— Таково было мое первоначальное намерение, — честно призналась Дженни, не понимая, . к чему весь этот разговор, — но когда вы принесли платье, я подумала, что неплохо было бы сделать и несколько фотографий в полный рост.

— Но только в платье! — быстро сказала Кейти. Перестав возиться с линзами, Дженни переключила на нее все свое внимание.

— Конечно, в платье, — медленно сказала она. — О, я вижу… вы фотографировались по-другому и…

— Стесняетесь обсуждать столь деликатную тему? — Кейти опустила взгляд и перестала крутить в руках пудреницу. — Как-то раз я позировала перед тем, кому доверяла, — с одной только сонной улыбкой на лице. С тех пор я поклялась, что больше такого не сделаю. Некоторое время я думала, что ради картины Кристиана Маршалла смогу нарушить свое обещание, но теперь считаю, что это не так. Если вы именно этого хотите, то я немедленно уйду. Прошу меня извинить, конечно, я должна была сказать вам об этом заранее.

— Вы вообще не должны были мне этого говорить, — мягко возразила Дженни. — Я ценю вашу откровенность и надеюсь, что все ваши тревоги сейчас рассеются. Я действительно заинтересована в том, чтобы заснять ваше лицо, — уверена, вы и сами прекрасно знаете, что оно очень выразительно. Я хотела бы также сделать несколько фотографий в полный рост, но в основном для того, чтобы заснять руки — они также чрезвычайно выразительны. Снимков, где на вас, кроме улыбки, ничего нет, я делать не собираюсь.

Закрыв глаза, Кейти вздохнула. Охватившее ее смущение прошло, плечи выпрямились, и, подняв голову, она посмотрела на Дженни открытым, уверенным взглядом.

— Я готова.

Через несколько часов после ухода Кейти Дженни Маршалл рассматривала фотографии, которые только что проявила в темной комнате. Работа ей явно удалась — Дженни смогла уловить, как Кейти превращается в свою героиню. Используя в одном кадре многократные экспозиции, Дженни нашла возможность показать этот переход на каждой фотографии.

Разложив снимки на рабочем столе, Дженни по очереди их внимательно изучила. Лицо Кейти, казалось, излучало свет. Выражение его было то безмятежным, то лукавым, то невинным, то глубоко порочным — она достигала этого легким наклоном головы, взглядом искоса, соблазнительной улыбкой.

Одна фотография лежала особняком от остальных — она получилась такой благодаря маленькому сыну Дженни. Холланд помешал ее работе только один раз, зато весьма основательно. Как раз в тот момент, когда Кейти переодевалась, он натолкнулся на ширму и обрушил ее. Дженни настолько растерялась, что машинально сняла с объектива крышку.

Очевидно, вмешательство Холланда заставило Кейти замереть от неожиданности — иначе снимок не получился бы таким четким. Кейти стояла неподвижно, сжимая в руках платье; бретелька на ее нижней сорочке сползла с плеча, и свет лампы отражался на ее светлой коже. Глаза, широко раскрытые и настороженные, как у потревоженной лани, выдавали тревогу. Фотография была не лишена эротики — Кейти на ней казалась более обнаженной, чем если бы снималась без одежды.

Дженни долго рассматривала эту фотографию. Решив ее уничтожить, она, однако, обнаружила, что не может этого сделать. Несмотря на то что все вышло случайно, это была одна из лучших ее фотографий. Собрав все снимки вместе, Дженни положила вниз ту, что вызывала наибольшее беспокойство, и вынесла их из студии. Когда они окажутся на полпути к Европе, думала она, можно будет показать их мужу — особенно ту, что внизу.

Пятничный спектакль был ознаменован сразу несколькими неприятностями. В конце первого акта главный занавес отказался закрываться, и актеры замерли на сцене, не зная, что предпринять. Кейти первая начала импровизировать, и в конце концов они кое-как выпутались из этого недоразумения. Во втором акте Энтони Истон забыл, куда ему надо идти, и больно ударил Кейти, двинувшуюся в том же самом направлении. К тому же, пытаясь подхватить, он так крепко схватил ее за руку, что теперь наверняка появятся синяки. В третьем акте актриса, которая играла роль сестры Кейти, в сцене бала зацепилась за ногу партнера и вывихнула себе лодыжку. Весь остаток представления она хромала, а оказавшись за кулисами, упала без сознания.

К тому времени, когда Кейти добралась до «Честерфилда», она чувствовала себя совершенно измотанной — как физически, так и эмоционально. Мысль о том, что до понедельника, когда наконец можно будет отдохнуть, предстоит еще четыре выступления, тоже не слишком вдохновляла.

— Вот это было представление! — оторвавшись от газеты, сказал Логан когда Кейти вошла к себе в номер. — Надо признать, что вы превосходно справились с заминкой в конце первого акта. Те, кто не видел пьесу раньше, вряд ли вообще догадались, что что-то не так.

Кейти не ответила, хотя почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица. Присутствие Логана было уже выше ее сил. Сняв с себя накидку, она небрежно бросила ее на кресло-качалку и раскрыла сумочку.

— Вот ваши деньги, — без всякого выражения сказала она. — Берите и уходите. — Она протянула ему деньги. Логан не сдвинулся с места, и тогда Кейти подошла к нему сама и швырнула деньги ему на колени. — Здесь все, что вы уплатили за номер.

— Не сомневаюсь. — На лице Логана появилось жесткое выражение. — Но деньгами вы от меня не откупитесь.

К горлу подступил комок.

— А если я переселюсь в другое место, вы оставите меня в покое?

— Думаю, вы и сами знаете ответ.

— У меня нет выбора, — чуть слышным шепотом сказала она. — Я вас ненавижу.

— Я тоже не питаю к вам особой нежности, — спокойно сказал он. — В этом-то и заключается самое интересное!

— Я хочу лечь в постель.

— Ради Бога.

— Одна.

Он любезно улыбнулся:

— Вряд ли это получится.

Руки Кейти задрожали, и, чтобы успокоиться, она закусила губу. Собравшись с силами, она с гордо поднятой головой прошествовала в спальню, а оттуда в ванную.

Пока она принимала ванну, Логан ее не беспокоил. Наверное, она должна быть ему за это благодарна, с тоской подумала Кейти.

Когда она вернулась, Логан стоял у окна спальни — босой, без рубашки, в одних брюках, с которых свисали подтяжки. Засунув руки в карманы, он покачивался с пятки на носок, затем внезапно остановился, видимо, погрузившись в глубокое раздумье. Казалось, Логан даже не заметил, что Кейти сняла с себя халат и легла в постель, но когда он повернулся, их взгляды сразу встретились.

— Вы мне не нравитесь, — решительно сказал он. — И вряд ли можете рассчитывать на что-то иное.

— Я…

Он поднял руку, призывая ее замолчать.

— Но когда я с вами, со мной что-то происходит. Мое тело ведет себя так, будто я действительно вас хочу.

Когда я говорю себе, что вы мало чем отличаетесь от любой шлюхи, которую я могу снять в заведении Мэгги Брайант, это не помогает. Некоторые девочки Мэгги даже красивее вас, а то, что вы любовница Виктора Донована, отнюдь не означает, что вы особенно искусны в постели.

— О, но до Виктора у меня был целый легион любовников! Ее сарказм не произвел на него никакого впечатления.

— Это не имеет для меня значения. Я только хочу избавиться от этой напасти. В данный момент мое тело не желает знать, какой я у вас по счету любовник — пятый или двадцатый. Я просто хочу быть внутри вас.

— Убирайтесь к дьяволу!

— Кажется, я вам говорил, что уже побывал у него в гостях.

Сев на кровать, Логан положил руку ей на бедра. Кейти охватил ужас, во рту у нее пересохло, в ушах стоял звон.

— Пожалуй, я мог бы вас изнасиловать, — тихо сказал он, — но это доставит мало удовольствия нам обоим.

— Вы сошли с ума!

— Собственно, у меня и нет желания вас насиловать, — спокойно продолжал он. — А вот заставить вас меня хотеть, несмотря на то что вы в действительности меня не хотите, — это уже интересно. Это уже что-то. Очевидно, вы станете презирать себя точно так же, как я презираю себя за аналогичное желание. Зная об этом, я буду испытывать некоторое удовлетворение.

— Наверное, надо было позволить моим друзьям вас убить, — тихо сказала она.

Логан улыбнулся одними губами.

— Всего лишь наверное? — Он приподнял рукой ее подбородок. — Если я сделаю то, что собирался, вы будете в этом абсолютно уверены.

Логан наклонился, и Кейти почувствовала слабый, но вполне явственный запах бренди. Через секунду она уже ощутила его на своих губах.

— Я научу вас целоваться, — не отрываясь от ее губ, пробормотал он. Его большой палец начал мягко поглаживать нежную кожу на ее шее — там, где ощущалось биение пульса. Логан знал, что она сейчас испытывает, потому что испытывал это сам.

Стараясь не спешить, он покрывал ее губы легкими, деликатными поцелуями, похожими на прикосновение крыльев колибри. Надо двигаться вперед маленькими, точно рассчитанными шажками. Сейчас она испугана — как и он, и это неотделимо от влекущего их друг к другу желания.

Сглотнув, Кейти слегка приоткрыла рот. Она думала, что Логан сейчас же этим воспользуется, но он поступил по-другому. Двинулся к ее уху, на мгновение остановился, заставляя ее замереть в ожидании, после чего просунул язык в ушную раковину. Кейти тихо ахнула.

— Нравится? — не отрывая губ от ее уха, спросил он.

— Убирайтесь! — стараясь справиться со своим дыханием, прошептала она.

Вместо этого он зарылся лицом в ее волосы. Уловив запах женщины, ноздри его раздулись, по телу пробежала жаркая волна.

— Не могу же я с вами драться, — сказала она.

Губы Логана уже прижимались к ее плечу. Поймав зубами бретельку ночной сорочки, он стянул ее вниз и поцеловал то место, где она только что была.

— Я знаю, — не отрывая губ от ее плеча, сказал он. Кейти закрыла глаза. Почувствовав, что Логан привстал, она поняла, что он рассматривает ее. В глазах ее стояли слезы. Если она откроет глаза, Логан сразу заметит, что она плачет.

Поцеловав сначала один глаз, потом второй, Логан почувствовал на губах вкус соли.