– Думаете, Томас убил того человека? – спросил слуга. Несмотря на силу и крепкое телосложение, он выглядел бледным и неуверенным. После того, что им пришлось пережить в лесу, Дерик не мог не сочувствовать этому дюжему молодцу.

– Не знаю, – ответил Дерик, но по тону его голоса было понятно, что он обо всем этом думает.

Конюх угрюмо поджал губы. Пусть думает, что хочет. Зато теперь слух распространится по городу еще до наступления рассвета. Дерику необходимо было еще раз допросить Хардинга. Но сделать это он сможет, лишь когда лакея поймают и привезут назад в Уоллингфорд-Мэнор. Жители деревни будут настороже, если узнают, что лакей опасен. И скорее всего это действительно так.

Теперь, когда Дерик знал, что Фарнзуэрт мертв, убит в Дербишире, дело приняло крутой оборот. Месяц назад некто совершил это убийство, дабы защитить себя. Был ли убийца разыскиваемым предателем или его соучастником, его преступления приобрели четкие очертания. Ситуация становилась крайне опасной.

– Если Хардинг здесь появится или кто-то его увидит, незамедлительно сообщите об этом в Уоллингфорд-Мэнор или мне, – инструктировал Дерик конюха, выходя в холодную ночь. Он двинулся к дому. Хардинг может представлять опасность, и Эмме необходимо знать об этом. Кроме того, Дерик хотел разобраться в каше, которую заварил. Он сомневался, что Эмме удастся заснуть после такого насыщенного событиями дня: он бы точно не уснул.

Господи, ему никогда не забыть, как она обхватила себя руками и попятилась от него в темноту, точно раненый зверек. Дерик ненавидел себя за то, что сотворил подобное с Эммой, и за то, что собирался снова ее потревожить. Наверняка она еще не оправилась от потрясения. Если бы только он мог дать ей еще немного времени, для того чтобы она задействовала свою уникальную память и еще раз вспомнила все, что произошло с момента его возвращения в Дербишир, восстановила в памяти каждую их беседу, каждое слово. Возможно, тогда она поймет, что он не собирался причинять ей боль.

Дерик фыркнул. Словно это имеет значение. Он лучше других знал, чем вымощена дорога в ад. И совсем не гравием, что громко скрипел сейчас у него под ногами. Он причинил Эмме боль. Ужасную боль. Лучшее, что он мог сейчас для нее сделать, – это завершить начатый разговор, после которого оставит ее в покое.

Виконт не хотел будить слуг, поэтому решил зайти через черный ход и разыскать Эмму. Он бесшумно поднялся на крыльцо, дернул за ручку двери, но она не поддалась. Проклятье! Дерик попробовал еще раз. Безрезультатно. Он наклонился, чтобы изучить замок. Скорее всего, открыть его труда не составит…

Однако дверь внезапно отворилась, и Дерик оступился, едва не упав с крыльца. Какого чер!..

– Эмма? – В тусклом свете она завораживала, хотя до сих пор была одета в перепачканное грязью пальто, в котором была в лесу. Непослушные волосы выбились из прически, а сама она казалась невероятно измученной.

И разгневанной.

– Значит, это был ты! – Эмма решительно вышла на крыльцо, и Дерику пришлось сделать еще несколько шагов назад. В горящих гневом янтарных глазах Эммы читалось также и облегчение. И Дерик не знал, как поступить.

– Прошу прощения?

– Зачем ты пытался проникнуть в мой дом? – Руки Эммы сжались в кулаки, а сама она слегка пригнулась и подалась вперед. Со стороны могло показаться, что она готовится к сражению.

– Я просто стараюсь быть любезным, – ответил Дерик. – Мне нужно с тобой поговорить, но я не хотел будить слуг. К тому же я подумал, что ты вовсе не обрадуешься, если я влезу в окно твоей спальни.

– Если ты действительно хотел со мной побеседовать, то почему не остался в гостиной, вместо того чтобы убегать, когда я вошла? – Эмма зловеще прищурилась, как если бы уличила Дерика во лжи. – Или ты охотился за моим братом?

Судя по всему, Эмма переняла его тактику допроса. Однако Дерик услышал только первую часть обвинения.

– Кто-то был в твоей гостиной?

Когда Эмма кивнула, он насторожился. Неужели это был Хардинг? При мысли о том, что потенциальный убийца бродит где-то рядом с Эммой, у Дерика пересохло во рту, а кровь забурлила от беспокойства.

– Это был не я, Эмма. Я в это время находился в конюшне с Макендриком.

Мисс Уоллингфорд немного расслабилась, но тут до нее дошел смысл сказанного, и она обеспокоенно закусила нижнюю губу.

– Расскажи, что именно ты видела, – приказал Дерик.

Эмма сморщила нос.

– Скорее слышала, – поправила она Дерика. – Я отправилась в гостиную, чтобы налить стаканчик хереса, когда услышала, как заскрипели двери.

Дерик немного успокоился. Эмма никого не видела. Ей пришлось много пережить сегодня. Теперь, когда ее гнев улетучился, Дерик заметил, как дрожат руки девушки. Как же она, должно быть, переутомилась.

– Я предположила, что это ты, – продолжала Эмма, – решила, что хочешь продолжить разговор. – Она медленно покачала головой. – Но когда я вошла в гостиную, двери, ведущие во двор, были широко распахнуты.

– Может, их просто забыли запереть…

Но Эмма покачала головой.

– Нет. Перкинс каждый вечер обходит весь дом. Ветер тоже не мог их распахнуть. Я лично проверила задвижку.

– Черт!

– Я окликнула незваного гостя, думая, что это ты. Может, я его спугнула. – Эмма закивала, а ее голос зазвучал увереннее. – Или он успел уйти до этого, забыв закрыть двери.

«Или пришел раньше и все еще находится в доме». Дерик не произнес этих слов вслух, не хотел пугать Эмму больше, чем следует. Кроме того, он услышал достаточно. Дерик прошел мимо нее в кухню и направился в сторону гостиной. При этом схватил Эмму за руку, увлекая за собой.

– Идем. – Будь он проклят, если оставит ее одну. Сначала нужно убедиться, что ей ничто не грозит.

– Дерик! – Эмма попыталась высвободить руку, но виконт не ослабил хватки. И теперь бедняжке пришлось вприпрыжку бежать за ним. – Сбавь хотя бы шаг, – проворчала она.

Дерик не остановился, но шаги его стали не такими широкими.

Гостиная оказалась пуста, хоть и ярко освещена пламенем камина и свечей. Странно, но Эмма больше не пыталась вырваться. Даже теперь, когда они остановились перед запертыми стеклянными дверями. Более того, она крепче сжала его руку. После всего, что между ними произошло, он чувствовал себя несколько неловко от прикосновения Эммы. И все же пожал ее руку в ответ.

Должно быть, это разрушило чары, потому что Эмма тут же поспешно отдернула руку, сжала пальцы в кулак и прижала его к животу. Ладонь Дерика тут же обдало холодом, и ему пришлось откашляться, чтобы проглотить возникший в горле ком.

– Так… Давай посмотрим, сможем ли мы найти какое-нибудь свидетельство того, что здесь побывал кто-то посторонний. – Дерик отодвинул задвижку, открыл двери и вышел на улицу. Сначала он изучил сами двери, но следов взлома не обнаружил. Впрочем, он по собственному опыту знал, что подобные замки открыть проще простого. Дерик начал осматривать землю. Но двери гостиной вели в небольшой внутренний двор, каменные плиты которого свели на нет все его попытки отыскать какие-либо следы. Там же, где камни заканчивались и начиналась трава, было слишком темно.

– Эмма, – крикнул Дерик через плечо. – Принеси лампу.

Спустя мгновение леди Уоллингфорд присоединилась к нему. Когда Дерик объяснил, что собирается искать, Эмма опустила лампу пониже, и они вместе начали прочесывать двор.

– Вот, – произнесла Эмма, указывая на темное пятно на камне в дальнем углу двора. Подойдя ближе, они с увидели, что пятно материализовалось в грязный отпечаток ноги. Оставлен он был, без сомнения, мужчиной. И еще не успел высохнуть. В такой прохладе он мог быть оставлен в последние несколько часов, но неизвестно, когда именно. Судя по расположению следа, неизвестный направлялся в сторону дома.

Эмма подняла лампу чуть выше: позади этого отпечатка обнаружился еще один, более отчетливый. Однако по мере приближения к дому следы становились все более неясными, пока не исчезли совсем.

Когда Эмма и Дерик достигли края двора, на земле обнаружилась еще пара отпечатков. Один был направлен мыском к дому, а другой – от него.

– Судя по всему, тот, кто приходил в дом, ушел назад тем же путем, – сказала Эмма.

– Да.

Дерик окинул взглядом темную лужайку. Они, конечно, могли дойти до конюшни, но в нескольких шагах от того места, где они стояли, пролегала посыпанная гравием подъездная аллея, за которой отпечатки наверняка терялись. Дерик решил поискать следы позже, когда Эммы не будет рядом, только он сомневался, что это как-то поможет.

Дерик взял из рук леди Уоллингфорд лампу и присел на корточки, чтобы получше рассмотреть следы. Судя по всему, они принадлежали мужчине среднего роста, коим и был Хардинг. Или…

– Ты уверена, что не ходила здесь сегодня? В мужских ботинках, которые тебе велики?

Эмма покачала головой.

– Нет. Я обычно выхожу через кухню. Но в твоих словах есть смысл. Здесь мог пройти кто угодно. Нельзя делать поспешных выводов. – Эмма заговорила тише, и Дерику пришлось напрячь слух, чтобы услышать ее. – Этот болезненный урок я усвоила совсем недавно.

Дерик не знал наверняка, кому предназначался этот выпад – ему или самой себе, – но ему все равно было больно слышать подобное. Когда же он поднял на Эмму глаза, она на него не смотрела. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. В темноте казалось, что Эмма погружена в размышления. Или воспоминания.

Незнакомое чувство тоски уговаривало Дерика подняться на ноги, подойти к Эмме и заключить в объятия. А потом успокаивающе погладить по спине, уткнуться лицом в ее волосы и просто вдыхать исходящий от нее аромат.

Но он не сделал этого. Любое проявление нежности с его стороны принесет лишь временное облегчение, и Эмма наверняка этого не захочет. Нет. Лучшее, что он мог сделать для нее, – черт, лучшее, что он мог сделать для себя, – это сосредоточиться на расследовании. Ибо, доведя его до конца, он покинет эти места навсегда. И чем дальше он будет отъезжать от берегов Англии, тем меньше будет становиться боль. И когда-нибудь она утихнет совсем. В душах обоих.