Санта Монтефиоре - Сладкая измена

Анжелика стеснялась своих родителей. Она скорее бы умерла, чем согласилась представить их своим знакомым в Лондоне. Оливье же находил их забавными и никак не мог понять, почему они вызывают такой ужас у его жены.

— Тебе не довелось расти с ними, — объясняла Анжелика. — Я, бывало, пряталась в своей комнате и на всю катушку врубала музыку, только бы не слышать разговоры людей, собравшихся внизу. То, что было приемлемо в те времена, когда они были подростками, выглядело нелепо, когда они становились старше. Мне неприятно было думать о своей матери как о женщине, которая спала с другими мужчинами. Я просто хотела, чтобы мои родители были нормальными, такими же, как все.

— У каждого свои странности. Люди лишь стремятся казаться нормальными, но на самом деле у любого из нас есть свои причуды, которые он прячет за закрытыми дверьми.

— Странность странности рознь, однако странность моих родителей относится к уникальной разновидности.

— Вот поэтому они такие забавные. Они единственные в своем роде.

— Спасибо Господу, что он сломал лекало после того, как сотворил их, в противном случае я была бы такая же, как и они. К счастью, мне удалось избежать этой участи.

— По крайней мере, они были любящими родителями.

— Допустим. Однако каждому ребенку нужны какие-то рамки. У нас же их не было. Я очень хотела, чтобы на столе стояла еда, принятая в других семьях, и мы ложились спать в определенные часы. А мы делали, что хотели, и знали слишком много. Мама и папа считали естественным, когда дети видят, как родители занимаются сексом.

— Это объясняет, почему ты была такой чопорной, когда я встретил тебя.

— Им почти удалось вызвать у меня отвращение к сексу.

Оливье лукаво засмеялся.

— А я вернул тебе вкус к нему.

— Мне нужен был взрослый мужчина с опытом. — Она взяла мужа за руку и улыбнулась в ответ. — В противном случае я бы навсегда осталась девственницей.

— Ты слишком сексуальна для этого. Кто-нибудь соблазнил бы тебя. — Оливье взглянул на нее. — Знаешь, в последнее время ты выглядишь просто замечательно.

— Спасибо.

— Я рад, что женился на тебе.

— И я рада, что вышла за тебя замуж. — Анжелика задвинула мысли о Джеке и Кандейс в дальний угол своего сознания. — Ты знаешь, нам повезло. У нас есть нечто особенное.

— Я, возможно, порой бываю раздражительным, но я очень люблю тебя, Анжелика. Последние несколько месяцев мне приходится нелегко, и я понимаю, что не уделяю тебе должного внимания. Но я никогда не жалел, что женился на тебе.

— Я знаю. И вместе мы произвели на свет двух прелестнейших детей на планете.

Притормозив на дорожке, посыпанной гравием, Оливье включил габаритные огни. На крыльце появился Денни с сигаретой в зубах, засунув руки в карманы короткой куртки. Стая лохматых собак высыпала наружу, и дети завизжали от страха. Анжелика уговорила их выйти из машины и наклонилась для того, чтобы погладить псов.

Оливье помахал тестю и обошел багажник, чтобы достать вещи. Анжелика взяла Джоэ и Изабель за руки и повела внутрь.

— Привет, папа, — произнесла она.

Он обнял дочь и запечатлел поцелуй с запахом дыма на ее щеке.

— Ты превосходно выглядишь, дорогая. Иди к маме, она в кухне вместе с Дэйзи.

Анжелика повела детей через холл, где напротив широкой лестницы, рядом с бледно-зелеными диванами, не сочетавшимися по цвету с узорчатым ковром, стоял роскошный рояль. Она вспомнила времена, когда сидела наверху этой самой лестницы, наблюдая за вечеринками, происходившими внизу. Обычно ее отец сидел за роялем с какой-нибудь девицей, примостившейся на его колене. Мать в мини-юбке и ботинках на платформе распевала песни Марианны Фейтфул. В холле было накурено, и дымовая завеса не позволяла увидеть, куда гости клали свои руки.

Анжелика услышала голос матери, не дойдя до кухни.

— Что ж, теперь его финансы поют романсы, милая. По меньшей мере, тебе следовало бы выжать из него столько же, сколько удалось получить год назад.

Вздохнув, Анжелика вошла в комнату.

— Анжелика. — Энджи отошла от печи и проплыла через комнату словно галеон, чтобы прижать детишек к своей мягкой груди. Джоэ и Изабель поморщились от ласк бабушки, благоухающей «Опиумом» от Ив Сен Лорана и измазавшей их красной помадой. — Вы так выросли. Посмотрите на себя! Вы просто очаровательны.

Дэйзи сидела за кухонным столом.

— Мои чада наверху, на чердаке. Они играют с папиными поездами.

— Пойдем, Изабель, — прошептал Джоэ, беря девочку за руку.

— Привет, Дэйзи, — сказала Анжелика, целуя сестру.

— А ты похудела, — сказала она.

— Правда?

— Да, действительно похудела, милая.

Мать, затянувшись сигаретой, окинула дочь оценивающим взглядом, явно восхищаясь ее видом.

— Тебе очень идет. В конце концов, ты должна быть осторожной, поскольку в тебе заложены мои гены. Дэйзи повезло, она худощавая, как и ее отец.

— Ну а как твои дела, Дэйзи? — спросила Анжелика.

— Да ничего, хотя с тех пор, как мы последний раз с тобой виделись, а это было, если мне не изменяет память, год назад, много воды утекло! — Она засмеялась, стараясь не слишком выказывать свою досаду.

— Да, срок немалый, однако ты же знаешь, насколько я занята.

— Стритхэм ведь находится не на противоположной стороне земного шара.

— Согласна. Нам следовало бы прилагать больше усилий для того, чтобы видеться чаще.

— Тед и я теперь официально разведены, однако он не хочет платить мне алименты.

— А я предупреждала тебя, что ты можешь оказаться ни с чем. Мне вообще с трудом верится, что у него есть деньги, — вмешалась в разговор Энджи.

— Он попал под сокращение, — сообщила Дэйзи сестре.

— Очень жаль, — искренне ответила Анжелика.

Она знала, что у Дэйзи был мизерный доход. Она работала учительницей музыки.

— Как говорится, не жизнь, а полный облом.

Анжелика сделала большой глоток вина и приготовилась выслушать стенания своей сестры. Как только Анжелика вышла замуж за Оливье, Дэйзи явно стала завидовать ей.

— Я знаю, как тебе тяжело, Дэйзи, — сочувственно произнесла Анжелика.

Дэйзи фыркнула.

— Не думаю, что ты имеешь об этом хоть малейшее представление.

— Я приготовила вкуснейший рыбный пирог, — весело прощебетала их мать, открывая дверцу духового шкафа. — Денни любит рыбный пирог. Я пригласила знакомых. Они все местные. Дженнифер и Алан Нэнкок, Мардж и Тони Пилчер. У меня всегда был пунктик насчет Тони. Он ужасный старый развратник! — Она хрипло засмеялась.

Анжелика поймала взгляд Дэйзи и поняла, что они обе думают об одном и том же, с ужасом вспоминая вечеринки своих родителей.

— Ты выглядишь хорошо, — сказала Дэйзи, сраженная натиском воспоминаний, которые могла разделить с ней только Анжелика. — Мне нравится твоя блузка. Что это за фирма?

— О, наверное, Харви Николс, — неуверенно произнесла Анжелика.

— Держу пари, она дорого стоит. То есть я хочу сказать, что она слишком дорогая для меня.

Дэйзи покрутила пуговицы на своей рубашке марки «Гэп».

— Ты можешь взять ее в любое время, Дэйзи.

— Даже не знаю, возможно ли это, учитывая то, что мы практически не видимся друг с другом.

— Насколько я понимаю, твои книги пользуются большим спросом, милая.

— Да. Вообще-то в феврале я собираюсь в литературное турне. — От этой мысли Анжелика просветлела.

— Ну надо же, как это здорово! И куда же они тебя направляют?

— В Южную Африку.

— А кто будет присматривать за детьми? — поинтересовалась Дэйзи.

— У меня, конечно, есть Сани, однако мне нужен еще один человек, который приходил бы и следил за тем, как дети выполнили домашние задания. Я кого-нибудь обязательно подыщу.

— Все это легко, когда есть деньги. А я никогда бы не смогла вот так просто взять и уехать, будучи разведенной матерью, которая вынуждена тянуть все на себе.

— Даже не знаю, как тебе это удается, Дэйзи. Ты просто великолепная хозяйка: справляешься и со стряпней, и с уборкой, заботишься о детях, и к тому же еще и работаешь. Ты можешь по праву называться хранительницей домашнего очага, а также талантливейшей музыкантшей. Ты потрясающая женщина.

— Это все, что я могу. Я не представляю другого применения своим силам. И знаешь, я не смогла бы жить твоей жизнью. Подниматься рано утром и… делать, например, прическу. — Она пожала плечами и еще раз слегка фыркнула.

Анжелика внимательно посмотрела на сестру. Возможно, в другой раз она была бы оскорблена таким явно враждебным комментарием. Однако сейчас она просто засмеялась.

— Ну конечно. То есть я хочу сказать, что мои книги пишутся сами по себе. А я только тем и занимаюсь, что все время делаю прически.

На рассвете следующего дня Джоэ и Изабель вбежали в спальню родителей, неся чулки, полные подарков. Анжелика получила огромное удовольствие, наполняя чулки и наблюдая за тем, как шерсть растягивается под тяжестью подарков. Ей было любопытно, что же преподнесла Дэйзи своим ребятишкам, и внезапно ее охватило чувство жалости, когда она представила себе, как они открывают свои подарочные чулки со скудным содержимым, а рядом даже нет родного отца, который разделил бы с ними их радость.

Анжелика вспомнила, как когда-то и она вместе с Дэйзи заглядывала в собственный чулок. Перед глазами встала картина: ее мать, приняв таблетки, облегчающие симптомы похмельного синдрома, курит прямо в кровати в шелковой ночной рубашке, едва прикрывающей грудь, а отец в голом виде отжимается на руках от пола. Кругом снуют собаки, которых в их доме всегда было несметное количество, а в комнате стоит запах мокрой шерсти и духов «Опиум». Однако подарки всегда были щедрыми. Мать отличалась странным расточительством. Денни не был богачом, однако он не мог отказать своей жене ни в чем, и к тому же ему нравилось, когда она была модно одета. И в те времена ей это действительно удавалось.