Это было объяснимо. Оба гонщика настолько синхронно заскользили по асфальтному покрытию, что больше напоминали групповую авто-гимнастику, нежели ненавидящих друг-друга соперников.

— Такое вытворять могут единицы, — прокомментировал Цепь. — Это в кино все красочно и легко у всех выходит, а так — тщательная подготовка.

Я не слушала Саню. Машина Паши нагоняла Диму. Я боялась, что он его опередит. Выровнявшись, они снова пропали с наших глаз, на этот раз спрятавшись на более долгое время. У меня вновь замерло сердце. Я не могла контролировать их. Я не знала, что происходит. Выдохнула, когда вновь увидела их, выворачивающих в нашу сторону. Парни почти доехали круг. Шли наравне друг с другом.

— Может быть… Ничья? — обернулась я к Саше.

— Ничья? Вряд ли, Берг, вряд ли…

Я не могла оторвать взгляда от четырех колец на машине Мятежного. От обожаемой мною символики BMW. Я так сильно хотела, чтоб все поскорей закончилось! Парни мчались прямо на нас. Дорога заметно сузилась, они едва не касались друг друга. Я никогда не забуду этот момент. Никогда. Оставались какие-то секунды до того, как они оба должны были пересечь черту. Пашина машина вырвалась вперед, но затем, немного притормозив на полной скорости, влетела в димин бок.

— Боже! — выкрикнула я.

Промчавшись мимо нас, Франк пытался вернуть контроль над управлением. Не дожидаясь этого, Паша еще раз подбил BMW. Франка закружило.

— Нет! Нет!

Это позволило Паше намного вырваться вперед.

Кажется, он был уверен в том, что Дима не сможет исправить ситуацию.

Съехав с дороги, машина Франка, исполнив еще несколько пируэтов, едва не перевернувшись, наконец-таки поддалась ему. Зарычав от гнева, он рванул вперед.

— Давай-давай-давай! — не выдержав, проорал Жека.

— Да. От машины ничего не останется, к сожалению, — Саня засунул в рот очередную сигарету.

Он был прав.

Моя любимая машина, любовь всей жизни Франка выглядела не лучшим образом. С левого боку, были отчетливо видны вмятины и глубокие царапины, возникшие от соприкосновения с поверхностью Ауди. Шторм дожидался Франка. Это было заметно. Он не спешил набирать скорость, не спешил к финишу. Меня это пугало.

— Почему он не гонит? Он же может легко выиграть.

— М-м, — пожал плечами Цепь.

— Потому что он не этого хочет, — повернулся ко мне Жека.

Догнав соперника, Дима, не сбавляя скорости, въехал в него с правого бока.

— Опа!

Мятежный не желал выезжать с дороги. Между машинами возникли искры. Оба водителя пытались удержаться на дороге. Дима резко надавил на тормоз. Мятежный, пытаясь сохранить равновесие, все-таки задел собой строительный мусор, влепившись в бочки, наполненные какой-то жидкостью.

— Молодца!

Объехав соперника, Франк вновь оказался первым. На этот раз, выбрав иной путь, он довольно быстро проскочил развилку. Паша следовал за ним.

Франк позволил ему обогнать себя. Пристроившись позади, он втопил газу и врезался в задницу покалеченной Ауди.

— Жесть!

Видимо это входило в димины планы. Он не позволял Мятежному оторваться от себя, постоянно подпихивая его перед собой.

— Не может быть… — пробормотал Цепь. — Он его грохнет.

Я с ужасом посмотрела на Саню:

— О чем ты?

— Смотри! — кивнул Цепь.

Я вернулась к машинам.

Впереди замаячил поворот. Парни с угрожающей скоростью приближались к месту, где они должны были притормаживать. Не выдержав, я поднесла ладони к лицу. Франк, каким-то образом блокируя Пашу, готовился столкнуть того в кювет. Это поняли абсолютно все. Возникло напряженное молчание. Все, не отрываясь, смотрели за ребятами. Оставалось около трехсот метров. Для их скорости это было ничто. Еще пару мгновений, и Мятежному пришлось бы не сладко.

Я прикрыла глаза руками. Я испугалась. Мне было очень страшно!

Паша! Паша в любой момент мог погибнуть. Вот. Эти ощущения должны возникать при просмотре гонки с черной карточкой? Я не хотела их. Только не это! Я боялась за Мятежного. Я не могла поверить, что неожиданно для всех Дима отцепился от Паши. Объехав его, он притормозил, умудрившись вновь грамотно войти в поворот.

— Пиздец, — провел руками по голове Саша.

Шторм, моментально вернув себе полный контроль, справившись с заносом, продолжал гонку. Не веря своим глазам, открыв рот, я наблюдала за ребятами. Для себя я знала, кто из них будет моим победителем. Франк показал свое превосходство. Он загнал Пашу в ловушку, но отпустил его. Отпустил, подарив ему второй шанс, возможность выжить как в тот раз, он пропустил его, загнав на встречку. Видимо многие среди зрителей думали подобным образом.

Цепь радостно «дал пять» Жеке. Довольный Кир прижал плотнее к себе взволнованную Анджелу. Для всех эта гонка закончилась. Закончилась в ту секунду, когда, воспользовавшись милостью Димы, Павел остался невредимым. Когда парни выехали на финишную прямую, я поняла, что мы ошиблись.

Вцепившись друг в друга, они мчались к нам, в который раз пытаясь покончить с друг другом.

— Зачем? Зачем он это делает? — ужаснулась я.

— Спроси у своего друга! — зло пробормотал Цепь. — Он ебанутый?

Поведение Шторма резко изменилось. От плавных, уверенных движений не осталось и следа. Павел действовал агрессивно и настойчиво пытался спихнуть Франка. Тот лишь пытался уйти от него подальше. Понимая, что если будет держаться рядом с Мятежным, тот не перестанет его таранить, Дима попытался набрать скорость. В момент, когда его машина проскочила мимо, меня охватило горячим потоком. Очередной удар. Дима съехал с трассы. Задергавшись по ухабам, он попытался остановиться.

Павел оказался возле него, протаранив машину с диминой стороны своим покоцанным передом. После непродолжительной стычки оба гонщика кое-как выбрались на дорогу, тараня друг друга каждую секунду. Вместе оказались в водной ловушке, при этом потеряв управление, столкнулись, разъехались, вновь перемешались между собой. Обе машины напоминали безнадежно помятые груды металла. Из-под диминой машины валили клубы черного дыма.

— Господи! Нет!

Франк каким-то образом оказался прижатым Штормом к самому краю дороги. Впереди вновь возник опасный поворот. Впереди был обрыв. Парни неслись к нему, вцепившись друг в друга, не обращая ни на что внимание. Шторм не пускал Франка, не давал ему выправить BMW. В какой-то момент одно из колес Димы зависло над пропастью.

Не выдержав, я зажала рот руками. Паша толкал его в кювет.

Мне показалось. Нет. Дима на самом деле остановился. Остановился на короткое мгновение, после чего принялся выкручивать себя в другую сторону. Это было его шансом. Шансом оказаться на дороге, избежать падения. Кое-как избавившись от Мятежного, он получил очередной удар, на этот раз Паша въехал ему с правой стороны.

Из-под Ауди, также повалил дым. Кажется, парни не обращали внимания на состояние своих машин.

Ауди.

Новомодная красотка. Мощная, быстрая, резвая. С кожаным дорогим салоном. Именно с этой машины началась моя любовная история с Пашей. С Пашей, который сейчас пытался в очередной раз справиться с управлением.

Ауди напоминала помятую консервную банку. Расписанный бампер топорщился к верху.

Он был мне дорог. Паша. Павел Мятежный. Даже несмотря на то, что мое сердце выбрала другого. Я все равно любила этого человека. Я любила Пашу. Да. Ненавидела, но и любила. Именно с ним я впервые ощутила себя любимой и необходимой. С ним у меня были связаны теплые воспоминания о том, каким должен быть идеальный молодой человек. Правда… Правда, он оказался не тем, за кого себя выдавал. Я до сих пор испытывала шок от того, что он оказался Штормом. Я чувствовала обиду на него за то, что он не доверился мне. Я была этому рада, ведь тогда бы я не начала общаться с Димой, но была и опечалена, что не знала эту сторону Мятежного. Он оказался опасным, живущим не по правилам, это придавало ему шарма.

BMW. Красотка. Красавица. Незабываемая. Самая лучшая. Самая любимая. Неповторимая. Любовь Франка — человека, без которого я не представляла свою жизнь.

Мое сердце навечно было подарено этому зеленоглазому красавцу. Да. Это был человек, состоящий из одних минусов. Грубый, невоспитанный, врущий, эгоистичный, заносчивый. В нем был только одни плюс. Но именно это решало все. Его выбрало мое сердце. Его выбрала я. Я сама его выбрала. Этот невыносимый ублюдок был моим, мой, и останется моим навсегда. Я была уверена в этом. Ради него я готова была на все. Этот момент, когда я услышала его признание в любви. Вот, ради чего стоило жить. Этот сумасшедший ребенок, живший внутри него, сводил меня с ума. Его напор. Его страсть. Его вечное желание использовать меня, пройтись по моей голове, указать на то, что он круче, лучше, умней. Я так любила все это. Может быть я мазохистка? Я любила его за все. За то, что он один такой на свете. Идеальных много. Они разбросаны по этому миру, их ждут принцессы, живущие в разных странах. Их ожидали шикарные свадьбы, дети, спокойствие и гармония. А Франк один. Он один такой на свете. Я не верила в то, что где-то на белом свете может существовать похожий на него человек. Он был моим и точка. Я любила его. Я желала, хотела его. Я не могла без него.

Тот момент. Когда я зачем-то соврала Паше о сексе с Димой.

Этот поступок был ужасен, но я почувствовала, что… Что была бы счастлива, если бы моя выдумка оказалось правдой. Черт побери тебя, Дима! Как ты умудрился влюбить меня в себя? Влюбить так сильно. Ты заставил меня страдать по тебе, скулить ночами, рыдать, рвать волосы. Изнывать от неизвестности, от нестыковок, жить в твоей же лжи. Испытывать на себе все твои капризы. Страстно желать. Хотеть. Хотеть принадлежать лишь тебе.

Шторм с Франком скрылись. Исчезли с глаз. Мои рассуждения прервал ужасающий скрип, хлопок, скрежет. Я напряглась, схватившись за Саню.