Эмма снова фыркнула, а потом покачала головой и уставилась в собственный стакан с вином.

Дерик откусил еще немного сыра и принялся жевать, не ощущая вкуса, – так глубоко погрузился в размышления. Эмма оказалась довольно противоречивой личностью. Судя по ее словам и действиям, она была очень высокого мнения о собственных способностях и ужасно низкого мнения о себе самой. А еще она очень ценила его мнение.

Возможно, она нуждалась в нем по той же причине, по которой он нуждался в ней. Хотя ее помощь в попытке увидеть себя таким, каким он был прежде…

– Я хочу, чтобы ты увидела себя такой, какой вижу тебя я, – пробормотал он.

Эмма вскинула голову, и ее брови сошлись на переносице. Теперь наравне с ранимостью Дерик увидел в янтарных глубинах ее глаз что-то еще. Только вот что именно? Надежду? Желание поверить?

Эмма вновь заерзала на месте, а потом приподнялась и подогнула ноги в другую сторону. Камни ли мешали ей сидеть смирно или же виной всему были с чувством произнесенные им слова, но Дерик принял решение.

Он поставил на землю стакан и тарелку, вытянул ноги перед собой и подал Эмме руку.

– Иди сюда, Эмма.

Когда же девушка склонила голову набок и настороженно посмотрела на него, Дерик поманил ее снова и похлопал рукой по пледу рядом с собой. Несмотря на то что это было весьма рискованно для его самообладания, слова, которые он собирался сказать, были очень важны для Эммы, и он хотел, чтобы она была рядом и смогла смотреть ему в глаза. А еще Дерик хотел иметь возможность обнять ее, когда она попытается отстраниться.

– Король Артур не позволил бы своей Гиневре сидеть на камнях, и я не позволю. Тем более когда есть гораздо более удобное место.

Однако Эмма колебалась, задумчиво покусывая нижнюю губу. Но потом она встала, сделала несколько шагов, что отделяли ее от Дерика, и вложила свою руку в его ладонь.

И тогда что-то произошло, что-то очень-очень важное. Словно разряд доверия пробежал по их соединенным рукам. Дерик хотел уже помочь Эмме опуститься на плед рядом с ним, но она села прямо к нему на колени. И вот тогда еле сдерживаемое Дериком возбуждение расцвело пышным цветом.

Проклятье! Он совсем не рассчитывал, что она окажется так близко. Но теперь, когда она уже сидела у него на коленях, он не мог просто взять и сбросить ее. Да и не хотел этого. Он сможет держать себя в руках… Потому что этот момент принадлежал ей.

Дерик поудобнее устроил Эмму у себя на коленях, сцепил пальцы в замок рядом с ее бедрами, а потом, не удержавшись, положил ладони на ее ягодицы.

Эмма напряглась.

– Посмотри на меня.

Эмма повернула голову, и взгляд Дерика встретился с взглядом ее янтарных глаз. «Молодец. Смелая девочка».

– Как я уже сказал, ты красивая, Эмма. Ну, ну… – Дерик обнял девушку, когда та открыла рот, чтобы возразить. Она замерла, но сжала губы так крепко, что Дерик понял, как ей трудно заставить себя молчать.

– Я не ожидал подобного, когда увидел тебя снова. Ведь я помнил нескладную девчонку со слишком большими для ее лица глазами. – И полным отсутствием фигуры, хотя ей было уже пятнадцать лет. Однако Дерик не стал произносить этого вслух. То, как Эмма кивнула головой в ответ на его слова, свидетельствовало о том, что она до сих пор считает себя таковой. – Бедная, – пробормотал Дерик. – Ты и понятия не имеешь, насколько желанна, верно?

Эмма прищурилась, как если бы не поверила услышанному, но глаз не отвела. Господь свидетель, он не отпустит ее со своих колен, пока не убедит в собственной правоте.

– Когда я в первый раз увидел тебя снова, Эмма, ты… – Дерик замолчал, подбирая наиболее подходящее слово. – Ты завладела моим вниманием. Ведь ты превратилась в женщину, о каких мужчины грезят во сне и наяву.

Эмма фыркнула.

– О, не сомневайся в этом. – Дерик расцепил пальцы, чтобы коснуться рукой ее лица. – У тебя полные и изящно изогнутые губы. – Он легонько провел подушечкой большого пальца по ее губам, и они приоткрылись от еле слышного вздоха. – Они так и умоляют, чтобы их поцеловали.

Дерик обхватил щеку Эммы ладонью.

– Твои скулы высокие и сильные, нос вздернут и очарователен, а глаза… В твоих глазах сосредоточено отражение тысячи разных мыслей, тайн и воспоминаний. – Дерик едва не утонул в их янтарных глубинах, на мгновение забыв обо всем на свете. – Когда мужчина заглядывает в них, ему хочется нырнуть и исследовать их глубины. Остаться в них ненадолго. – Остаться навсегда.

Дыхание Эммы стало прерывистым.

– Мужчина, Дерик? – шепотом спросила она. – Или ты?

«О господи, конечно же, я!», – хотелось закричать Дерику. Ему хотелось заявить на нее свои права. Обладать ею. Но он не мог. Он мысленно взялся за воображаемую узду и силой потянул.

– Твои черты восхитительны, – продолжал Дерик, оставив без внимания вопрос Эммы, – но не они делают тебя настоящей красавицей.

– Знаю, – ответила Эмма. – Не они, а мой ум.

Дерик шумно выдохнул, не в силах сдержать улыбку при звуке такой самоуверенности в голосе Эммы. Да, она ценила свои умственные способности, хотя в остальном считала себя совершенно никчемной.

– Так и есть, – согласился Дерик. – Острота твоего ума, несомненно, очень привлекательна. Но я говорил о твоей душе. Ты полна страсти, Эмма. Полна сострадания. Ты заботишься о людях – о жителях деревни, своем брате и тех, с кем совершенно незнакома.

Рука Дерика скользнула выше. Он убрал со лба Эммы непослушный локон и заправил его за ухо. Его тело гудело от чувственного желания. Но еще сильнее было желание заставить Эмму взглянуть на себя со стороны, увидеть, насколько она привлекательна, и поверить в это.

– Вот что привлекло меня более всего. И я вижу это каждый раз, когда оказываюсь с тобой рядом, – пылко произнес Дерик. – Люди восхищаются тобой, Эмма. Рассчитывают на тебя. Благодарят. Любят. Неужели ты этого не видишь?

– Вижу, – прошептала Эмма в ответ. И она не лгала. Ее сердце трепетало в груди, словно хотело вырваться из заточения и улететь на волю. Эмма не спрашивала, о ком именно говорит сейчас Дерик – о других людях или о себе. Да ей и не нужно было этого, потому что она прочитала ответ в его глазах, в нежных движениях пальцев, когда он откидывал волосы с ее лба, и в пульсации возбужденной плоти возле ее бедра.

– В самом деле? – тихо переспросил Дерик. Его глаза, обычно напоминающие переливающиеся изумруды, вдруг поменяли оттенок и стали похожими на мох, устилавший берег ручья.

Эмма вскинула руки, провела ими по груди Дерика и коснулась его лица, желая поласкать его так же, как делал это он.

– Вижу, – повторила Эмма и потянулась к Дерику, чтобы накрыть его губы своими.

– Эмма, – простонал он словно от боли. Эмма замерла. Неужели она поняла его неверно?

Но потом Дерик с силой прижал ее к себе и накрыл губы своими.

Вот это было идеально. Кровь пела в венах Эммы с математической точностью концертов Баха. Она помнила вершину блаженства, на которую вознеслась вчера благодаря Дерику, и теперь стремилась оказаться на ней снова.

Только вот она совсем утратила способность дышать. Эмма чувствовала себя так, словно каждый ее нерв был охвачен огнем, и ей требовалось гораздо больше кислорода, чем обычно, чтобы поддержать пламя. Только вот почему эмоции выросли в геометрической прогрессии по сравнению с прошлым разом? Потому что она знала, чего ожидать? Или потому, что она стала вдруг слишком чувствительной от нежных слов Дерика?

Эмма не знала. Зато она знала, что хочет, чтобы Дерик горел огнем так же, как и она.

Эмма прервала поцелуй. Грудь Дерика судорожно вздымалась, и девушка улыбнулась. Судя по всему, он испытывал схожие ощущения, и от этого ее сердце наполнялось каким-то греховным удовлетворением.

Опершись руками в плечи Дерика, Эмма приподнялась, перекинула ногу через его колени и снова опустилась. Она слегка потянула за подол, чтобы он не мешал ей теперь, когда она сидела точно в седле.

– Ах… – выдохнула Эмма, прежде чем снова накрыть губы Дерика в поцелуе. Странно, но прижатая к низу ее живота напряженная мужская плоть успокаивала с такой же силой, как и воспламеняла. Она словно бы говорила, что совсем скоро Эмма получит все, что желает. А пока позволяла ей немного расслабиться и насладиться неспешными ласками.

Дерик крепко обхватил Эмму за ягодицы и со стоном прижал к себе. Девушка почувствовала, как он зашевелился, а потом замер. Внезапно он убрал руку, и уже в следующее мгновение они покатились по земле.

Испуганно охнув, Эмма прижалась к Дерику. Но ей не стоило беспокоиться. Он придержал ее за спину и аккуратно уложил на плед, прежде чем устроиться меж ее бедер. Его сильные руки упирались в землю по обе стороны от нее, и Эмма ощущала себя восхитительно «пришпиленной».

Потом Дерик слегка приподнялся на коленях, увлекая Эмму за собой.

– Я должен это снять, – пробормотал он, потянув за ворот ее платья.

Эмма затрепетала. Дерик утверждал, будто она красивая. Но не изменит ли он своего мнения, если увидит ее полностью обнаженной? При ярком солнечном свете?

– Эмма, – глухо простонал Дерик, словно разгадал причину ее нерешительности. Девушка судорожно сглотнула и подняла руки, чтобы помочь ему стянуть с себя платье. Длинные пальцы Дерика устремились к корсету, потянули за ленты и развязали. Теперь его жадному взгляду мешала одна лишь тонкая сорочка. Эмма с мгновение смотрела на Дерика, а потом дрожащими руками сняла ее с себя.

– Бог мой, Эмма, – выдохнул Дерик, и отзвук его голоса приятной дрожью прокатился по телу девушки, не знающей, куда девать глаза от смущения. – Наяву ты даже лучше, чем в самых смелых фантазиях.

В голосе Дерика сквозило неподдельное удивление, и Эмма на мгновение позволила себе поверить ему.

Она расслабилась, а Дерик тем временем не двигался. Он словно бы наслаждался зрелищем. Поэтому Эмма закрыла глаза, чтобы не видеть, как его взгляд скользит по ее телу.