто заправляет в этой ПСЗ, сразу поймет. Они отнесутся к ней, как к надоедливому репортеру, и отделаются от нее.

Винсент немного помолчал.

– Может, ты и прав. Но, дьявол, я бы хотел, чтобы она держалась от всех таких вещей подальше. Почему она никак не может найти нормальную работу, как все остальные?

– Джесси не похожа на всех остальных. – Хэтчард подошел к столу, сел в кресло и засмотрелся на яркий букет цветов. – Она всегда дарит тебе цветы в день рождения?

Взгляд Винсента потеплел.

– Это началось года через два после рождения Элизабет. У нас с Конни уже возникли трения, и они с Лилиан собирались заняться вместе дизайном. Они слишком увлеклись этим, и так вышло, что возиться с девочкой пришлось Джесси. Однажды она появилась здесь, в кабинете, с букетом цветов и своей маленькой сестренкой. Сказала, что приглашает меня на ленч. С той поры так и повелось. Я даже как-то привык.

Хэтчард с любопытством дотронулся до лепестка огненной лилии. На ощупь он оказался мягким, как тонкий шелк, а яркостью напоминал восход солнца.

– Странно как-то. В смысле – дарить мужчине цветы.

– Как я уже сказал, ко всему привыкаешь.

– Мне никто никогда не дарил цветов.

– Перестань скулить, – усмехнулся Винсент. – Женись на ней и, возможно, тоже будешь получать цветы ко дню рождения. Как вчера прошел вечер?

– Сделка с Галвэем закреплена.

– Да, черт, это я знаю. Я спрашиваю: как у тебя дела с моей дочерью?

– Я не собираюсь посвящать тебя во все подробности моей личной жизни, Винсент. Но одно скажу: мне приходится действовать в тяжелых условиях. – Ты это о чем?

– Она считает, что я во многом слишком похож на тебя.

– Чепуха. Это она просто ищет лазейку. И кроме того, я ей нравлюсь.

Хэтчарду вспомнились дрожащие губы Джесси на своих губах и ее руки, обнимающие его шею.

– И я ей нравлюсь. Но она считает, что из меня хороший муж не получится. Говорит, что не желает выходить замуж за человека, для которого дела важнее, чем семья.

– Уж эти мне женщины. Не понимают, как много требуют от нас эти самые дела, и всегда хотят быть на первом месте в жизни мужчины. Можно подумать, такие компании, как «Бенедикт фастенерз», могут существовать сами по себе. Я считал, у Джесси больше здравого смысла.

– Боюсь, что здравый смысл не входит в число основных достоинств Джесси, – заметил Хэтчард.

Винсент нахмурился:

– С Джесси все в порядке. Черт, ты за ленчем сказал очень правильную вещь. Она по-настоящему преданный человек. В конечном итоге она всегда делает так, как лучше для семьи. Знаешь, в чем здесь дело? Ты все еще заставляешь ее нервничать. Это самое главное. Хочешь совет, Хэтч? Перестань ее нервировать.

– Совет от человека, имевшего двух жен и не удержавшего ни одной? Не требуется. Я уж как-нибудь сам разберусь. – Хэтчард убрал руку с алого лепестка и направился к двери.

Но, пока он шел в свой кабинет, слова Винсента звучали в его ушах. В конечном итоге она всегда делает так, как лучше для семьи. Хэтч кивнул. Именно на это он полагался.

– Ну и как прошло вчера это важное свидание? – поинтересовалась Элизабет, когда Джесси везла ее назад в школу.

– Я же говорила тебе, это не свидание, а деловой ужин. – Джесси направила свою маленькую красную «тойоту» на мост через озеро Вашингтон, начинавшийся на острове Мерсер. Она сохраняла серьезное выражение лица, делая вид, что слабое утреннее движение на дороге требует всего ее внимания. Но Элизабет этим обмануть было нельзя.

– Эй, Джесси, ведь это же я, твоя умная маленькая сестренка.

– Ты хочешь сказать, моя хитроумненькая сестренка?

Элизабет передернула плечами.

– Всему, что я умею и знаю, я выучилась у тебя.

– Не обвиняй меня в своих дурных манерах, они обычно – результат общения с плохими компаниями. Напомни мне, чтобы я получше пригляделась к твоим друзьям в школе.

Ты их сразу узнаешь. На них кожаные пиджаки и у всех булавки в ушах. Так как же прошло свидание, Джесси?

– Ну что тебе до этого?

– Ты что, шутишь? Все в семье беспокоятся. Мама говорит, ситуация очень деликатная. – Элизабет задумчиво разглядывала пейзаж. – Она говорит, что для всех было бы идеально, если бы ты вышла замуж за Хэтча.

– Ты можешь удивиться, Элизабет, но это недостаточная причина, чтобы выходить за него замуж. Да он и не делал мне предложения.

Элизабет поглядела на нее многозначительно:

– Мамы захотят узнать, как прошел вчерашний вечер.

– Догадываюсь, – сквозь зубы проговорила Джесси.

– И что ты им скажешь?

– Как можно меньше. Не их это дело. Элизабет нахмурилась:

– Но они-то думают иначе. Я слышала, как вчера Лилиан разговаривала с Гленной по телефону. Она сказала, что у всех «имущественный интерес» к вашим взаимоотношениям. Мне кажется, она употребила именно эти слова.

– А ты знаешь, что такое «имущественный интерес», Элизабет?

– Это когда дело касается денег? – предположила Элизабет.

– Вот именно. – Джесси мрачно уллыбнулась. – Если я выйду за Хэтча, компания останется в семье и будет иметь хорошую перспективу для расширения. Что, очевидно, является мечтой каждого. Включая самого Хэтча.

– Мамы говорят, что Хэтч в бизнесе настоящая акула и что он знает, как превратить компанию в гигант этой отрасли промышленности.

Джесси пожала плечами:

– Я не удивлюсь. Но я не хочу выходить замуж за акулу. Слишком зубаста.

Элизабет хихикнула:

– Так не давай ему себя съесть.

– Постараюсь.

– Джесси?

– Что?

– А что будет, если ты не выйдешь за него замуж?

Джесси поколебалась, но решила ответить честно.

– Папа может продать компанию, когда уйдет в отставку. Но я думаю, он никогда не уйдет в отставку. Он будет продолжать руководить ею так же, как делал это последние тридцать лет.

– Это плохо?

Джесси закусила нижнюю губу.

– Я так не думаю, но остальные считают, что плохо.

– Включая самого папу. Мне кажется, он здорово расстроится, если ты не выйдешь замуж за

Аэтча. Папe очень хочется, чтооы компания разрослась, верно? Он просто помешан на этом.

– Что такое? Ты что, тоже собираешься меня винить? Я не желаю, чтобы меня толкали на этот брак, Элизабет.

– Прости. – Элизабет немного помолчала. – Как ты думаешь, ты нравишься Хэтчу? Я хочу сказать, лично ты?

– Без скидки на бизнес? – Джесси вспомнила поцелуй в кухне прошлым вечером. Вспомнила ощущение приглушенного пламени и беспощадного самоконтроля. – Возможно, Элизабет. Но у Хэтча бизнес всегда на первом месте.

– Он последнее время постоянно тебя куда-нибудь приглашает, Джесси. И ему вовсе не обязательно было сегодня идти с нами. Мне кажется, он пошел, потому что ему действительно хотелось побыть с тобой.

– В данный момент я для Хэтча – первоочередная задача, сейчас я в центре его пристального внимания. После свадьбы это не продлится и пяти минут. И мы, возможно, проведем наш медовый месяц рядом с факсом и модемом, которые установят у кровати, чтобы он был в курсе всех дел в офисе. Слушай, а есть у тебя сегодня тренировка по футболу?