Герцог беседовал с Джоном в своем кабинете. Энтони не скрывал, что сведения добровольного сыщика вызывают у него сильные сомнения.

— Лорд Лоренс следит за мистером Харви? — переспросил он.

— Да, так оно выходит, ваша светлость!

— Но с чего ты это взял? — нахмурился герцог.

— Куда бы мистер Харви ни пошел, лорд Лоренс тут как тут, — обстоятельно отвечал проницательный малый. — Уж я-то знаю лорда Лоренса с пеленок и в точности могу сказать, что сам бы он в жизни не поехал смотреть на прядильную фабрику!

— Лорд Лоренс ездил смотреть на фабрику? — Герцог совсем растерялся.

— Да, ездил. — Садовник резко мотнул своей темной кудлатой головой. — То есть вчера они с мистером Харви ездили в Ньюкасл и смотрели на фабрику, а накануне гуляли с ним по парку. Прямо весь день там провели!

— Прикажи кому-нибудь отыскать лорда Лоренса и попросить его прийти ко мне в кабинет, — распорядился герцог.

— Слушаюсь, милорд. — Садовник с почтительным поклоном вышел.

Прошло не меньше получаса, и в небольшой, скупо обставленной комнате, используемой как рабочий кабинет, появился Лоренс.

— Ты хотел видеть меня, Чевиот? — спросил он с порога.

— Да. — Герцог откинулся в кресле, положил руки на край стола и сурово посмотрел на брата. — Я хочу знать, правда ли то, что ты следишь за мистером Харви?

Даже густой загар не смог скрыть жаркий румянец, проступивший на щеках у Лоренса.

— Кто тебе сказал?

— Я знаю совершенно точно, что вчера ты ездил с ним в Ньюкасл на прядильную фабрику, а накануне весь день гулял в парке. Единственная причина, по которой ты мог бы так полюбить общество Харви, — это попытка за ним следить!

— Чевиот, — Лоренс нахмурился и шагнул вперед, — а тебе никогда не приходило в голову, что Харви вполне мог бы оказаться тем, кто старается извести Сару?

Герцог надолго задумался, затем макнул рукой в сторону кресла и сказал:

— Присядь, Лоренс!

Тот неохотно подчинился, опасливо косясь на старшего брата.

— С какой стати мистер Харви мог бы желать Саре зла? — спросил Энтони вполне безобидным тоном.

— Я не вполне уверен, так ли уж он желает Саре зла, зато он наверняка хотел бы убедить ее в том, что ты пытался ее убить! — выпалил Лоренс. — Сара сама рассказала мне, как он считался ее женихом чуть ли не с самого детства, а потом Харви получил от ворот поворот, и она вышла за тебя. — Он подался вперед, не спуская с герцога напряженного взгляда. — А вдруг он старается разрушить ваш брак, Чевиот? Вдруг он нарочно подстроил эти несчастья, чтобы все заподозрили тебя? Ты ведь не можешь не признать очевидного: если Сару действительно хотели убить, то обе попытки… просто поражают своей нелепостью! Почему бы не прикончить ее еще в первый раз, когда она, беспомощная, лежала на лестнице? Или вместо того чтобы подпиливать бревна на платформе, просто не расшатать там гвозди? Но нет, их подпилили, да так, чтобы это бросалось в глаза!

Герцог, чей взгляд разгорелся в ответ на взгляд брата, признался:

— А я думал, что ты заподозрил меня.

— Ну, — Лоренс смущенно потупился, — поначалу так оно и было. Но чем больше я тебя узнаю, тем меньше могу представить на месте убийцы. — Он неловко заерзал в кресле и добавил:

— Если уж на то пошло, я бы скорее сказал, что ты к ней неравнодушен!

— Я действительно к ней неравнодушен, — с улыбкой подтвердил Энтони.

— Да. Ну вот, и чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь: виноват во всем Харви. Помнишь, он и приехал-то к нам точно в тот день, когда все это началось. И если это не выглядит подозрительным-ну, тогда я не знаю, на кого и подумать!

— Спасибо тебе, Лоренс, за то, что ты в меня веришь, — проникновенным голосом произнес герцог. — Для меня это очень много значит.

Лоренс совершенно неожиданно обнаружил, что у него перехватило дыхание. Наконец он прокашлялся и выдавил из себя:

— Чевиот, я понимаю, что вел себя не совсем по-братски. Ты уж прости…

— У тебя были все резоны относиться ко мне с недоверием, — отвечал герцог, играя тяжелым пресс-папье. — Я всегда это осознавал.

— Понимаешь, — признался Лоренс, воодушевленный его словами, — я считал, что ты ненавидишь Чевиот, и меня убивало то, что ты — а не я — получил право распоряжаться судьбой этого замка. — Он робко посмотрел на старшего брата и спросил:

— Но ведь это не так? Ты же любишь Чевиот, как и я?

— Да, — негромко, но твердо отвечал Энтони. — Очень люблю.

— Между прочим, я и Патрика застукал на том, что он следил за Харви,

— сообщил Лоренс. — Он думает в точности так же, как я. Но я его отправил по своим делам. Еще не хватало, чтобы с ним что-нибудь случилось!

— Как, и Патрик тоже? — Взгляд герцога заметно потеплел.

— Прости, Энтони, что я тебя заподозрил, — грубовато промолвил Лоренс. — Конечно, я вел себя как болван!

— Ну, я ведь тоже тебя подозревал, — вдруг признался герцог.

— Что? — Лоренс так растерялся, что Энтони невольно улыбнулся. — Да. Я подумал так: ты мог свалить на меня всю вину, а если Сара погибнет, то меня бы арестовали за убийство. Ты же…

Лоренс замер с раскрытым ртом.

— Но с какой стати мне это делать?..

— Чтобы стать следующим герцогом, — лаконично закончил Энтони.

— Боже правый!..

Герцог со стуком опустил пресс-папье на стол.

— Итак, Лоренс, я в равной степени должен извиниться перед тобой, как только что сделал ты.

Лоренс неожиданно рассмеялся.

— Похоже, что мы с тобой оставили вне подозрений только маму да Патрика!

— Верно, — рассмеялся в ответ Энтони.

***

В тот вечер джентльмены засиделись в столовой после обеда необычно долго. Герцог приказал откупорить бутылку портвейна, и они с Лоренсом по очереди наполняли бокалы, живо обсуждая переустройство конюшни.

— Нам не мешало бы прикупить пару кобыл и свести их с Родриго, — предложил Лоренс, прикончив очередной бокал.

— Отличная мысль! — подхватил Энтони, и братья углубились в подробное обсуждение статей кобыл, достойных внимания Родриго.

Макс как приклеенный торчал по другую руку от Энтони, вертел в пальцах единственный бокал портвейна и вполуха прислушивался к разговору, навевавшему на него сон и скуку. Невилл Харви устроился напротив и через равные промежутки времени бросал на герцога и его брата сердитые взоры, полные праведного гнева.

По мере того как Энтони и Лоренс расправлялись с портвейном, их планы делались все грандиознее и грандиознее. В конце концов Максу не оставалось ничего, как снизойти до Невилла Харви и обсудить с ним последние перестановки в правительстве.

И вдруг кто-то прикоснулся к его рукаву. Макс обернулся и увидел, как у Энтони блестят глаза. Только этот странный блеск и легкий румянец на щеках выдавали его состояние.

— Мой брат явно выпил лишнего, — сказал герцог. Макс посмотрел поверх его плеча. Лоренс заснул, опустив голову на стол.

— Каждый должен знать свою меру! — недобро отрезал Макс.

— Но это я хотел сегодня напиться, он же как мог составлял мне компанию, — заявил герцог.

Макс снова подумал, что Энтони выдает слишком четкая речь. Чевиот никогда не следил за своей дикцией, если не был пьян.

Секретарь осуждающе поджал губы и промолчал.

— Ты что, не доволен? — искренне удивился Энтони. — Макс, разве ты сам никогда не напивался? Или ты тайный трезвенник?

— Я стараюсь им быть.

Тогда герцог схватил вторую бутылку портвейна, принесенную расторопным слугой, и до краев наполнил бокал Макса.

— Пей! — велел он.

— Энтони. — Макс кинул на друга умоляющий взгляд. — Я не очень люблю портвейн.

— Макс! — повелительно воскликнул герцог. — Пей сейчас же!

Макс отрицательно покачал головой.

Герцог откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

— Человек, который не пьет портвейн, не может быть моим личным секретарем!

Макс смотрел на него. Герцог смотрел на Макса. Он не шутил. Почему-то он считал крайне важным, чтобы Макс разделил с ним выпивку.

Макс высоко поднял свой бокал. Он задержал дыхание. И выпил все единым духом. Поставив бокал, он спросил:

— Доволен?

— Молодец, — отвечал Энтони. В следующий миг он выпрямился, и не успел секретарь и глазом мигнуть, как его бокал был полон вновь. Герцог опять откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. — Ну же, — приказал он, — выпей еще!

— Только если ты выпьешь со мной, — вздохнул Макс.

— Согласен! — Судя по всему, Энтони явно обрадовала такая перспектива. Он незамедлительно наполнил свой бокал.

***

На следующее утро Макс чувствовал себя отвратительно. Его передернуло от одного вида яиц, бекона и ветчины, приготовленных на завтрак. Все, что он мог себе позволить, — это кофе.

Он все еще сидел над полной чашкой, рассеянно уставившись в пространство и стараясь подавить новый приступ тошноты, когда в столовую вошел Энтони.

Герцог выглядел совершенно здоровым и свежим.

— У тебя не болит голова? — поинтересовался Макс с жалобной гримасой.

— Разве что слегка, — небрежно ответил герцог. — Я никогда не страдаю похмельем.

Макс лишь застонал в ответ.

— Бедный Макс! — Энтони усмехнулся и похлопал друга по плечу. — Но я непременно должен был отметить вчерашний вечер, а с кем приятнее всего делиться радостью, если не со старым другом?

Вот всегда он так! Ему не составит труда найти такие слова, от которых Макс растает и будет готов простить ему что угодно!

— И что же ты праздновал?

Герцог загадочно улыбнулся и ничего не ответил.

Внутри у Макса все сжалось от тревоги.

Она беременна! Наверняка в этом все дело!

Паника была так сильна, что Макс моментально забыл о похмелье. Если Сара родит Энтони наследника, ее власть над мужем станет полной и неоспоримой.