— Я ожидал найти тебя здесь! — крикнул ей Робин с берега.

Эльфреда затрясла головой, разбросав по плечам волосы.

— Молодец, муженек! — крикнула она в ответ, не выказывая радости.

— Выходи же, пора ужинать! — Робби быстро справился с раздражением.

— Не я тебе теперь готовлю ужин. Ты сам предпочел каждый вечер ужинать в замке.

Ее ответ так расстроил его, что из грозного гиганта он мигом превратился в маленького мальчика.

— Так давай сегодня поужинаем вместе, а?

Кайле было забавно наблюдать перемену в этом огромном человеке и то, как постепенно оттаивает Эльфреда.

Повертевшись на месте, Эльфреда спросила:

— Так ты сказал ему или нет?

— Да! Да!

— Что ж… тогда все в порядке… — пробормотала Эльфреда.

Верзила, одним только видом способный внушить священный трепет, теперь стал подобен маленькому ангелочку, радуясь своему превращению. Даже Кайла была растрогана этим зрелищем. Да уж, усмирить такого мужичину — это почти подвиг…

— Теперь все будет хорошо, — сказала Эльфреда, обратившись к Кайле. — Робби все объяснил Гэлену. Утром я приду в замок и помогу тебе по хозяйству.

Кайла согласно кивнула, и Эльфреда без промедления вышла из воды. Робби, ждавший ее на берегу с пледом в руках, тут же укутал свою женушку и понес домой.

— Я передам Ангусу, что ты нашел ее! — крикнул он Гэлену перед тем, как скрыться из виду. Кивая супругам в знак благодарности, Гэлен проводил их взглядом.

Наконец они остались на берегу вдвоем, но Кайла по-прежнему сидела по шею в воде.

— Ну и как?

— Что «ну и как»?

— Так и будешь сидеть там? Может быть, все же выйдешь?

Кайла посмотрела сначала на свою накидку, потом на мужа.

— Пожалуйста, отвернись.

— Ты боишься меня? Я же твой муж!

Подумав, Кайла выпрямилась и встала перед ним во весь рост — она покраснела, когда он ощупал ее жадным взглядом сквозь абсолютно прозрачную рубашку. От холодного ветра и его горячих глаз по ее коже побежали мурашки, но она гордо подняла голову и направилась из воды к берегу, как вдруг он загородил ей дорогу.

Сейчас в его сияющих глазах светилось уже нечто большее, чем восхищение. Он был всего в двух шагах от нее, и его взгляд прожигал ее кожу. Она с трудом выдерживала этот жар, идущий от него. На его шее перекатывался кадык — Гэлен был явно взволнован.

— Какая красота! — Этого слабого, едва слышного шепота было достаточно, чтобы она вспыхнула еще сильнее.

Скосив глаза, она поняла причину его восхищения: тесемки ее рубашки развязались в воде, и ткань упала, обнажив одну грудь.

Она потянулась поправить ворот, но он остановил ее руку. Неприятно удивленная этим грубым движением, она взглянула ему в глаза и поразилась — они горели нестерпимым желанием.

— Я вспомнил твой первый день здесь — сама ты его помнить не можешь, — пробормотал он, притягивая ее к себе ближе. — Ты вся горела, и нужно было немедленно сбить жар. Я стал купать тебя в бадье с холодной водой, и одна капля повисла тут… Прямо как эта сейчас.

Кайла посмотрела вниз, с содроганием увидев, что прозрачная капля повисла на ее набухшем розовом соске.

— И я понял, что умру, если немедленно не попробую ее на вкус. — Теперь он смотрел ей в лицо. — Это видение с тех пор постоянно преследует меня.

Чувствуя, что освобождается от неловкого напряжения и начинает согреваться внутренним теплом, Кайла стояла неподвижно, как каменное изваяние, боясь резким движением спугнуть то, что приближалось и должно было вот-вот произойти.

— И я хочу снова испробовать этот вкус. — Он опустился перед ней на колени — его лицо оказалось на уровне ее груди — и слизнул эту каплю.

Кайла едва не потеряла сознание — настолько это было сильнее всех потрясений прошлой ночи! Одного нежного прикосновения было достаточно, чтобы зажечь ее вдвое, втрое сильнее, чем вчера! Она инстинктивно обняла его за плечи — он сомкнул губы и закрыл глаза. Некоторое время он оставался в таком положении, словно смакуя вожделенный вкус.

— Случилось то, чего я боялся, — одного раза оказалось слишком мало, — пробормотал он и вновь провел вокруг ее соска языком, а затем хищно впился в него губами.

Кайла вскрикнула и вцепилась ему в плечи ногтями. Его руки пришли в действие: он взял ее за талию и притянул к себе — она живо откликнулась на его зов и потянулась губами к его рту.

Он стал распускать остальные тесемки, стремясь обнажить еще влажную грудь, и она начала помогать ему, стягивая прилипшую к телу ткань. Затем он сел на песок и усадил ее перед собой так, что ее ноги обнимали его бедра, попеременно покусывая ее груди, он вдруг прильнул к ее устам долгим, мучительным поцелуем. Она мотала головой, сгорая от желания, а когда он поднял ее сорочку до бедер и его рука скользнула между ее ног, она от страсти едва не лишилась чувств.

Овладев собой, она попыталась отодвинуться, но он еще сильнее прижался к ней губами, продвигая внутрь ее тела дерзкий палец. Кайла замерла. Он попытался положить ее спиной на песок, но она вырвалась и оторвала свои губы от его рта.

— Спина… — простонала она.

Остановиться сразу оказалось выше его сил, и они оба боком свалились на песок.

— Ты в порядке? — спросил он, глядя ей в глаза.

— Да, — ответила она, смущаясь под его горящим взглядом. — Сегодня я сняла повязку, и в рану может попасть песок.

— Ты права, — сокрушенно согласился он. — Хорошо, что хоть один из нас еще способен думать.

Он повернулся на спину и, подхватив ее под руки, положил на себя.

— Так будет лучше, — сказал он, раздвигая ее ноги, чтобы она могла сесть на него верхом.

Кайла неуверенно и робко поерзала, беспокойно оглядываясь вокруг.

— Может быть, мы…

— Сейчас время ужина, и здесь никто не появится, — заверил он ее, накрыв ладонями колышущиеся груди. — Никто — только мы…

Глядя ему прямо в глаза, она постаралась устроиться на нем поудобнее, с трепетом вдруг ощутив под собой его затвердевшую плоть — глаза ее широко открылись. Наподобие рыцарского меча, она лежала плашмя под ее животом и терлась о него при малейшем движении.

— О, вот так хорошо… — пробормотал Гэлен, побуждая ее двигаться с ним в такт.

Все еще испытывая неловкость, она сдвинулась сначала чуть назад, потом снова вперед, ощущая, как он реагирует на ее действия. Она повторила их еще несколько раз, слишком озабоченная новизной того, что она делает, чтобы отдаться радостным ощущениям. А Гэлен вдруг обнял ее за плечи и притянул к себе — для поцелуя. Она успела почувствовать, что его рука потянулась к ее лону, но, увлеченная поцелуем, не придала этому значения. Он оторвал ее губы от своих, слегка подтолкнул назад — и она ощутила, как его напряженная плоть скользнула в нее.

Он улыбнулся, заметив, как расширились ее глаза, когда он вошел в нее; тогда он убрал руку с ее груди и коснулся заветного местечка.

— Вот так, — шепотом поощрил он ее, снимая вторую руку с груди и сжимая ее бедро.

Движения Кайлы, вначале несколько резкие и неуклюжие, становились все более плавными и ритмичными, и, найдя нужный ритм, она поскакала на своем коне, выгибая спину, как делала это прошлой ночью. Странное сочетание верхней позиции и подчиненного положения не заботило ее, ощущение счастья во всем теле говорило ей сейчас только одно — не останавливайся!

В какой-то момент она вдруг осознала, что сама делает все это, и, смущенная, остановилась. Он мгновенно открыл глаза.

— Не останавливайся! — выдохнул он, чуть приподняв ее бедра, чтобы снова войти в нее и побуждая двигаться.

Через секунду она вновь делала все без его помощи, и его ладони нежно прикрыли ее груди и принялись сминать их, как-то бережно и вместе с тем — требовательно.

Сначала Кайла ничего такого не чувствовала между своих ног, но радостное ощущение захватило ее почти сразу после того, как она снова начала двигаться — даже без помощи его пальцев. Ее движения становились все чаще и настойчивее, и, выпрямив корпус и откинув голову назад, она схватила его за запястья, чтобы сохранять равновесие. Он резко выгнулся и с криком изверг в нее свое семя. У нее перехватило дыхание, испустив громкий стон счастья и впившись ногтями в его запястья, она сильным движением прижала его к земле, дойдя до вершины блаженства. Несколько минут ее тело все еще продолжало содрогаться и конвульсивно сжиматься вокруг него. Ее дыхание перешло в отрывистые всхлипывания, и она упала ему на грудь…


Проснувшись на груди у мужа, Кайла увидела его умиротворенное лицо. Она не помнила, когда заснула и сколько времени они провели на берегу, почти нагие, но солнце уже садилось, возвещая о близком конце дня.

Она потянулась поправить его рыжий локон, когда из его груди послышался низкий хрип:

— Меня зовут Гэлен.

Кайла заметила, что он в упор смотрит на нее.

— Да, милорд, Эльфреда уже сказала мне.

— Она не должна была ничего говорить.

— О да, милорд, конечно, это ведь не ее дело, — мирно согласилась Кайла. — Но наш случай — не совсем обычное ухаживание.

Он не нашелся что ответить, и Кайла с удивлением заметила выражение растерянности на его лице.

— Никакого ухаживания не было… — медленно и как бы ощупывая каждое слово, произнес он.

— Уж не испугался ли ты опять за мои мозги, дорогой супруг? — сказала она, забавляясь эффектом от своей колкости, и доверительно положила руку на его плечо. — Флирта не было — собственно, это-то я и хотела сказать.

Ахнув, он несколько расслабился, затем поерзал под ней и спросил:

— Ты очень огорчена тем, что тебя насильно обвенчали? Кайла тщательно подбирала слова для ответа.

— Если ты спрашиваешь, не предпочла бы я Макгрегора, то я отвечу — нет.

— Я спрашиваю не об этом.

Кайла отрешенно пощипывала волоски на его груди.

— Что тебе сказать — я ведь тебя едва знаю, — ответила она неохотно.

Приподнявшись на локтях, он лукаво посмотрел на нее.