Хизер Сноу - Сладкая иллюзия

Дерику ужасно хотелось отгородиться от всего мира и остаться наедине с любимой. Убедиться, что с ней все будет в порядке и она останется жить. Но он не мог себе этого позволить. Если он сейчас не вмешается, слуги по ошибке покалечат Моро, а Уоллингфорд сбежит. Дерик еще раз погладил бледное лицо Эммы, а потом приказал Перкинсу зажать рану. После этого он поднялся на ноги и начал раздавать приказы слугам, продолжающим бить сопротивляющегося француза.

– Отпустите его, – крикнул Дерик, высвобождая бедолагу из рук слуг. Убедившись, что Моро не пострадал, Дерик развернулся к Уоллингфорду.

Брат Эммы сидел на земле, а экономка хлопотала вокруг него, охая при виде украшавших его шею багровых кровоподтеков.

Дерик намеренно медленно двинулся к Уоллингфорду, чувствуя, как ярость охватывает его все сильнее с каждым шагом. Еще ни разу в жизни ему не требовалось столько усилий, чтобы удержать себя в руках. Все в нем требовало отшвырнуть в сторону услужливую экономку и завершить то, что начал Моро. Дерику даже пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от соблазна.

Он подозвал к себе двух крепких лакеев.

– Заприте лорда Уоллингфорда в его комнате, – приказал он. – И поставьте часовых у дверей и окон.

На Дерика устремились взгляды, в которых читались замешательство и шок. Люди переводили взгляды с лежащей без сознания Эммы на Моро и Уоллингфорда, а потом вновь на Дерика. Но он ничего не объяснял, и они не посмели ослушаться.

Дерик развернулся, чтобы подойти к Эмме, когда дрожащая рука схватила его за лодыжку.

– Эмма? – прохрипел Уоллингфорд.

Дерик перевел взгляд на негодяя, с трудом удержавшись, чтобы не выругаться. На лице Джорджа застыло раскаяние, а в глазах читалась надежда. Дерик заскрежетал зубами.

– Она жива.

На лице Уоллингфорда отразилось облегчение, отчего Дерик разозлился еще больше.

– Но чудом избежала смерти, – бросил он, а потом оттолкнул руку Джорджа. – Молись, чтобы она выздоровела, иначе жизнь в Ньюгейтской тюрьме покажется тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.

Дерик кивнул лакеям, охранявшим спальню своего хозяина. Виконт представить себе не мог, что сейчас думают слуги. Только четыре человека, присутствовавших в гостиной, знали, что произошло, и для Эммы будет лучше, если все так и останется. Моро обещал молчать. Дерику лишь оставалось разобраться с Уоллингфордом, чтобы не всплыла правда, и сделать это лучше, пока Эмма остается без сознания. Он молился о том, чтобы она поняла.

Дерик неслышно вошел в спальню.

Брат Эммы медленно расхаживал перед камином, и пламя отбрасывало на него причудливые тени и оранжевые блики. Уоллингфорд заметно приволакивал правую ногу, словно недавнее происшествие забрало у него бо́льшую часть сил, а его плечи и голова были опущены так, будто произошедшее легло тяжелым грузом не только на его тело.

Дерику хотелось быть рядом с Эммой, когда она очнется. Поэтому лучше со всем покончить поскорее. Он вошел в комнату, уже не пытаясь ступать тихо. Уоллингфорд остановился и обернулся на звук.

– Эйвлин. – Голос Джорджа звучал устало, как если бы ему было больше сорока пяти лет, а в его глазах читалось беспокойство. – Как… как моя сестра?

Теперь, когда его глаза не горели безумием, он выглядел невинно. Даже беззащитным. И Дерик с его талантом читать людей видел, что его беспокойство искреннее. Виконту даже стало немного жаль Джорджа.

– Она дышит ровно. Сердцебиение не нарушено, – ответил Дерик, и в его голосе прозвучал гнев. – Она еще не пришла в себя, но доктор сказал, что это не такая уж редкость. Она получила сильный удар в голову. Принимая во внимание пережитое ею потрясение и количество потерянной крови… неудивительно, что она все еще без сознания.

Уоллингфорд уронил голову на грудь.

– Но она поправится?

– Должна. Доктор сказал, многое зависит от характера удара. Мне станет это известно через день или два.

Дерик намеренно употребил местоимение «мне», а не «нам». Если все получится так, как он планировал, Уоллингфорд уже никогда не узнает о здоровье сестры.

Джордж судорожно сглотнул. Наверное, он все понял. Во всяком случае, Дерик очень на это надеялся.

– Как ты догадался? – спросил Джордж. – Если тело агента было обнаружено в лесу лишь вчера, как вы связали его со мной, да еще так быстро? Эмма ничего не знала. Но ты-то знал. Я видел это по твоим глазам.

Дерик хотел уже позволить негодяю умереть, так и не узнав ответов на свои вопросы, но передумал.

– Потому что я приехал сюда, подозревая именно тебя. – Дерик вкратце рассказал Уоллингфорду о своей роли во всей этой истории и об уликах, предоставленных ему Военным министерством. Он хотел, чтобы Джордж понял, что загнан в угол.

– С их стороны было очень умно послать тебя, – пробормотал Уоллингфорд. – Когда ты стал проводить так много времени с моей сестрой, я подумал, что ты испытываешь к ней симпатию, вспомнив о прежних чувствах. Господь свидетель, она любила тебя с детства. – Губы Джорджа тронула горестная улыбка. – Я даже не догадывался, что ты приехал за мной.

– Я действительно люблю твою сестру, – признался Дерик, сам не зная, почему. Возможно, несмотря на все, что случилось сегодня, Джордж Уоллингфорд тоже по-своему ее любил. – И намерен на ней жениться.

Джордж некоторое время смотрел Дерику в глаза, а потом кивнул.

– Я рад, что о ней кто-то позаботится. – Он провел руками по редеющим каштановым волосам. – Что теперь? – мрачно спросил он.

Обычно Дерик допрашивал предателя перед тем, как лишить его жизни, вытягивал из него все до мельчайших подробностей. Но Эмма лежала внизу, и ему хотелось поскорее закончить со своей отвратительной миссией и начать новую жизнь вместе с ней, когда она придет в себя. И все же он намеревался задать Уоллингфорду только три вопроса.

– Томас Хардинг, – произнес Дерик. – Мне стоит продолжать его поиски как возможного убийцы?

Уоллингфорд отвернулся.

– Нет. Служанку убил я. Она… она случайно увидела меня, когда я встал с кресла. Молли выходила на рассвете из комнаты Хардинга. Именно в эти утренние часы… когда никто меня не видел, я разминал и укреплял ноги. Она просто оказалась не в то время и не в том месте.

Дерик сжал кулаки. Бесчувственный негодяй! Уоллингфорд только за это заслуживал смерти. Но у Дерика оставалось еще два вопроса.

– Моя мать. Что произошло с ней?

Уоллингфорд не посмел поднять на него взгляд.

– Она видела, как я задушил агента, пришедшего по мою душу. Мой человек во Франции прислал мне письмо с предупреждением. Поэтому, когда в округе появился какой-то незнакомец и начал задавать вопросы, я все понял. У меня не оставалось иного выбора. Я застал его врасплох и… По несчастливой случайности, Вивьен приехала в тот день меня навестить. Она убежала, и я не стал ее преследовать. Я по-своему любил ее и думал, что она любит меня. Мне показалось, что она решила, будто я ее не видел. Поэтому я стал ждать, как она поступит дальше. Но потом у меня случился приступ, и я решил с ней поговорить. Мы поссорились и… Я ей не доверял. И не мог позволить уйти с моей тайной.

В душе Дерика постепенно закипала ярость. Должно быть, в последние дни и часы своей жизни его мать испытала настоящий ужас. Несмотря на все ее недостатки, она, как и остальные жертвы Уоллингфорда, не должна была умирать такой смертью. Наверное, негодяй заслужил более страшный и мучительный конец, чем тот, что был ему уготован. Но сначала Дерик хотел выяснить последнее.

– Посмотри на меня, Уоллингфорд, – приказал он, и когда тот повиновался, спросил: – Твоя сестра. Ты ее любишь?

Лицо Джорджа исказила гримаса.

– Люблю.

И Дерик поверил ему. Поэтому он подошел к кровати, облокотился о нее, а потом поднял ногу и нажал на секретный выступ на каблуке сапога.

– Я тоже люблю ее. И по какой-то непостижимой причине она любит тебя. – Дерик сунул пальцы в образовавшееся отверстие и достал оттуда крошечный пузырек с ядом, который носил с собой на протяжении тринадцати лет. Он знал, что его содержимое все так же смертоносно. Только ему оно уже было не нужно.

– Уверен, ты уже понял, что моим долгом перед короной является устранение предателей, которых я вывел на чистую воду.

Уоллингфорд закрыл глаза и кивнул.

– Но я не хочу, чтобы между мною и моей женой стояло убийство, – произнес Дерик. – Поэтому я предоставил бы ей выбор, и она выбрала бы для тебя жизнь. – Дерик закрыл тайник и опустил ногу. – Тебя бы передали суду. Репутация твоей семьи – репутация Эммы – оказалась бы вывалянной в грязи. – Дерик медленно крутил в пальцах пузырек. – Конечно, у нее есть я, но ты знаешь, как горько и мучительно она переживала бы случившееся.

Уоллингфорд закрыл лицо дрожащими руками.

– Или можешь принять это, – Дерик показал Джорджу прозрачный пузырек, который держал в пальцах. – Действует быстро. Хотя ты и не заслужил такой легкой смерти.

Из горла Уоллингфорда вырвались тихие рыдания. Дерик подошел к нему и поставил пузырек на стол.

– Выбор за тобой, Джордж, – произнес он, когда стекло тихонько звякнуло о поверхность стола. – Я в любом случае останусь здесь с Эммой. Но если ты действительно любишь сестру, ты знаешь, что делать.

Виконт развернулся и направился к двери. То, что он оставил предателя жить, тоже было в его карьере впервые.

Когда он распахнул дверь, чтобы, перешагнув порог, оставить прошлое позади и начать новую жизнь с Эммой, за его спиной раздался шепот:

– Позаботься о ней, Эйвлин.

Дерик остановился на мгновение и, не поворачивая головы, произнес:

– Это я и намереваюсь сделать.

Сознание не возвращалось к Эмме постепенно, как это бывало обычно. Оно обрушилось на нее неожиданно, отчего в голове запульсировала боль, а глаза обожгло словно огнем от показавшегося слишком ярким света.