Джулия Гарвуд - Скрытая ярость

– Когда я для пробы бросалась им на шею и осыпала поцелуями!

Молчание длилось долго. Дилан не отрываясь смотрел на Кейт, пока сердце ее не заколотилось как бешеное.

– Попробуй этот финт со мной, – сказал он наконец. Пожалуй, это была глупейшая идея. Поставить на место не удалось, зато с трудом обретенная непринужденность уступила место отчаянному смущению. Вместо того чтобы выставить вон, она провоцировала Дилана.

– Я жду, – сказал тот, снова забавляясь.

– Как-нибудь в другой раз, – буркнула она, едва вытолкнув эти слова через пересохшее горло.

Дилан пожал плечами. Кейт схватилась за бутылку с водой и сделала несколько жадных глотков. Она нервничала все сильнее, сама не понимая отчего. Не хватало только, чтобы он заметил!

Зная, что руки имеют неприятную привычку дрожать от нервного напряжения, Кейт решила их занять и принялась выравнивать стопку газет на углу столика. Давно ей не случалось испытывать такое всепоглощающее смущение, такую неуверенность в себе. В чем дело? Они с Диланом знакомы много лет, и вопреки всем поддразниваниям никогда его близкое присутствие не оказывало на нее столь мощного воздействия. В голове рождались мысли одна другой смелее, воображение рисовало эротические картины, что вообще не было ей свойственно. Она считала фантазии насчет мужчин пустой тратой времени.

Неловкая от смущения, Кейт добилась лишь того, что халат сполз с плеча.

– Как занятно! – Дилан коснулся ее шеи, провел кончиками пальцев по плечу и видимой части руки. – Ты вся в синяках.

– Правда? – Кейт сделала вид, что не замечает прикосновения, просто склонила голову, чтобы лучше видеть. – Я не знала, что насажала синяков по всему телу. Это когда я свалилась.

– А на лбу откуда?

– Оттуда же.

Легкое и щекочущее, прикосновение заставило руку покрыться гусиной кожей. Интересно, понимает ли он, что с ней происходит?

– Выходит, ты такая же неуклюжая, как Джордан, – усмехнулся Дилан. – Наверняка и у нее полно синяков. Может, даже вы споткнулись одна об другую и завалились на пару. У нее это хорошо получается.

– Только не в очках! – Кейт сочла своим долгом заступиться за подругу.

– Ты скажешь, почему плакала?

Они как будто завершили полный круг и вернулись на начальную точку. От ответа было не отвертеться, но она все же попыталась.

– Я не хочу обсуждать этот вопрос.

На экране началась рекламная пауза. Кейт сделала вид, что поглощена ею. Коммивояжер, разряженный под ковбоя, с голосом громким, как иерихонская труба, объявил, что он совершенно потерял рассудок, и помахал мотком лассо в сторону партнерши, разряженной в цвета Дня независимости и при этом так скудно, что их едва удавалось отличить один от другого. Не помогало делу и обилие блесток на деталях наряда, а когда пошли цены, Кейт подумала: действительно, надо совсем лишиться разума, чтобы выбросить столько денег за возможность покрасоваться один-единственный день в году.

Дилан отключил звук и заметил:

– Нездорово держать все внутри. Напряжение надо сбрасывать, не то взорвешься.

Тон был не игривый, как ожидала Кейт, а сочувственный, и как раз это лишило ее остатков самообладания. Слезы снова подступили к глазам. Надо было выпроводить Дилана, пока они не пролились.

– Послушай, тебе лучше уйти!

Голос задрожал и едва не сорвался. Сегодня она патологически неспособна контролировать собственные эмоции! Прямо-таки нервный срыв! А между тем она всегда умела держать себя в руках.

– А по-моему, мне лучше остаться.

Кейт схватилась за пульт, чтобы снова врубить звук. Некоторое время они тянули пластмассовый прямоугольник в разные стороны. Победил, разумеется, Дилан. Еще некоторое время прошло в скачках с канала на канал. Кейт заметила, что краем глаза он наблюдает за ней все с тем же сочувствием.

– Ты не обязан нести здесь ночную вахту!

– Да? Тогда я пошел.

– И правильно, потому что...

Она не договорила, захлебнувшись в потоке слез. Это снова были рыдания, такие, что подавить их было не в человеческих силах. Даже зная, что опозорилась, как никогда в жизни, Кейт продолжала всхлипывать.

Она вскочила с дивана с намерением выйти из комнаты с высоко поднятой головой и так сохранить хоть каплю собственного достоинства, но не удалось – Дилан схватил ее за руку и усадил к себе на колени. Он не ударился в утешения, просто привлек Кейт к себе и подставил здоровое плечо, на котором она могла всласть выплакаться.

Слезы иссякли, только когда рубашка была изрядно вымочена. Некоторое время Кейт жалобно икала, уткнувшись Дилану в шею, потом, словно внезапно устыдившись, резко отстранилась.

– Знаешь что?

– Что?

– Никому про это не рассказывай, ладно?

– Про что?

Он улыбнулся, поймал выбившуюся прядку ее волос и начал накручивать на палец. От волос исходил слабый запах абрикосового шампуня или, может быть, туалетной воды, а сама Кейт была такой теплой, мягкой и трогательно женственной, что невозможно было не вспомнить о том, что на ней только тонкие, застиранные майка и шорты.

Эта мысль была очень некстати. Кейт требовалось сочувствие, не вожделение. Дилан сделал честную попытку перестроиться.

– Конечно, я никому не скажу. Я не из тех, кто обсуждает с друзьями интимные детали. В начальной школе и то не болтал про свои первые поцелуи.

– При чем тут поцелуи?!

Хотелось напомнить, что до поцелуев дело не дошло только чуть-чуть, но момент был решительно неподходящий.

– Про женские слезы я тоже не болтаю. А теперь слезай с моих коленок!

– Ладно, только скажу «спасибо».

Кейт чмокнула Дилана в шею, помедлила и пощекотала кожу кончиком языка, заставив вздрогнуть.

– Вот черт!

– В чем дело? – спросила она невинным тоном, отирая щеки тыльной стороной ладони. – «Я не болтаю», «я не болтаю»! По-моему, ты как раз болтун!

Щеки у нее были раскрасневшиеся, влажные, на ресницах блестели капельки слез, и Дилану пришло в голову, что хорошо было бы снять их губами.

– Что значит болтун?

– Сам знаешь! – сказала она, внезапно посерьезнев. – Флиртуешь с таким видом, будто созрел для постели, а стоит женщине сделать ответный шаг, дергаешься, словно тебя ужалили.

– Это еще не значит, что я не готов хоть сейчас в постель, – усмехнулся Дилан.

Он положил ладонь на шею Кейт, под волосы, привлек ее к себе и с обдуманной медлительностью нашел губами ее губы. Но с первым же легким касанием все изменилось. То, что началось как простое поддразнивание, попытка привести в смущение, стало настоящим поцелуем, горячим и жадным, полным незапланированной страсти.

Все напряжение последних дней взорвалось в Кейт разом, помутив рассудок, заставив забыться, быть может, впервые в жизни. Дыхание перехватило, в глазах потемнело, по телу прошла жаркая волна.

Безумие накатило – и отхлынуло, оставив сознание того, что она совершает ошибку. Для нее одноразовый секс всегда был непорядочным, низкопробным, и этим-то она собиралась заняться с Диланом ради того, чтобы снять напряжение, ненадолго отрешиться от проблем.

Ну и ладно, вдруг решила Кейт. Цель оправдывает средства. Дилан сам предложил ей разрядку. Если подумать, это не секс на одну ночь, ради которого ищут в барах случайного партнера, это бегство от реальности.

Если только... все может быть так просто. Для того и ходят по барам в поисках партнера, чтобы наутро расстаться с ним навсегда. Ночь с братом лучшей подруги – дело другое. Им с Диланом придется сталкиваться и дальше, и даже если он не будет тыкать ей этим в нос при каждой встрече, самый вид его станет для нее источником горьких сожалений.

Господи, почему она не может просто взять и переспать? Зачем усложняет все до крайности? Все ее подруги немедля пойдут с понравившимся мужиком, без всяких распрощаются, если он не устраивает, и только она вечно взвешивает, прикидывает, порядочно или нет, и в конечном счете остается на бобах.

Правда, и Джордан не из таких. По ее же словам, ее тело ей по-женски дорого, чтобы пускать на него первого попавшегося мужика. Это правильно. Чистая физиология не для уважающей себя женщины. Должны быть какие-то эмоциональные струнки, которые связывают двоих, иначе чем они отличаются от животных? Все равно где, безразлично с кем, лишь бы почесать, где чешется... Ну уж нет!

Отговорки, отговорки. Что плохого в сиюминутной радости? Но только если это взаправду радость, а как угадать заранее? Никому не хочется остаться с еще одной царапиной на гордости, с обидой в душе. Лучше недополучить, чем потом раскаяться.

Последний довод оказался решающим. Никакого преступного легкомыслия! Осталось только воплотить это решение в жизнь и для начала перестать целоваться, но вот как раз это оказалось самым трудным. Дилан был в этом на редкость хорош и мог бы даже давать уроки, поэтому так уж вышло, что, приняв решение в пользу благоразумия, Кейт о нем тотчас забыла и отдалась упоительному поединку языков. Более того, она каким-то образом ухитрилась при этом расстегнуть Дилану рубашку, потому что поймала себя на том, что покрывает поцелуями его грудь, по-мужски рельефную и до предела сексуальную. Наткнувшись на шрам, она осторожно исследовала его кончиками пальцев, потом губами и языком.

Пуля прошла навылет, но рассекла мышцу и сухожилие и лишь по счастливой случайности не задела сердце.

Именно тогда Дилан отстранил ее. Затем вновь привлек к себе, поцеловал долгим поцелуем и подался назад опять, на этот раз окончательно.

– Ты пожалеешь.

Да, конечно, она раскается, ну и что?

Она повозилась у него на коленях, и джинсы внезапно показались на три размера меньше, чем нужно. В желании такой силы было нечто болезненное. Дилан сжал руками бедра Кейт, чтобы не вздумала снова ерзать.

– Послушай, еще есть время все переиграть! Потом будет поздно.