– Знаешь, прожив несколько лет на континенте, я готов с ней согласиться. Традиционной английской еде не хватает пикантности и выдумки.

– О, будь посерьезнее, Дерик, – сурово произнесла Эмма, однако складки вокруг ее губ разгладились, и она едва не улыбнулась.

– Но я вполне серьезен, – возразил Дерик, наслаждаясь тем, что обстановка немного разрядилась и они с Эммой беседовали почти как добрые друзья после всего, что им пришлось сегодня пережить. – Ни разу за границей мне не приходилось давиться кровяной колбасой. – Дерик передернулся, желая посмотреть, вызовет ли это улыбку на лице Эммы. – Даже во французской тюрьме еда вкуснее…

– Хм… – Эмма изо всех пыталась сохранить серьезное выражение лица, а потом надменно произнесла: – А мне она нравится. – Леди Уоллингфорд задрала нос, но в ее глазах искрился смех, воодушевивший Дерика.

– О Эмма. – Он ласково коснулся ее подбородка. – Тебе обязательно нужно уехать из Дербишира.

Дерик едва не отдернул руку, осознав, что сделал. Но Эмма не поморщилась от его прикосновения. Боле того – она ненадолго прикрыла глаза, словно наслаждаясь этим прикосновением.

Сердце подпрыгнуло у Дерика в груди, и он медленно опустил руку. Неужели возможно, чтобы после всех ужасов, что Эмма узнала о нем сегодня, его прикосновение не вызывало у нее отвращения? Ведь он обманывал, соблазнял женщин, да еще не имел в своих жилах ни капли британской крови.

– Да? – пробормотала Эмма, и ее глаза подернулись поволокой, приобретя оттенок дорогого бренди. – И куда же ты предлагаешь мне поехать?

Совершенно неуместное чувство, очень похожее на надежду, вспыхнуло в груди Дерика, а его голову посетила та же сумасшедшая идея, что и тогда у ручья. Поедет ли Эмма с ним?

Нет. Было бы сумасшествием даже думать об этом. Он пропащий человек. Его испортили происхождение и собственные деяния. Даже если Эмма и согласится жить с таким ублюдком, как он, она, с ее чистотой и добродетелью, заслуживает большего.

– Можно начать с хорошего французского ресторана, – беспечно произнес Дерик, хотя это далось ему весьма непросто. Он отвернулся от Эммы и подошел к карте на стене со сделанными на ней пометками.

– Теперь, когда я рассказал тебе все, что знаю, – произнес он, – твоя очередь объяснять. – Дерик обвел рукой карту и вычисления на доске.

Эмма долго не могла сдвинуться с места. Виконт ведь рассказал ей гораздо больше, чем «все, что знал». Груз выслушанных сегодня откровений был слишком тяжел для хрупких плеч Эммы. Такое количество обрывков информации, воспоминаний и мыслей обрело новый смысл, а в целом стало совершенно бессмысленным. Эмма словно бы смотрела на Дерика сквозь калейдоскоп, размывающий его очертания. Только это было неважно, он все равно не мог затмить его ослепительной красоты. Но уже в следующее мгновение единственное движение руки привело к тому, что разноцветные стеклышки перемешались, выставив все его недостатки напоказ. Только вот Эмме показалось, что от этого он стал еще красивее.

Господи, да она просто сумасшедшая. Ее эмоции несколько раз за сегодняшний день меняли направление. Но, в любом случае, Эмма не могла им доверять, особенно когда в деле был замешан Дерик.

Нет, нужно было решительно отодвинуть их в сторону и сосредоточиться на том, что он сейчас говорил. А о своих отношениях с ним она сможет поразмышлять и позже.

– Э… Это, – Эмма подошла к карте, – места, где были найдены трупы. Три подозрительных – но одну метку нужно убрать, когда мы поймем, какой из этих трупов не являлся пропавшим курьером, – и Фарнзуэрт.

– Вижу, – произнес Дерик тоном человека, который понятия не имел о том, что сейчас пыталась объяснить Эмма. – Но что именно собираешься увидеть ты?

– Я тут подумала… что, если использовать места обнаружения трупов для того, чтобы выяснить местонахождение убийцы?

Дерик внимательнее посмотрел на карту.

– Если тебе удастся это сделать, то можешь не беспокоиться о потере места судьи только потому, что ты женщина. Более того, тебя наверняка назначат на место начальника главного уголовного суда Лондона. – Дерик рассмеялся, а потом посмотрел на Эмму, и его взгляд посерьезнел. – Ты ведь не шутишь, верно?

– Не шучу. – Эмма пыталась придумать простой способ объяснить Дерику свои соображения. – Скажем, я попросила тебя набрать полный рот воды, а потом выплюнуть ее после моего ухода из комнаты. Вернувшись, я замеряю координаты каждой капли, заношу их в формулу, по которой рассчитываю место, где ты стоял.

– В этом есть смысл. Но ведь убийца не стоял на одном месте и не разбрасывал трупы вокруг себя, – заметил Дерик.

– Конечно, нет. Но я верю в то, что индивид, которому пришлось убить не раз, оставляет после себя некое подобие узора. Можно до бесконечности спорить, является ли человек от рождения «чистой доской» или же он появляется на свет с определенными чертами характера. Но бытует мнение, что после того, как характер личности сформировался, он становится заложником привычек. Хотя бы с этим предположением ты согласен?

– Абсолютно. Именно поэтому предатели рано или поздно попадают в руки правосудия. Зачастую они действуют по определенной схеме или ведут себя одинаково в различных ситуациях.

Эмму охватило небывалое возбуждение. Похоже, у нее действительно может что-то получиться. В своих исследованиях она пришла к выводу, что мотивы преступлений, как правило, очень похожи. Вероятно, и способы их совершения тоже одни и те же?

– Предположим, что убийцы действуют так же, как и предатели. Допустим, человек совершает второе и все последующие убийства точно таким же способом, что и первое, потому что в первый раз все получилось. Или из-за того, что выбранный им способ попросту удобен. Или же он убивает в определенном районе, так как поблизости расположено его жилье. Но мне нужно гораздо больше статистических данных. Для этого необходимо поговорить с осужденными за убийство, еще раз просмотреть карты с нанесенными на них данными, сделать сравнительный анализ, и вот тогда я смогу вывести формулу, по которой…

– Ты не будешь разговаривать с убийцами.


Эмма осеклась и фыркнула, сбитая с толку весьма авторитарным заявлением Дерика.

– Я говорю теоретически. И если я вдруг действительно решу провести расследование подобного рода, это совсем не будет тебя касаться, не так ли?

Это был риторический вопрос, но когда по лицу Дерика пробежала тень сомнения, Эмме очень хотелось услышать его ответ. Он выглядел так, словно хотел заставить ее действовать по каким-то своим правилам. Но право на это мог иметь только муж, и виконт прекрасно понимал это. Мисс Уоллингфорд видела, как упрямое желание защитить ее сменилось задумчивостью, потом тоской, а затем… сожалением.

– Да, полагаю, меня это не будет касаться, – пробормотал Дерик, и теперь уже сожаление испытала Эмма. Она нетерпеливо выдохнула.

– В любом случае, поскольку действие происходило на сравнительно небольшой и скудно заселенной территории, я в своем исследовании вполне смогу обойтись без дополнительных статистических данных, – произнесла она. – Но прежде нужно выяснить, какие два трупа из трех принадлежат пропавшим курьерам.

Эмма села за стол и положила перед собой три тонкие папки. Ей потребовалось менее пяти минут, чтобы определить, какую из трех меток следует убрать с карты. Хоть ей было нелегко сосредоточиться под пристальным взором Дерика. Этот взгляд, словно живое существо, ласкал ее своим теплом.

– Рядом с телом этого человека были обнаружены личные вещи. – Эмма встала из-за стола, подошла к карте и стерла одну из меток. – Ничего такого, что помогло бы установить его личность, но все же. На остальных трупах, так же как на теле Фарнзуэрта, не было ничего, кроме одежды. Только в отличие от него их не успели испортить звери. Утром мы можем их эксгумировать, чтобы проверить, есть ли в их обуви тайники, но я чувствую, что эти двое – действительно пропавшие курьеры.

– Вполне логично.

– А теперь мне нужно изучить географические характеристики преступлений. – Мисс Уоллингфорд вернулась к столу, взяла в руки циркуль, а потом достала из шкафа длинную линейку. – Начнем с самого простого способа. Сначала начертим окружность, но так, чтобы нанесенные на карту точки оказались на ее линии. – Эмма сунула циркуль в рот, а потом принялась измерять расстояние между местами обнаружения трупов, чтобы вычислить центр окружности. После этого она поставила ножку циркуля в центр и очертила окружность. – Таким образом, мы получили район, внутри которого орудовал убийца. Стало быть, центр окружности и есть примерное место его жительства.

Закончив рисовать, Эмма отошла назад, и теперь они с Дериком напряженно смотрели на карту.

– Хм… – Центр окружности располагался между замком Дерика и поместьем Уоллингфордов. У той самой пещеры, где они играли в детстве и устроили пикник сегодня. Краска, бросившаяся Эмме в лицо при воспоминании об этом, не имела ничего общего со смущением.

Она посмотрела на карту более внимательно. Нет. Точка окружности располагалась не возле их пещеры, а рядом с другой, меньшей по размеру. Но все равно она была не слишком пригодной для жилья.

– Хм… – повторил Дерик вслед за Эммой. – Похоже, твой план не сработал. Разве что там действительно обитает какой-то отшельник-предатель.

– Что ж, в любом случае я выбрала слишком простой метод, – не унывала Эмма. Она взяла кусок мела и подошла к доске. – Интересно, если я расположу места совершения убийств в систему координат… – Мел быстро застучал по доске, когда Эмма принялась рисовать координатные прямые и наносить на них точки. – Может, тогда мы узнаем, где живет преступник.

Мисс Уоллингфорд набросала на доске уравнения и погрузилась в вычисления.

Странно, но в то время как одна часть ее сознания машинально принялась за решение, вторая, лишенная эмоций, продолжала думать о Дерике. Эта невероятно логичная часть сознания заставляла Эмму отбросить в сторону ненужные детали и перейти прямо к сути дела. Если только возможно было это сделать, не задействуя при этом эмоции. Парадокс, да и только.