Ее невеселые мысли прервали официанты, закружившие змейкой по залу и начавшие разносить блюда праздничного ужина.

Маша поискала глазами Лену, но ни ее, ни симпатичного Клайва за соседними столами не было.


Финалом сказочного вечера стал фейерверк в парке, принадлежащем шато. Довольная, сытая, веселая публика неторопливо направилась к веранде, громко обсуждая возможность смотреть салют на открытом воздухе, не боясь простудиться. Алкоголь сыграл коварную роль, все гости, несмотря на прохладный вечер, увидев первые залпы, выскочили на улицу, восторженно крича.

Они остались на веранде одни, стоя за стеклом, двое молодых людей наслаждались огненным праздником, взявшись за руки. Она, затаила дыхание, боялась спугнуть сказку, поселившуюся в ее разбитом сердце, позволила себе сосредоточиться лишь на двух вещах, на наблюдении за расцветающими в небе огненными цветами и на тепле его ладони. Она молила, чтобы эти мгновения превратились в вечность.

Бесчисленные разноцветные звезды, вспыхивающие в небесах, медленно опускались в воду небольшого пруда, разбитого посреди парка, за замком. Они многократно отражались на мерцающей глади и шипя умирали, погаснув в ее глубине.

Скульптура ангела, расправившего крылья, возвышающаяся на небольшом искусственно островке посередине водоема, оживала, меняя цвет, каждый раз, когда огоньки, сгорая, падали на него. Происходящее выглядело нереальным, волшебным, казалось, что следующий залп салюта заставит несчастное крылатое создание испуганно взмыть в небеса и исчезнуть.

— Знаешь, чем должна была закончиться история первого бала Золушки, но так и не закончилась? — теплое дыхание у ее щеки заставило сердце бешено заколотиться.

Маша повернулась, чтобы ответить, и этот момент его руки нежно прижали ее тело к себе, а теплые мягкие губы поймали не прозвучавший ответ.

— Ты пахнешь теплым молоком…


Никто из гостей не мог видеть их первый робкий поцелуй. Превратившиеся в восторженных детей, разодетые в пух и прах дамы и господа, не замечая никого вокруг радостно кричали, приветствуя аплодисментами каждый залп волшебного фейерверка.

И лишь вспыхнувший в дальнем углу веранды огонек сигареты дал понять, что свидетель все-таки был.


Они уехали с первой партией уставших гостей почти сразу после огненного шоу, оставив большинство веселиться на начавшейся дискотеке, продолжающейся до самого утра, вплоть до раннего трансфера, должного доставить вдоволь нагулявшихся пташек в аэропорт.


Весь обратный путь до отеля они молчали, Макс не отпускал ее рук, временами поднимая к губам и нежно целуя кончики пальцев. Девушка молилась об одном, быстрее попасть в безопасное место, полагая, что за дверью номера ей ничего не угрожает.

Ее тело сдавалось под натиском затуманившихся влагой карих вишен, от прикосновения к мягким губам, оно безжалостно плавилось от забытого желания, но сердце, покрытое шрамами и недремлющий разум напротив отчаянно молили о пощаде.

Не произнося ни слова Макс проводил Машу до дверей комнаты и неловко замер в ожидании у порога. Но ничего не произошло.

Она, с трудом оторвав взгляд от его полных невысказанной нежности шоколадных глаз, последний раз коснулась кончиками прохладных пальцев приоткрывшихся в нетерпении губ и шепнула

— Извини. — через мгновение перед лицом растерянного мужчины тихо закрылась дверь.

— Конечно, — только и смог он ответить.


Закрыв дверь комнаты, Маша без сил сползла по ее обратной стороне на пол и беззвучно заплакала. Дура…


Сон не приходил. Бедняга в течение нескольких часов металась на волнах полудремы, не имея возможности забыться. Ее мысли, мелькающие в складывающемся и рассыпающемся с бешеной скоростью калейдоскопе, не желали оставлять в покое утомленный разум.

Новое чувство, постучавшее в душу, встретило испуганный отпор исстрадавшегося сердца. Но и отпустить его не было возможности, и тем более желания.

Чертово колесо сомнений и надежд приостановило кружение лишь к раннему утру, когда Маша, наконец, забылась сном, постепенно перешедшим в кошмар.

Ее подсознание не замедлило завершить начатое, превратив нереализованное желание близости с Максом в эротическое сновидение. Она занималась с ним любовью, лежа на изумрудной сочной траве небольшой округлой лужайки посреди девственного леса. Огромные пирамидальные ели окружили непроницаемой стеной их убежище. Ни одного звука, ни пения птиц, не жужжания пчел, ни дуновения ветерка не проникало через плотную стену Черного Леса. Лишь кудрявые верхушки елей беззвучно гнулись под невидимыми и неслышимыми порывами стихии. Опустившаяся тишина оглушала. Она чувствовала в своих объятиях его раскаленное влажное от страсти тело, его глаза, ставшие огромными темными дырами заслонили мир, сводили с ума, притягивали подобно магнитам. Его непривычный запах, тяжелый приторный запах цветущего мха, кружил голову, отменяя запреты. Тело сводит сладкая судорога от каждого его проникновения. Ее руки скользят по упругой напряженной спине и внезапно ощущают под кожей пульсирующее движение. Маша узнает двух переплетенных извивающихся змей, ожившую татуировку на спине ее бывшего любимого, потому что вместо Макса она видит склоненное почти забытое лицо Дениса. Они снова вместе. Они вновь любят друг друга, как и раньше. Две змеи разорвавшие взаимный поцелуй и расплетшие объятия, показали свои головы, выползли качаясь из-за его загорелых играющих мускулами плеч, и медленно обвив горло мужчины начали спускаться к ее груди, поочередно сверкая одна ярко голубыми сапфирами, другая влажным отблеском оникса в глазах. Раскаленные раздвоенные языки коснулись ее сосков…

Проснувшись от собственного крика, Маша некоторое время еще пыталась освободиться от прилипших лап темной грезы. Постепенно реальность вернулась. Взглянув на будильник телефона, девушка со стоном поднялась. Пришло время готовиться к отъезду.


Когда она спускалась по лестнице к рецепции, таща за собой чемодан, стрелки на часах показывали половину девятого утра. Остальная группа давно покинула отель и регистрировалась на рейс.

На том же месте, где вчера вечером сидела фея — крестная, Маша с удивлением заметила Елену.

Она не ожидала встретить подругу сегодняшним утром, полагая, что та вместе с группой уже готовится к вылету.

Женщина выглядела крайне уставшей и полностью разбитой. Похоже ей так же не удалось заснуть прошлой ночью.

Спустившись ниже, Маша заметила темные круги под потухшими глазами, унылые складки на опавших щеках и на фоне их явно не гармонирующие со всем обликом ярко-пунцовые губы.

Лена, невольно напомнившая ей изможденного голодного вампира, не предприняла ни малейшей попытки встать с дивана, безучастно наблюдая за подругой с трудом перетаскивающей со ступеньки на ступеньку чемодан.

— Привет! — раздался ее тихий голос. — Ну что, готовы к путешествию в неизвестность?. Почему ты одна надрываешься? Макс одевается?

Маша нахмурила брови.

— Привет! Я думала, что ты уже уехала. Группа летит транзитом через Цюрих, вот я и решила, что ты с ними.

— Нет, у меня были еще здесь дела. Тем более, я обещал твоему фотографу, что захвачу с собой аппаратуру, оставлю его налегке. Почему он еще не спустился?

Маша смутилась

— Откуда я знаю, почему… Давай наберем с рецепции его номер.

— Так он не с тобой?… О, прости, я решила, что ты не станешь терять времени даром…

Маша совсем растерялась, потом собралась с силами и спросила.

— Лен, ты только не обижайся, но мне показалось, что тебе неприятно видеть нас вместе…

Подруга подняла на нее опухшие от бессонной ночи мутные глаза, снисходительно и устало улыбнулась

— Давай начистоту. Планов на подранка у меня нет. Но он мне дорог как сотрудник. Я заинтересована в его уравновешенном душевном состоянии. Метания несчастно влюбленного художника, выпадение из обоймы в продолжительную депрессию, как в прошлом году, жалобы туристов на вечно отвлекающегося и невнятно рассказывающего гида мне более не нужны. Он слишком хорош, профессионален, востребован.

— Я не понимаю…а что я могу…

— А ты можешь все испортить. Заморочить ему голову, что уже произошло, а потом убежать на первый зов спохватившегося Дениса. Только не говори мне, что ты забыла своего рокового избранника. Или он перестал быть наркотиком?

(В глазах Маши вспыхнули воспоминания о двух качающихся змеиных головах, притаившихся за плечами ее возлюбленного, и по телу невольно пробежала дрожь)

— Понимаешь, Машуль, (голос Елены смягчился) — ты его типаж — маленькая, светлая, интеллигентная неврастеничка, с голубыми глазами, наивно и восторженно смотрящая на мир.

Его бывшая девушка, фотопортретами которой были увешаны все стены его студио (Откуда ты это знаешь? — невольно подумала Маша) — эта девушка отличается от тебя лишь дальновидностью.

Она заметила на горизонте более перспективного парня и не замедлила исчезнуть, оставив в душе униженного вечно рефлектирующего художника руины. Ему понадобился год, чтобы восстановиться. Теперь ты… Он вступил в ту же привычную реку. Впрочем, я это ожидала…

— Лена, я обещаю не делать ему больно. И я еще ничего не решила, и ничего не было…

— Хорошо, я должна была предупредить… Итак!! — Ленка вдруг взбодрилась

— готова к длительному переезду на борту комфортабельного автомобиля??

Маша не верила ушам. Неужели вчерашнее предложение не было шуткой?

— Лен, мне крайне неудобно доставлять неудобства твоему знакомому. Может, мы доедем, как и планировали — на поезде?

— Конечно — и сделаем по пути миллион пересадок, потратим, по меньшей мере, около ста евро на дорогу!! Все — решено — Клайв подбросит вас до Туна, или Берна и не спорь. Тем более, он сам предложил свои услуги, когда услышал о цели вашей поездки.