— Если он положил фонарик, то запаникует, когда погаснет свет, — сказал Калеб. — Он ни зги не увидит.

— Хорошая мысль. Выключайте.

Калеб снова щелкнул выключателем, и лампочки в пещере погасли. И сразу раздался яростный вопль Кинкейда, внезапно оказавшегося в темноте.

— Я слышу, как он пытается найти фонарик, — тихо сказал Блейд. — Надо достать его, пока он до него не дотянулся.

Рука Калеба уже лежала на выключателе, и он им щелкнул. Тусклые лампочки снова осветили пещеру, а Калеб уже рванулся ко входу. Он видел темную фигуру Блейда, стремительно бегущего на соединение с ним.

Пронзительный, полный неистовой ярости вопль Кинкейда разорвал темноту как раз в тот момент, когда Калеб достиг устья пещеры. Внутри, при бледном свете лампочек, Кинкейд был хорошо виден. Он стоял, шатаясь, на гладком, мокром краю самого большого озерца из тех, что образовались от горячих источников. Он отчаянно махал руками, пытаясь сохранить равновесие на скользкой поверхности. Прямо на глазах у Калеба он, еще раз крикнув, сорвался и полетел в воду вниз головой. Пистолет ударился о камень. Как и голова Кинкейда, когда он падал.

Внезапно в пещере наступила гробовая тишина.

Блейд опустил свой пистолет и посмотрел на Калеба.

— Что-то он не торопится всплывать, а?

— Нет. — Калеб тоже медленно опустил оружие и стал пробираться к озерцу. — Не торопится.

Он подошел к воде и заставил себя заглянуть в озерцо. Кинкейд смотрел на него со дна широко открытыми, невидящими глазами, разинув рот в беззвучном крике. Темная ленточка крови струилась из головы мертвеца, смешиваясь с кристально чистой водой источника. Рядом с телом Кинкейда лежал фонарик.

— Наверно, запаниковал и попытался схватить его, когда мы выключили свет, — проговорил Блейд. — Как вы и говорили.

— Думаю, пора звонить шерифу.

— У меня идея получше, — сказал Блейд. — Просто выкопать яму, свалить его туда и зарыть. Я знаю хорошее местечко, где его ни в жизнь не найдут.

— Нам ни к чему обычай хоронить трупы в окрестностях Уиттс-Энда, — возразил Калеб. — Это плохо скажется на бизнесе. Кроме того, это не так просто. Вопросов не избежать. Лучше утрясти все сейчас.

Блейд смотрел на него с сомнением.

— Ну, не знаю. Не люблю обращаться к властям.

— Я возьму это на себя, — устало произнес Калеб. — У меня такие вещи хорошо получаются.

Негромкий звук, раздавшийся у входа в пещеру, заставил его взглянуть в том направлении. Там стояла Сиренити, ее полные тревоги глаза казались огромными. Калеб решил, что перспектива ответить официальным властям на несколько вопросов — совсем небольшая плата за удовольствие знать, что Кинкейд больше никогда не будет угрожать ее жизни.

— Вы оба в порядке? — спросила Сиренити.

— Ситуация под контролем, — доложил Блейд.

Второй раз за эту ночь Сиренити бросилась в объятия Калеба. Это именно то место, где ей и надлежит быть, подумал он.


— Две случайные смерти за последнюю неделю в таком маленьком поселке, как Уиттс-Энд, — это как-то вроде не совсем обычно, — заметил шериф Бэннер два часа спустя.

— Чертовски неприятное совпадение, — признал Калеб. Он наблюдал, как тело Кинкейда грузят в санитарную машину.

— Оказывается, около года назад Кинкейду был предписан режим ограничения свободы передвижения. — Бэннер был крупный мужчина, явно питавший страсть к жевательной резинке. Его челюсти не переставали ритмично двигаться, пока он смотрел, как медики закрывают дверцы санитарной машины. — Похоже, он пытался его нарушить.

— Действительно пытался. И в процессе чуть не убил Сиренити Мейкпис.

— Приятная леди. Я всегда останавливаюсь у ее магазина, когда мне случается проезжать через Уиттс-Энд. — Бэннер продолжал методически жевать. — У нее лучшая гранола, какую мне доводилось пробовать. Вы ее знакомый?

— Да.

— Вы немного не такой, как большинство здешних жителей, верно?

— Я — деловой консультант. Работаю на Сиренити.

— Ага. — Некоторое время Бэннер жевал молча. — Немного непонятно, почему Кинкейд оказался в этой пещере.

— Сиренити убедила его, что именно там прячется Мэрион. Парень был чокнутый. Поверил ей.

— А вы и Блейд захлопнули мышеловку?

— Правильно. Как я вам говорил, мы собирались посторожить его там, пока кто-нибудь не вызовет вас, но прежде чем мы успели послать за подмогой, Кинкейд поскользнулся и свалился в источник.

— Да, у меня это все записано. — Бэннер выплюнул жвачку и похлопал по блокноту. — Похоже, все ясно.

Калеб встретился глазами с Бэннером в ярком свете фар санитарной машины.

— Я ответил на все ваши вопросы?

— Угу. Кинкейд нарушал режим ограничения свободы передвижения, пытаясь найти свою бывшую невесту. Он был вооружен и опасен и уже совершил нападение на мисс Мейкпис. Направился в пещеры на поиски женщины, которую он называл Мэрион. Место ему было незнакомо, он поскользнулся и упал. Ударился головой о камень в одном из водоемов, образованных горячими источниками. Конец.

— Да, пожалуй, это все. Если я могу оказаться вам еще чем-нибудь полезен, звоните без стеснения.

— Обязательно. — Бэннер снял обертку с новой пластинки жвачки. — Но думаю, что этого будет достаточно. Знаете, мне и раньше приходилось иметь дело с такими типами, как Кинкейд.

— Не сомневаюсь. При вашей работе это естественно.

— Это действительно неприятные типы.

— Согласен с вами, — сказал Калеб.

— У нас нет отработанной методики, как с ними поступать, — Бэннер нахмурился, закладывая в рот жвачку. — Всем понятно, что они самые настоящие чокнутые, но запереть их вы не имеете права, пока они в конце концов кого-нибудь не убьют.

— Это, должно быть, сильно действует на нервы сотрудникам правоохранительных органов.

— Еще как действует. — Бэннер положил руку на рукоятку своего револьвера и возобновил жевание. — Но в случае с Кинкейдом такой ситуации, похоже, не возникнет. Проблема решена, не так ли?

— Наверно, так, — согласился Калеб.

— Тем лучше. — Бэннер кивнул со спокойным удовлетворением. — Проблем у меня и так хватает с избытком. Приятно избавиться хотя бы от одной. — Он отошел, чтобы отдать последние распоряжения медикам.

Сиренити отделилась от небольшой толпы жителей Уиттс-Энда, собравшейся на улице. Она подошла и остановилась рядом с Калебом, когда санитарная машина готовилась последовать за машиной шерифа вниз по горной дороге, ведущей в Буллингтон.

— Все в порядке? — спросила она. Калеб обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Ситуация под контролем, мэм. Но я хотел бы, пользуясь случаем, проинформировать вас, что в моем обычном контракте консультативная работа такого рода не предусматривается. Поэтому я просил бы вас избегать в будущем подобных ситуаций.

— Непременно, если вы будете поступать так же. — Сиренити уткнулась лицом ему в куртку и крепко к нему прижалась.

— О Боже мой, Калеб, я так испугалась, когда услышала эти выстрелы в пещере.

— Но не так сильно, как я, когда узнал, что Кинкейд чуть не задушил тебя. Этот шарф будет мне сниться в кошмарах бог знает сколько еще лет.

— И мне тоже. — Сиренити разжала кулак и взглянула на грифона, лежащего у нее на ладони. — У тебя когда-нибудь бывает такое ощущение, что в теориях Куинтона о пересекающихся плоскостях что-то есть?

Калеб посмотрел на противоположную сторону улицы, где Зоун стояла совсем рядом с Блейдом, прижавшись лицом к его плечу. Света от фонаря, горевшего над магазином Сиренити, было достаточно, чтобы увидеть, как она положила руку на широкий лоб одного из ротвейлеров.

— Не бывало — до нынешней ночи.

Несколько часов спустя Сиренити зашевелилась в глубинах своей постели, окруженной занавесом из бусинок Крошечные кусочки стекла вздрогнули и тихонько зазвенели в темноте. Калеб нежно погладил своей ногой ее ногу.

— Не спится? — спросил он.

— Я проснулась несколько минут назад, — призналась она. — Стала думать об одной вещи, которую сказал Кинкейд, когда затягивал шарф у меня на шее.

Калеб крепче прижал ее к себе.

— Не думай об этом.

Сиренити виновато улыбнулась.

— Не могу не думать об этом.

— Он мертв, Сиренити. Он больше не может ничего тебе сделать.

— Я знаю. Это благодаря тебе и Блейду. — Она теснее прижалась к его покрытому гладкими мускулами телу, инстинктивно стремясь под защиту его мужского тепла. Поцеловала его в плечо. — Но эти слова не идут у меня из головы.

— Что же он сказал?

— Он сказал, что в прошлую ночь специально показался Зоун. Хотел запугать ее, перед тем как убил бы этой ночью.

— Ну и ублюдок, сукин сын.

— Это уж точно. Но сейчас мне не дает покоя другoe. Зоун сказала мне, что ей показалось, будто она мельком видела его в тумане и раньше, в ночь смерти Эмброуза.

— Может, он проводил кампанию террора, — предположил Калеб. — Ведь этот парень был чокнутый, Сиренити.

— Я знаю, но в его действиях была своя внутренняя логика. Он знал, кто такая Зоун, где живет, что он собирался с ней сделать. Ему доставляло удовольствие рассказывать мне об этом. Но он говорил, что только один раз показался ей в окне.

— Возможно, ему не пришло в голову, что она уже видела его до этого, — заметил Калеб. — Он мог шататься вокруг для рекогносцировки, как сказал бы Блейд, перед тем как нанести решающий удар.

— Может, и так.

— Похоже, я тебя не убедил.

— Вот послушай: из окна передней комнаты Зоун за деревьями немного видно заднее крыльцо Эмброуза. Зоун сказала мне, что сидела у этого окна, погруженная в медитацию, в ночь, когда Эмброуз упал с лестницы. Ей показалось, что она кого-то видела в тумане.

— Судя по всему, в ту ночь был довольно густой туман. Она могла видеть оленя или Блейда, делавшего свой обычный обход.

— У нее было всего несколько мгновений, пока этот человек не выключил фонарик и не исчез и тумане. Она не могла рассмотреть его как следует, но ей показалось, что это был Кинкейд.