— Почему же? Никто, похоже, не знает, где ты в тот момент находился. Если, конечно, ты не сочтешь нужным меня просветить на этот счет.

— Тебя это не касается.

— И меня не касается, что напившись накануне вечером, ты угрожал меня убить?

— Насколько я помню, я сказал так: «Кто-нибудь должен был бы застрелить его за то, что он сделал».

— И этот кто-нибудь — ты.

— Едва ли.

Рейн посмотрел ему в глаза. В манере Барлетта не было ничего уклончивого. Его взгляд был холодным и безжалостным, почти насмешливым, но, похоже, он говорил правду.

— Но если бы я узнал, что Розали затевает что-то подобное, я бы не стал вмешиваться.

Хэркурт усмехнулся.

— Я выставил себя дураком в этой истории. Честно говоря, ты меня даже выручил. Нет, я в тот вечер говорил не о том, как ты поступил со мной. Речь шла о том, как ты выставляешь своей любовницей невинную девушку. Она явно была не того сорта. Всему есть предел, мой друг.

Рейн выслушал его, понимая, что заслужил эту резкую отповедь.

— Так ты говоришь, что не имеешь никакого отношения к покушению?

— Если бы я хотел тебя убить, я бы просто послал тебе вызов.

— И где же тогда ты был?

— Как я уже сообщил тебе, это тебя не касается.

Рейн протянул руку и схватил Хэркурта за манишку, расплескивая по ней вино.

— Рейн! — Джоселин бросилась к нему из темноты. Испуганные тонкие пальцы ухватили его за руку — Прошу тебя, Рейн, не делай этого. Не здесь.

Черт, она права. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы заставить себя выпустить рубашку Хэркурта. Стивен разгладил складки. В его льдисто-голубых глазах сверкал гнев и еще какое-то чувство.

— Леди Стоунли, — приветствовал он Джоселин, склоняясь над ее рукой. — Рад снова видеть вас. Примите мои наилучшие пожелания.

Судя по его тону, правильнее было бы сказать «соболезнования».

— Благодарю.

Джоселин перевела взгляд на Рейна, умоляя его сдержаться.

— Стивен? — в дверях появилась невысокая светловолосая женщина. — Я надеялась, что ты окажешься здесь. Извините, я не думала, что вы заняты.

Женщина покраснела, пригладила свое белое платье из органди и повернулась, чтобы уйти, но Хэркурт мягко остановил ее. Она выглядела хрупкой и деликатной. Совсем не в духе Хэркурта.

— Все в порядке, дорогая, — сказал он, его лицо неожиданно разгладилось. Рейн никогда не видел, чтобы он смотрел на женщину с таким обожанием. Стивен взял девушку под руку, мгновение колебался, переводя взгляд с нее на Джо, и представил их друг другу.

— Леди Стоунли, это моя невеста, леди Энн. Она совсем недавно приехала из деревни, — он повернулся к Рейну. — Я думаю, что ты знаком с ее отцом, его сиятельством герцогом Бэрлингтоном.

Улыбаясь, женщины сразу завязали беседу. Очаровательная леди Энн была приветлива и скромна, и Джоселин приняла ее дружеское расположение с теплой благодарностью.

Рейн взглянул на Стивена.

— Благодарю, — сказал Стоунли, понимая, что Барлетт только что сделал для них этим прилюдным знакомством. — Я думаю, что понимаю, где ты провел тот день, и хочу принести свои извинения.

Стивен коротко кивнул.

— Принято.

— Почему ты это сделал?

Его признание и знакомство с дочерью герцога почти наверняка обеспечат им с Джоселин возвращение в свет, и Хэркурт это понимал.

— Ты оказал мне услугу, избавив от Розали, теперь мы квиты. К тому же мне нравится наше соперничество. Если бы тебя здесь не было, с кем бы я мог сразиться?

Рейн кивнул. Он протянул руку, и Хэркурт пожал ее. Потом Рейн повел Джоселин к дверям. Когда они проходили через моловшую языками толпу, виконт заметил, что обстановка изменилась.

— Она совсем не такая, как о ней говорили, — произнесла пожилая седовласая дама.

— Она наверняка невиновна, — сказала другая. — Ее отец получил дворянство за свои заслуги перед английской литературой. Стоунли должно быть стыдно за свое поведение.

— Ну что вы, Сара, виконт принес свои извинения. Он же женился на девушке, — она вздохнула, когда они прошли мимо. — К тому же это явно брак по любви. Я не могу себе представить что-нибудь более романтичное, чем поездка Стоунли через океан, чтобы спасти ее.

Рейн про себя улыбнулся, поцеловал Джоселин и направился к выходу.


Джоселин выглянула в окно. Дом был окутан серым туманом. По настоянию Рейна, после обеда она вздремнула, а потом они рано поужинали. Ребенок уже давал о себе знать. Сегодня она чувствовала себя вялой и немного не в духе.

Рейн работал в своем кабинете, планируя преобразования, которые вскоре намеревался произвести в Мардене. Он предупредил, что будет занят весь вечер. Джоселин вздохнула, ощущая какую-то апатию и не зная, чем заняться. Может, ей сесть почитать? Она уже подошла к двери, когда услышала за спиной шаги.

— Добрый вечер, Александра, — Джоселин улыбнулась зеленоглазой девушке, пытаясь, как пыталась каждый день, сократить пропасть между ними.

Хорошенький ротик Алекс скривился.

— Добрый? Мне он показался просто ужасным.

— Почему?

— Во-первых, из-за этой погоды. И потом, все эти сплетни. Я слышала о прошлом вечере — как у вас хватило духу с ними встретиться?

— Мне нечего стыдиться, Алекс.

— Нечего стыдиться! Вы можете кружить голову моему брату, но меня вам не обмануть. Я знаю, что это вы в него стреляли, и ваше присутствие в этом доме — постоянная угроза его жизни.

— Алекс, прошу вас…

Но девушка пробежала мимо, у нее на щеках блестели сердитые слезы. Через несколько минут она уехала в гости к леди Таунсенд и ее дочери.

Джоселин вздрогнула. Подожди, уговаривала она себя. Рейн когда-нибудь найдет истинного виновника, и Александра поймет правду.

Джоселин снова направилась в библиотеку, но ее нервы были на пределе. Хотя стоял густой туман, ей захотелось выйти на свежий воздух. Может быть, в саду она найдет покой. Она вернулась к себе в комнату, завернулась в теплый плащ, спустилась вниз и вышла на улицу, чтобы прогуляться по дорожкам сада.

Сады Стоунли были огромными и ухоженными. Джоселин прогуливалась между тщательно подстриженными живыми изгородями, ее тень скользила в слабом свете фонарей. Все еще думая об Алекс, она положила руку на живот. Он уже округлился, временами Джо чувствовала, как ребенок шевелится.

Она задумалась, полюбит ли ребенок прогулки так, как любят они с Рейном, будет ли это мальчик или девочка. Александра никогда об этом не заговаривала, но когда она смотрела на эту округлость, скрывавшую ребенка Рейна, ее глаза теплели.

Джоселин сорвала розовую камелию и поднесла к носу пахучий цветок. Наконец успокоившись, она уже повернула к дому, когда тихий вечерний воздух разорвал треск выстрела.

Боже мой! Рейн! Подхватив юбки, Джо бросилась к дому. Ее сердце бешено колотилось. Распахнув дверь, Джоселин вбежала в холл, ее ноги едва ей повиновались. Господи, прошу тебя, защити его!

Когда она вбежала в комнату, Рейна нигде не было видно, окно было распахнуто, ветер колыхал занавески. Джоселин подбежала туда и перегнулась через подоконник.

— Рейн! Где ты?

Пожалуйста, пусть все будет в порядке. Подойдя к окну, она услышала тяжелое дыхание мужа.

— Что случилось? — спросила Джо. — Ты не ранен?

Он покачал головой. Его глаза всматривались в темноту.

— Кто-то стрелял в меня. Я думал, что смогу его поймать, но сегодня слишком сильный туман.

— Ты никого не видел?

— Ни души.

— И я никого, — сообщила Джоселин. — Я была в саду. Я услышала выстрел, но ничего не видела.

В кабинете собралась дюжина слуг.

— Я сейчас войду, — сказал Рейн, на сей раз собираясь воспользоваться дверью.

— Все в порядке, миледи? — поинтересовался обеспокоенный Фарвингтон.

— Я… я не уверена.

В этот момент вернулся Рейн. Джоселин бросилась в его объятия.

— Слава Богу, с тобой все в порядке? Увидев его целым и невредимым, она едва не лишилась чувств от радости. Рейн крепко обнял ее. Его тело еще было напряжено.

— Что случилось? Черт возьми, что происходит? — все обернулись при звуке этого незнакомого голоса. Рука Рейна по-прежнему обнимала Джоселин. — Ваш лакей сказал, что здесь что-то произошло.

В дверях стоял плотный лысеющий светловолосый человек с холодными серыми глазами.

— Кто-то стрелял в меня, — объяснил ему Рейн.

Потом повернулся к Джо. — Это Харви Малком. Тот человек с Боу-стрит, о котором я тебе говорил.

— Добрый вечер, сударыня, — рассеянно поприветствовал ее сыщик.

— Рада с вами познакомиться, мистер Малком, — произнесла Джоселин. — Я рада, что вы здесь.

— Мне только жаль, что я не прибыл несколькими минутами раньше.

Теперь Малком исследовал комнату, рассматривая колыхавшиеся занавески, ощупывая маленькую дырочку в стене позади письменного стола Рейна. Он проследил путь пули до все еще открытого окна.

— Я пытался его догнать, — пожал мощными плечами Рейн. — Но его и след простыл.

— Я полагаю, что он был где-нибудь в саду, — решительно заявил Малком, и Джоселин почувствовала, что побледнела.

В саду? Но, Господи, это она была в саду. И Рейн знает об этом. Она уже призналась в этом, когда он стоял у окна.

— Всех ли слуг опросили?

— Еще нет, но это скоро будет сделано. Александра поехала в гости.

— Вы не знаете, не был ли кто-нибудь в саду?

Джоселин посмотрела на Рейна. Господи, Господи, только не это — опять это! Она облизнула губы и попыталась заговорить, но не смогла выдавить из себя ни слова. Рейн еще крепче обнял ее за талию.

— Джоселин только что вошла в комнату, — спокойно сообщил он. — Я благодарю Бога, что она не попала под пулю негодяя.

Джо чуть не вскрикнула. Она едва справилась с собой. Боже мой, Рейн солгал ради нее! Он знал, что она имела возможность это сделать. Он знал! После всего, что случилось, как он мог не поверить в ее вину? Не поверить, что он ошибся, доверившись ей? Женившись на ней?