Пока я сидела и рисовала Элмера, увековечивая на бумаге его необъятное пузо, женщина за соседним столиком начала истерически хохотать. Я обернулась: это была тучная дама в бигудях и домашних тапочках, и читала она вебстеровский толковый словарь в мягкой обложке. То ли ей попалось какое-то особенно смешное слово, достойное столь бурной радости, то ли она просто была чокнутой и в любую минуту могла достать из пластиковой хозяйственной сумки автомат и превратить уютное кафе в кровавую бойню – когда живешь в большом городе, нельзя исключать и такие варианты. Я прикидывала вероятность обоих сценариев, украдкой поглядывая на тетку из-под полуопущенных ресниц, и неожиданно заметила Теда. Он занял очередь, чтобы сделать заказ, а рядом с ним стояла весьма привлекательная женщина лет сорока с небольшим. Я не встречала Теда с того злополучного ужина в августе.

У них свидание, решила я, увидев, как спутница Теда дотронулась до его руки, словно желая привлечь к чему-то внимание собеседника. Она воспользовалась старой как мир уловкой, при помощи якобы невинного прикосновения придавая отношениям сексуальный оттенок. К превеликой моей радости, Тед не ответил на касание. Правда, он улыбался и кивал женщине, а она болтала без умолку, и ее гром кий, резкий смех разносился по всему залу, отчего другие посетители бросали на нее недовольные взгляды. И еще она цеплялась за руку Теда, как будто без его поддержки могла завалиться.

Мне пришлось признать, что спутница Теда красива. У нее были стройная фигура, темные, аккуратно уложенные волосы до плеч и правильные черты лица. Голубовато-серый костюм, сумочка без ремня и туфли на высоком каблуке очень ей шли и определенно были недешевы. Короче, у нее был вид состоятельной и холеной дамы, жены преуспевающего политика. Кроме того, она выглядела старше меня и наверняка подходила под категорию счастливиц, чей возраст допускал возможность общения с Тедом. Я рассматривала ее так долго, как позволяло приличие, но едва Тед за брал бумажные стаканчики с дымящимся эспрессо и повернулся в мою сторону, я скрючилась, сгорбилась – а сделать это на узком стуле в стиле модерн не так-то просто – и выставила перед собой блокнот, закрываясь от острого репортерского глаза. Сердце у меня заколотилось, и я почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, случайно заметившей за столиком напротив капитана школьной команды по футболу. Соблазн взглянуть на Теда был велик, однако я взяла себя в руки: если он меня увидит, это будет катастрофа. Поймать взгляд мужчины, которому хочешь понравиться, – это одно, а посмотреть в глаза человеку, отвергшему тебя на первом же свидании, – совершенно другое.

«Только не поднимай глаза», – твердила я себе.

– Привет, Элли, – раздалось у меня над ухом.

Я чуть не подпрыгнула на месте. Тед усадил симпатичную брюнетку за столик на другом конце зала и теперь сто ял рядом. Он показался выше, чем я его запомнила во время нашей последней встречи. Если честно, мне ничего не надо было запоминать, потому что с некоторых пор я стала записывать его программы на видео и просматривала их вечером, приходя с работы (хотя я ни за что не созналась бы в этом Хармони, которая не терпит детских глупостей в сердечных делах). Я, однако, нашла, что влюбиться в телевизионщика очень удобно – можно записывать его передачи и пересматривать их хоть по сто раз, причем втайне от остальных. Конечно, это немного смахивает на юношескую влюбленность в косматого поп-идола, когда ты знаешь его биографию наизусть и перед сном целуешь постер с его фотографией.

– Привет! Как поживаешь? – спросила я и почему-то вспыхнула. К несчастью, у меня бледная кожа, и я всегда краснею, когда стесняюсь или сержусь или, к примеру, если на меня смотрит сексуальный мужчина, от которого я без ума. Этот недостаток просто бесит, особенно когда хочешь выглядеть холодной и загадочной королевой, а не запинающейся от волнения, по уши влюбленной девчонкой.

– Спасибо, хорошо. Я увидел тебя и… Я собирался тебе позвонить, – сказал Тед.

– Неужели? – В моем голосе прозвучало гораздо больше заинтересованности, чем следовало бы.

– Да. Я должен перед тобой извиниться за тот вечер, когда мы… гм… – он бросил взгляд на брюнетку, которая напряженно улыбалась, явно недовольная тем, что Тед заставляет ее ждать, – вместе ужинали. Мне стыдно, что я себя так повел. Я не должен был злиться на тебя.

– Вообще-то ты не столько обидел, сколько оскорбил меня, – проговорила я и, увидев на лице Теда смущение, добавила: – Своими словами насчет возраста. Если быть абсолютно точной, насчет того, что я выгляжу на десять лет старше, чем на самом деле.

Теперь у Теда был совсем виноватый вид.

– Господи, и о чем я только думал. Я вспылил и сказал не то, что хотел. Ты вовсе не выглядишь на… Просто тогда, на приеме у сенатора, на тебе был костюм, и я решил, что… а ты еще сказала, что ты юрист, и плюс та прическа… Но сегодня, увидев тебя здесь… – на мне были джинсы и светло-коричневый хлопчатобумажный свитерок, а распущенные волосы были в беспорядке рассыпаны по плечам, – я бы не дал тебе больше двадцати, – великодушно закончил Тед.

– Правда? – робко переспросила я, просияв от комплимента.

– Правда, – подтвердил он и, как всегда, чуть насмешливо улыбнулся.

– Благодарю. Извинения приняты. Ты тоже меня извини. В смысле, за то, что я ушла, хлопнув дверью.

Тед опять улыбнулся.

– Что ты рисуешь? – поинтересовался он и, когда я показала ему свой блокнот, очень удивился. – Ты нарисовала это сама? Прямо сейчас?

– Да это все не всерьез, я ведь не профессионал, – смущенно проговорила я.

– Напротив, рисунок превосходный. Сили Говард, не так ли?

– Прости, не поняла?

– Твой рисунок. Это карикатура на члена палаты представителей Сили Говарда, так ведь?

– Я не знаю, как его зовут. Это просто набросок с посетителя, который сидит вон там, – объяснила я и кивнула в сторону Элмера Фадда. Тед обернулся, а Элмер вскочил со стула и подбежал к нам. Я быстренько закрыла блокнот, чтобы спрятать далеко не лестный портрет.

– Тед, какая приятная встреча! – пробасил Элмер звучным, хорошо поставленным голосом политика, потряс руку Теда и хлопнул его по плечу. Повторилась та же сцена, что и на приеме. Меня раздражало, что люди вот так запросто вклиниваются в нашу беседу, но все же… это о многом говорило. Тед оказался влиятельной фигурой. И в этом было что-то очень сексуальное.

– Рад вас видеть, конгрессмен. – Тед говорил спокойным и серьезным тоном, в котором, однако, сквозила не уловимая насмешка. Этот голос принадлежал человеку, который смотрит на мир глазами циника и испытывает от этого удовольствие.

– В последнее время я пробиваю новый закон по социальному обеспечению. Если вам… гм… захочется пригласить меня в свою программу, то с радостью побеседую с вами на эту тему.

Все с тем же насмешливо-заинтересованным видом Тед лишь коротко кивнул, и после еще некоторого количества откровенной саморекламы и похлопывания Теда по спине, Элмер/Сили покатился обратно к своему столку, весьма довольный собой. Я вопросительно посмотрела на Теда.

– И так все время, – пробормотал он. – Политики спят и видят, как бы попасть на телеэкран.

– Тед, – позвала его женщина в дорогом костюме. Она смотрела на меня, как кошка смотрит на мышь, прежде чем выпустить когти и разорвать ее на клочки. Однако едва Тед обернулся к женщине, она одарила его самой сладкой улыбкой.

– Думаю, тебя уже заждались, – сказала я Теду, кивнув на его спутницу. – Твоя подруга.

– Ах да. Только она мне не подруга, – уточнил он, и на один-единственный краткий миг мне показалось, что он слегка смутился. Ага!

– Понятно, – небрежно бросила я.

– То есть… да, мы обедали вместе, хоть я ее не приглашал. Мы… словом, это устроил… наш общий знакомый, – сказал Тед с печальной улыбкой, засунул руки в карманы и покачался на каблуках.

Он все еще стоял возле моего стула, и мне приходилось чуть-чуть откидывать голову, чтобы видеть его лицо.

– Ладно, мне пора. Был рад встретить тебя, Элли, – попрощался Тед и вернулся к своей «невольной» спутнице.

«Он что, нарочно дал понять, что между ними ничего нет?» – размышляла я, снова склонившись над блокнотом. Я изо всех сил старалась не смотреть на Теда с его брюнет кой и не беситься из-за того, что она находила все новые и новые причины касаться руки собеседника, искусно притворяясь, что стряхивает с его рукава бесчисленные пылинки и ниточки.

На следующий вечер я снова пришла в «Старбакс». И на следующий. И еще через день. В конце концов, кофейня находилась недалеко от моего дома, рассудила я, и там всегда можно встретить других завсегдатаев вроде меня – например, студента, стучащего по клавиатуре своего ноутбука, или женщину средних лет с длинной седой косой, читающую книжку, рекомендованную «Книжным клубом» Опры Уинфри. Я не спрашивала Теда, где он живет, но поскольку я встретилась с ним, когда он выгуливал пса, а потом на толкнулась на него в этой кофейне, расположенной в пяти минутах ходьбы от моей квартиры, то не сомневалась – Тед живет где-то по соседству. Ну а если он повстречает меня в «Старбаксе», это будет чистым совпадением.

Тед объявился в кофейне на пятый день, на этот раз один. Войдя, он обвел глазами зал, и, когда его взгляд остановился на мне, приветственно махнул рукой, а я расплылась в глупой улыбке. Он взял бумажный стаканчик с кофе и подсел за мой столик.

– Я надеялся увидеть тебя здесь, – сказал Тед.

– Да?

– Хотел поговорить с тобой насчет карикатур, – продолжил он. – Шарж на Сили Говарда великолепен. У тебя под рукой есть другие рисунки?

Я колебалась. Блокнот лежал на столике, и я инстинктивно прикрыла его рукой. Я рисовала ради забавы, просто чтобы весело провести время. Друзьям нравились мои шаржи, но я не знала, хочу ли, чтобы этот полузнакомый мне человек – уже несколько месяцев бывший предметом моих сладких и непристойных грез – увидел их.