Эмма поджала губы, очевидно, рассердившись на то, что Дерик вновь оставил ее вопрос без ответа. Но, Господь свидетель, он не мог сейчас думать о Хардинге. Так как же, черт возьми, это удавалось Эмме?

– Я думаю, нам следует обсудить то, что между нами произошло, – неожиданно для себя произнес Дерик. Господи, да что заставило его сказать это? И что он станет говорить, если Эмма согласится.

Леди Уоллингфорд склонила голову набок.

– Вот как? Стало быть, плата вас не удовлетворила?

Святые небеса! Если бы поцелуй удовлетворил его еще больше, Эмма сидела бы сейчас на его бедрах с задранными вверх юбками, и тогда Дерику пришлось бы извиняться за гораздо большее.

– Она не соответствовала вашим стандартам «длительности и глубины»? – продолжала допытываться Эмма.

– Это совсем не то, что я…

– Хорошо. Потому что я предпочла бы обсудить, почему вы прикидываетесь тем, кем на самом деле не являетесь.

Дерик замер.

«Прикидывался тем, кем на самом деле…» – эти слова могли обозначать все, что угодно, не так ли? Коротышка быстро училась. Теперь она выступала в роли рыбака, закидывающего удочку с приманкой. Но что именно она хотела узнать?

А Эмма тем временем нетерпеливо притопывала ножкой в ожидании ответа. Дерик с трудом сдержал улыбку. Обычно выбираемая им тактика молчания действовала на собеседника безотказно. Его самого безмолвие не тяготило, поэтому он ждал, когда Эмма сломается первой. Вскоре так и случилось.

– Где вы были все эти годы?

Хм… Вопрос довольно простой, даже при том, что Дерик был не уверен, что именно Эмма пытается выяснить. Поэтому он дал ответ, какой давал всем и всегда. В нем не было лжи, но и правда тоже далеко не вся.

– То тут, то там, – нарочито скучающим тоном протянул Дерик. – В основном на континенте. Во Франции, Австрии, Бельгии. Словом, там, куда забрасывала меня судьба.

Эмма нахмурилась, явно не удовлетворенная ответом. Она скрестила руки на груди и потребовала:

– Расскажите, где вы научились понимать, что скрывают люди, наблюдая за их поведением.

Дерик криво усмехнулся.

Ему совсем не нравился оборот, который приняла их с Эммой беседа, поэтому его губы растянулись в высокомерной улыбке, призванной скрыть душевное волнение.

– На балах в Европе, конечно, – солгал он, неопределенно взмахнув рукой. – В моих жилах играла молодая кровь, и ни одна привлекательная юная леди не проходила мимо меня незамеченной. Опыт научил, кто из них стоит… ухаживаний, а кто – нет. – Очередная полуправда. Правдоподобная ложь всегда наполнена ею. Зачастую целью Дерика становилась та или иная женщина. Но добивался ее он вовсе не из-за красоты и обаяния.

Эмма прищурилась еще больше.

– Мне совсем несложно представить вас юным Лотарио[1], и все же я вам не верю. Где вы научились допрашивать людей? – не унималась она, протестующе подняв руку. – Не отрицайте, ибо ваши способности в этом деле очевидны.

А черт! Не стоило ему так давить на Хардинга. Но негодяй был так спокоен. Ни угрызений совести. Ни сожаления. Лишь бесстрастное перечисление фактов, свидетельствовавшее о его бесчувственности. От этого кровь Дерика застыла в жилах, а потом превратилась в расплавленный огонь. Независимо от того, убил Хардинг Молли или нет, Дерику нестерпимо хотелось ударить его, чтобы стереть с лица выражение безразличия.

– А еще вам удается неслышно подходить к людям. Никто из присутствующих в гостиной в день вашего приезда вас не заметил. Мы не обращали на вас внимания до тех пор, пока вы сами этого не захотели, улучив подходящий момент. – Эмма смерила Дерика проницательным взглядом. – И как вам удается услышать даже то, что, как мне казалось, я произнесла совершенно неслышно?

Проклятье! Нужно ее как-то отвлечь. И немедленно. Дерик заставил себя беззаботно засмеяться.

– Не смешите меня, Эмма. Немного излишней внимательности с моей стороны, и вы уже напридумывали себе бог знает что.

Эмма фыркнула.

– Это вы выглядите смешным, если полагаете, будто я не вижу вас насквозь. Я просто не понимаю, как могла быть так слепа раньше.

Эмма вскинула голову, и золотистый огонь, вспыхнувший в глубине ее глаз, равно как и самодовольно поджатые губы, свидетельствовал о том, что Дерику не понравится то, что он услышит дальше.

– Вы были шпионом, верно?

Глава 9

С губ Дерика сорвался лающий смех, который он постарался наполнить насмешливым недоверием.

– Нет, правда, Эмма, – протянул он. – Вы просто обязаны выезжать из Дербишира почаще. Я, конечно, знал, что здесь невыносимо скучно, но теперь вижу, что дела обстоят гораздо хуже, раз уж вы вынуждены развлекать себя выдумыванием таких вот смехотворных историй. Поверьте… – Дерик понизил голос в попытке смутить Эмму настолько, чтобы она забыла о своих весьма опасных идеях… – существует огромное количество способов удержать на континенте мужчину в самом расцвете сил. – Дерик многозначительно подмигнул.

По лицу Эммы пробежала тень сомнения. И Дерику оставалось лишь надеяться, что его ложь сработает.

Эмма на мгновение прикрыла глаза, и Дерик заметил, как большой палец ее левой руки начал быстро поглаживать ладонь правой. Кажется, Эмма делала так и раньше, когда пыталась что-то припомнить. Может, это помогало ей сосредоточиться?

Леди Уоллингфорд открыла глаза и поставила ноги так, будто приготовилась в буквальном смысле слова стоять на своем.

– Нет.

Черт возьми! А ведь он помнил, что в далеком прошлом, вцепившись во что-то, Эмма уже не выпускала этого из рук.

– Нет, – повторила она, сжав пальцы и постучав кулаком по сомкнутым губам. – Если бы вы действительно были напыщенным ослом, коим пытаетесь выглядеть…

– Напыщенным ослом? – Дерик едва не поперхнулся.

– Да, – Эмма покраснела, но не замолчала. – Пригладьте перышки, Дерик. Я не хотела вас обидеть, – повторила Эмма слова Дерика, самодовольно вскинув при этом изящную каштановую бровь. – Я уверена, вы приложили немало усилий, чтобы развить в себе показную напыщенность.

Что ж, в этом она права. Дерику действительно пришлось много работать над собой. Но ему совсем не понравилось, что Эмма указала на это и предположила, что напыщенность эта показная.

– И все же, если бы вы действительно были повесой и дамским угодником, в существовании которого так стремитесь меня убедить, вы никогда не вернулись бы сюда, – произнесла Эмма. – Вам не было бы никакого дела до убийцы Молли или… – Эмма отвела взгляд, – до моей безопасности. – Она вновь посмотрела на Дерика и указала изящным тонким пальчиком прямо на него. – Вы до сих пор путешествовали бы по континенту, сея повсюду свое необузданное семя.

Дерик в очередной раз чуть не поперхнулся и вынужден был откашляться.

– Это называется вести разгульную жизнь, Эмма, – пробормотал он.

– Да какая разница. Суть в том, – Эмма слегка повернула голову, расхаживая вокруг Дерика, – что что-то в вас не давало мне покоя с того самого дня, как вы появились в замке. И вот теперь я наконец поняла, что именно.

Нужно было заставить Эмму замолчать и предоставить ей другое объяснение. Более убедительное. Более разумное.

– Вы все поняли превратно, Эмма. Вам причиняла беспокойство наша взаимная симпатия, – мягко возразил Дерик, делая шаг по направлению к Эмме. Он чуть наклонился и полной грудью вдохнул исходящий от нее аромат лаванды. Дерик испытал истинное удовлетворение при виде того, как машинально потянулась к нему Эмма. Пожалуй, выбранная им тактика сработает. – Вы же сами признались, что были влюблены в меня все эти годы, и вот теперь… я здесь. – Дерик протянул руку и провел пальцем по щеке Эммы, чувствуя себя настоящим негодяем из-за того, что обратил против нее ее привязанность к нему. – Собственной персоной. Так что вполне естественно, что… мое присутствие вас взволновало.

Губы Эммы слегка приоткрылись, когда Дерик провел по ним кончиком пальца, и она довольно долго смотрела на него из-под полуприкрытых век. А потом резко откинула голову.

– Дело не в этом.

– Черт возьми, Коротышка!

Однако вместо того чтобы возмутиться при звуке обидного прозвища, Эмма широко улыбнулась.

– Вы не пытались бы так отчаянно убедить меня в обратном, если бы я не оказалась права.

– Я вообще не пытался бы вас ни в чем убедить, если бы вы обладали хоть каплей здравого смысла, – прорычал Дерик, выходя из себя.

– На этот раз ваши слова не возымеют действия, – произнесла Эмма, погрозив Дерику пальцем, и, несмотря на крайнюю степень раздражения, ему ужасно захотелось поцеловать ее, чтобы стереть с лица эту самодовольную ухмылку.

Однако она исчезла сама по себе, когда Эмма задумчиво закусила нижнюю губу.

– Вы забыли, Дерик. Что когда-то я очень хорошо вас знала.

Внезапно раздражение сменилось гневом, и о лицемерии было забыто.

– Вы ничего не знаете! – Дерик провел руками по волосам и резко отвернулся. Она никогда не знала его. Да и могла ли знать? Даже он сам не знал тогда всей правды. Кто он на самом деле. Что за кровь течет в его жилах. И на что способен.

Потрясенный потерей контроля над собой, Дерик снова повернулся к Эмме. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и, казалось, затаила дыхание в ожидании объяснений. Но Дерик вовсе не собирался проливать свет на свое прошлое, поэтому он произнес чуть мягче:

– Я был ребенком, Эмма. Простым мальчишкой. С тех пор прошла целая жизнь. – Дерику оставалось лишь надеяться, что в голосе не звучит охватившая его усталость.

Эмма сглотнула.

– Верно, – осторожно произнесла она, еле заметно склонив голову. – Но несмотря на то, что современная наука еще не пришла к единому мнению относительно того, является ли характер человека врожденной особенностью или вырабатывается под влиянием внешних факторов, она с уверенностью утверждает, что с возрастом человек не способен измениться до неузнаваемости. Более того, доказано, что личность человека формируется в юном возрасте. Именно поэтому вы показались мне таким противоречивым. Мальчик, которого я знала, ни при каких обстоятельствах не превратился бы в мужчину, каким вы пытаетесь казаться.